Подари мне дочку (СИ) - Кистяева Марина

Не включала. Совсем. Был момент в первую встречу в бассейне и в начале в ресторане.

Потом — всё.

Они поднялись на его этаж и прошли в квартиру.

— Вина? — предложил Виктор, направляясь к бару.

— Я же говорила, что не пью, — негромко отозвалась Айя, заставляя его остановиться на полпути.

Виктор обернулся и увидел, как Айя не спеша осматривает его квартиру. Ремонт закончился недавно, осталось кое-что докупить из мебели. У Виктора не доходили руки. С ограниченным количеством времени по мебельным салонам не походишь. С дизайнером он расплатился. Сначала всё складывалось удачно, Эльза выполняла все его рекомендации, прислушивалась к пожеланиям. Всё испортилось, когда Эльза в один из дней, когда они встретились, чтобы обсудить проект ванной, положила руку ему на колено.

Виктор разорвал с ней контракт. Доделывал то, что имелось, периодически ругаясь с подрядчиками. Приводить сюда жить он никого не планировал.

Айя смотрелась замечательно в интерьере холодных серых тонов, в своем большом белом халате и с влажными, немного спутанными волосами. Виктор невольно залюбовался. Она могла выйти такой из душа после жаркого секса.

После того, как несколько раз испытала оргазм.

— А я, пожалуй, выпью, если ты не возражаешь.

— Нет. Не возражаю.

— Присаживайся. Или так и будешь стоять?

— У меня волосы до сих пор влажные. Могу намочить мебель.

— Полотенце дать?

— Не надо.

Виктор плеснул себе виски и повернулся к ней.

— Такое ощущение, что ты категорически не хочешь от меня ничего принимать, — цинично скривил губы мужчина, делая глоток. Напиток обжег горло, приятно расслабляя.

— Я уже говорила, Виктор, что ошиблась. Мне не стоило приезжать к тебе.

Когда-нибудь он точно придушит её собственными руками.

— Но ты приехала.

— Да.

Для пущей убедительности она кивнула, точно её слов оказалось недостаточно.

Юступов сделал ещё один глоток.

— Чтобы от меня забеременеть, а потом ходить девять месяцев с мыслью, что умрешь во время родов, и я на правах будущего отца, такая бесчувственная скотина, выберу жизнь ребенка, а не твою. Феерично, конечно, Айя.

Девушка побледнела. И даже немного покачнулась, что привело Виктора в бешенство. Он не позволил ей ответить, яростно продолжив:

— Ты на полном серьезе, что ли? То есть это не твоя прихоть? Не дурь? Айя, ты серьезно?

Девушка поджала губы и всё же прошла к дивану, опустилась на него и наглухо запахнула халат.

— И в чем же моя дурь? В том, что я хочу родить ребенка?

— Ребенок — не собачка! И не кошечка.

— Ох, а то я не знаю! Между прочим, я никогда не говорила, что люблю кошечек и плохо отношусь к детям. И вообще! — она задышала глубже, явно разозлившись в ответ. — Прекрати на меня кричать. Я тебя услышала, Вить. Всё. Забыли тот разговор. Его не было, хорошо?

— Нет. Не хорошо. Что у тебя случилось в браке, отчего ты вернулась такой?

Горькая усмешка искривила красивые губы девушки.

— Какой такой, Витя? Тебя что-то не устраивает во мне?

— Меня-то как раз всё устраивает, малышка. Только я помню, как ты от меня бежала, говоря, что я слишком взрослый и серьезный. Шарахалась, не принимала от меня ухаживаний. Не принимала ничего. И тут: подари мне ребенка, Виктор Батькович.

— Желательно дочку, — в тон ему ответила Айя, упрямо вздернув подбородок.

Виктор допил виски залпом. Ведь руки должны оставаться свободными, чтобы надрать задницу одной блондиночке.

— Дочку, значит.

— Ага.

— Айя…

— Виктор, пожалуйста, стой там, где стоишь, — она даже руку выбросила вперед. Как будто могла этим его остановить!

Наивная…

— Ты даже боишься, что я подойду и окажусь рядом, — процедил он сквозь зубы, выдвигаясь в её сторону.

