Джемма Дамиани - Изгнание из рая

Она остановилась у окна. За все время рассказа Маша даже не взглянула в сторону собеседника.

— Я стала вести ужасную жизнь здесь, в Париже. И мне это даже нравилось. Странное упоение после моей почти монастырской жизни в Базеле с семьей. Я кинулась в развлечения, мне нравилось мужское внимание. У меня появился любовник. Его звали Арманьяк, его, впрочем, и сейчас так зовут… Может быть, вы знаете его?

— Да, — коротко ответил он. — Это имя мне знакомо.

— Веселый, разбитной, знакомый с Парижем, с богемой. Я и не заметила, как в погоне за «счастьем» оказалась в грязи по уши. Через какое-то время я устала от всего этого, потеряла вкус к развлечениям. Пошлость, глупость и усталость — вот составляющие этой «веселой» жизни. Я устала от этой бессмысленности, которая ничего не дает ни уму, ни сердцу. Я пошла на поводу у желаний, вырвалась, так сказать, «на свободу», а в результате чувствую себя так скверно, как будто совершила преступление. И тут даже не в моем положении дело, не это меня угнетает, совсем нет…

Мария замолчала. Доктор поднялся, подошел к окну и встал рядом с ней:

— А что же?

Она впервые за весь их разговор посмотрела на него:

— Да вся эта грязь, гниль и презрение к самой себе за свою глупость. — Мария опять отвернулась. — И ведь я знала, с самого начала знала, что за человек Арманьяк, что это за жизнь, на что я иду и чем осе наверняка закончится.

— Тогда почему вы были с ним?

— Месть, любопытство… Многое… К тому же, когда мужчина настойчив, женщине трудно оставаться добродетельной. — Маша посмотрела на доктора и улыбнулась.

Ее лицо вдруг стало необыкновенно мягким и привлекательным:

— Вы осуждаете меня?

— Нет… Вы знаете, говорят, что только дураки учатся на своих ошибках, умные же люди предпочитают учиться на чужих. Однако надо признать, что свои ошибки придают жизни особый шарм: этакая острая приправа, без которой жизнь невыносимо пресна. — Дебонне, улыбаясь, посмотрел на нее. — К тому же… Только на своих ошибках можно чему-то научиться и что-то понять.

Маша тихо рассмеялась:

— Вы хорошо сказали… Но что же мне делать? Как исправлять свои ошибки? Вы умный человек… Дайте мне совет!

— Боюсь, что у вас в вашем положении и в нашем обществе есть только один выход — замужество.

— Но за кого я должна выйти замуж? За Арманьяка? Нет уж!.. Пусть моя репутация погибнет на веки, но так я не поступлю. Даже если он сам пожелает этого брака…

— Он не единственный мужчина на свете, — прервал ее Дебонне.

— Да кто же согласится? — изумленно приподняла брови Маша.

— Я, если вы не сочтете это слишком большой дерзостью с моей стороны.

Она оторопело посмотрела на Дебонне:

— Бросьте! Вы услышали трогательную историю, пожалели меня. Хотите проявить благородство? Для чего? Какая вам в том корысть? А если я соглашусь?

— Соглашайтесь, — кивнул головой он.

Маша судорожно рассмеялась:

— Это будет просто катастрофа. Для меня и для вас. Подумайте…

— Я имел достаточно времени для раздумий. Почти целый час. Мне достаточно. А вот вам надо успокоиться и присесть. — Дебонне подвел ее к креслу и устроился напротив.

— Когда?

— Что именно?

— Когда вы успели подумать?

— Все то время, что вы рассказывали о себе. Можете считать, что я с первого взгляда влюбился в вас и теперь, не медля ни минуты и не ожидая, пока вы совершите какую-нибудь глупость, которая навредит вашему здоровью или жизни, я делаю вам предложение. — Он был вполне серьезен.

— А как же моя… нравственность, мой характер? — Маша развела руками.

— У вас прекрасный характер. Вы умеете взглянуть в лицо жизни, признать свои ошибки. Это ваше неоспоримое достоинство… А что до нравственности… В силу своей профессии я много знаю и об истинной нравственности, и о человеческой природе. Мне встречалось много святош, но в тяжкие минуты испытаний эти люди не выдерживали проверки. Поэтому святости я не ищу.

— Вы француз.

— И что?

— Вы должны быть более расчетливы и менее романтичны, — с кривой усмешкой сказала Мария.

— А я вполне расчетлив. Разве вы дурная партия для меня? С какой стороны ни посмотри, — Дебонне улыбнулся, — а я все в выигрыше.

— Как это… некрасиво, — пробормотала она.

— Нисколько. — Он наклонился к ней и взял ее за руку. — Вы интересны мне, вы привлекательны, я почти влюблен, и если ваши родители согласятся…

— Так не бывает… — перебила его Мария.

— Почему?

— Любовь с первого взгляда…

— Всякое бывает… — Дебонне продолжал держать ее за руку. Она не сделала попытки отодвинуться и убрать свою руку.

— Так что? — улыбнулся он. — Какое будет ваше решение?

— Мое решение…

Они проговорили еще некоторое время. Мария пребывала в состоянии оторопи от всего происходившего. Когда он уходил от нее, то знал, что через две недели станет женатым человеком.

Доктор Дебонне на следующий же день просил руки у родителей Марии и видел плохо скрываемое облегчение со стороны мадам Хованской, дававшей свое согласие, которая безусловно догадывалась о деликатном положении дочери (все-таки она пять раза сама попадала в подобное положение) и никак не могла решиться на какой-либо определенный поступок. Думала ли она о том, что истинное происхождение Маши не согласуется с таким браком, или ей были даны какие-то указания насчет девушки и не препятствия ее выбору мужа. Может быть, расчет был на то, что простая судьба, простой брак, да еще за границей, будут более желательны для незаконнорожденного отпрыска царского рода? Как знать. Во всяком случае, брак свершился.

Супруги уехали в провинцию, в надежде никогда не встретиться с прошлым. Тем более что все указывало на то, что его стоит поскорее забыть. А этот ребенок, из-за которого двое людей связали свои жизни так поспешно, родился на свет в положенный срок и так же, в положенный ему срок, умер, оставив лишь тоскливое воспоминание и поредевшие с годами приступы горечи о несостоявшемся материнстве.

Затем прошло несколько лет, и на Марию снизошло осознание того, что, пожалуй, единственный раз она поступила правильно — когда стояла перед алтарем со своим мужем. Она имела много времени подумать, приглядеться к спутнику жизни и полюбить его. Любовь для себя она теперь определила как уважение, дружескую, душевную близость с мужчиной, и это нравилось ей, и удовлетворяло ее гораздо больше, чем все то, что было в ее жизни ранее. Она благодарила судьбу за то, что ее ошибки счастливо были исправлены. И теперь, встретив так неожиданно свое прошлое, она понимала, как глубоко счастлива была все эти годы, как не хочет она возврата к прошлому, как боится этого…