Надо отдать должное — Айя не вскочила и не попыталась убежать. Вот и правильно. Куда ей бежать? Она на его территории. В его власти. Наконец-то…

Виктор не планировал затаскивать её в постель, когда звал к себе. Не сегодня так точно. Он хотел поговорить, хотел, наконец, понять. Да и то, что девочка сказала про свой отъезд, его зацепило. Он не хотел, чтобы она уезжала. Где-то на подкорке ему нравилась мысль, что Айя проживает в том же доме, что и он.

— Конечно, боюсь! Ты вон какой!

— И какой же?

Он отзеркалил её же вопрос, продолжая надвигаться. Пожар полыхнул в груди, обжег, понесся по венам. Член встал, уперся в мокрые плавки, которые не терпелось скинуть к чертям собачьим. Адреналин зашкаливал. Виктор сам себе напоминал хищника, вышедшего на след жертвы.

— Сильный. Жесткий, — между тем начала говорить Айя, и каждое её слово оседало на коже мужчины короткими иглами. — Непонятный. Взрослый. Иногда мне кажется, что ты мне идеально подходишь. Когда смотришь на меня. Иногда… я готова драпать от тебя, взяв руки в ноги…

— Ноги в руки, наверное?

Он остановился в шаге от неё. Грудь распирало от эмоций, от невыносимой потребности прикоснуться к женщине, что давно сводит его с ума. В которую он когда-то нырнул с головой, и как бы ни пытался избавиться от наваждения, у него ничего не получалось. Виктор теперь знал точно: Айя вернулась в его жизнь неспроста. Не отпустит он её. Никуда.

Не в этот раз.

— Какая разница? Руки. Ноги. Смысл понятен.

— Мне лично — нет. Ты первая девушка, которая меня шугается.

— Неужели?

— Дать тебе полный расклад?

Поймав её взгляд, Виктор начал развязывать пояс халата. Мужчина не суетился, не делал резких движений. Со стороны они выглядели, как пара, которая собирается заняться любовью.

Почему выглядели? Так и есть.

Айя встрепенулась, разволновавшись сильнее. Облизнула пересохшие губы, отчего возбуждение переросло в откровенную похоть. Если он сейчас не поимеет её, не поимеет этот рот — у него сорвет крышу. И будет всё совсем не так радушно, как предполагалась вначале.

— Что ты делаешь, Юступов? — совсем тихо спросила Айя, также не разрывая зрительного контакта.

— Раздеваюсь. Ты видела меня в плавках. В чем дело? Не смутишься же?

— Хорошо… Я задам вопрос иначе: для чего?

— Всё предельно просто. Ты говоришь, что опасаешься меня. Что не можешь понять. Предлагаю начать от противного: ты меня потрогаешь и решишь, стоит ли всё-таки драпать.

Глаза Айи медленно округлялись. Расширялись, превращаясь в два озера. А он, взрослый дурак, в них утонул. Добровольно.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Ему нравилось, как она на него смотрит. У Виктора было крепкое и подтянутое тело, даже имелись те самые кубики на торсе, к которым стремились все качки. Целенаправленно он их не делал. Работал в зале, этого было достаточно. Годы военной подготовки не проходили даром, плюс он обладал хорошей генетикой.

Женщинам Виктор нравился.

Он же хотел понравиться Айе.

Желание, которое он никогда ранее не испытывал. Ни с одной другой девушкой. Виктор равнодушно относился к восторженным ахам и охам любовниц, когда они рассматривали его бицепсы и каменный пресс. Так же равнодушно воспринимал наигранную жалость, когда те видели его шрамы.

У них намного больше общего, чем думала Айя.

Девушка рассматривала его не спеша, словно и не видела в бассейне. Он кожей чувствовал на себе её взгляд. Сначала ироничный, мол, вот, пожалуйста, она смотрит. Делает, как он говорит. Играет в его игру. Потом её взгляд поменялся. Как и выражение лица. Появилась заинтересованность, которая с каждой проходящей минутой плавно перетекала в нечто большее.

Сердцебиение Виктора ускорилось, в висках застучало. Он не знал, насколько его хватило, чтобы не сорваться, если бы вскоре Айя ни подняла бы руку и ни дотронулась бы до небольшого шрама слева от пупка.

— Шрам, — глухо отозвалась она.

— Есть такое дело.

— И тут.

Она провела рукой ниже, к плавкам. У Виктора перехватило дыхание. Он сам себе поражался. Опытный мужик, а самого потряхивает от переизбытка эмоций.