Дамский LADY - Ода ночной рубашке

Три помады разных цветов, побольше розовых румян и пудры, вокруг глаз – синие тени, побрызгаться духами. Осталось только надеть туфли! Конечно же, любимые, на большом каблуке. Вот это должно быть красота! Не налюбоваться. Лиза сделала шаг в сторону маминого зеркала, как вдруг услышала звук открывающейся двери. Мама уже дома! Еще один большой шаг, и Елизавета уже на полу, в красной луже малинового варенья.

Автор: moran

Антон поднялся на крышу и вдохнул свежий ночной воздух. Здесь всё становилось каким-то нереальным и сюрреалистичным. Яркие огни ночного Бухареста казались крошечными угольками. Бархатный купол неба был словно тент натянут над землёй. Звёзды... Кроме банальных бриллиантов на ум не приходило ничего.

Антон не спеша двинулся по крыше дома, держа перед собой фотокамеру. Он испытывал почти наркотическую тягу начать фотографировать прямо сейчас. Всё, всё подряд, без разбору. Но сумасшедший гений, который жил внутри него, его сдерживал.

Нельзя... Не сейчас... Это не то, что ты ищешь...

Слева мелькнуло светлое пятно, и Антон остановился. На другом конце крыши сидела девушка. А может, это лишь иллюзия? Густые тёмно рыжие волосы трепал ветер. Волнистые блестящие пряди то скрывали её лицо, то на минутку приоткрывали бледную кожу и тонкие черты. Пронизывающий ветер словно нападал на девушку, но она сидела недвижимо, словно изваяние. На ней была белая, почти прозрачная ночная рубашка. Простая, без украшений, перехваченная под грудью атласной лентой, она почти не скрывала округлых изгибов тела. Ветер резкими порывами налетал на девушку, рубашка облепляла тело, и Антон мог видеть его идеальные очертания.

Вот оно. Сейчас! Ну же...

Это не он. Это кто-то другой притаился в тени, поднял фотоаппарат и начала нажимать на кнопку. Кто-то другой перемещал камеру. Не он...

– А разве вы не должны спросить моего разрешения?

Антон даже не понял, что произошло. Несколько раз непроизвольно нажав на кнопку, он замер. Это девушка как-то догадалась о его присутствии. Она даже не повернула головы в его сторону. Но её голос. Острый, холодный и такой же нежный словно ветер... Антон хотел что-то сказать, спросить, что она здесь делает, не холодно ли ей, как её зовут, но вместо этого он произнёс одно лишь слово:

– Можно?

Незнакомка медленно, будто была марионеткой в руках кукловода, повернула голову. В Антона пулей выстрелил взгляд стальных серых глаз, блестящих и глубоких, ядовитых, словно ртуть. Самых прекрасных. И её алые губы слегка приоткрылись, но не для поцелуя. Лишь для того, чтобы подарить ветру короткое «Можно».

И Антон словно растворился в бытие. Он плавно, будто хищник скользил вокруг девушки, щелкая кнопкой. Камера нагревалась от тепле его рук, как замёрзшая на холоде девушка. И он дарил ей своё тепло, свой жар, словно женщине. Такой необходимой, но нелюбимой. Уже нелюбимой.

Вправо. Лицо. Тебе нужно её лицо.

Антон очнулся лишь когда оказался у края крыши. Он замер, балансируя у обрыва, пытаясь захватить черты её бледного лица, бронзу волос, падающих на белый струящийся шёлк ночной сорочки...

– Мне пора.

Она словно взлетела со своего места. Полминуты... Тридцать секунд... И здесь уже нет никого. Почему он не идёт за ней?

А как же город? Спящий и бодрствующий одновременно?

Но этот сумасшедший гений внутри уже не имел права голоса. Антон покачнулся, словно просыпаясь, быстро отступил от края и бросился вперёд. Но её он так и не догнал.

Весь следующий день он стучал в каждую квартиру этого старого дома и спрашивал про бледную девушку с тёмно-рыжими волосами. И весь день получал ответ, что здесь такой нет.

Уже ночью он оказался у себя. Спрятавшись в тишине квартиры, он достал флешку и загрузил фотографии в компьютер.

Ему потребовался час, чтобы всё просмотреть. А потом ещё час, чтобы пересмотреть. И ещё час. И ещё... Ещё...

Одна фотография сменяла другую. Крыша. Огни. Небо. Бархат. Звёзды. Бриллианты.

В будущем эти фотографии сделают его знаменитым  на весь мир фотографом. И они же превратят его в сумасшедшего – ведь ни на одной из них не оказалось девушки, сидящей на крыше...

Автор: Крис тина

Алинка забралась на свою кроватку, с ожиданием уставившись на родителей.

– Милая, сегодня сказку тебе расскажет папа, – русоволосая женщина улыбнулась, заботливо поправив дочке воротник белой пижамы с забавными медвежатами самых причудливых цветов. По пижамке скакали коричневые, синие, розовые и даже зелёные мишки, которые пытались достать лапками золотой полумесяц.

Темноволосый мужчина бросил умоляющий взгляд на жену; он ещё помнил, как после его сказки про весёлый автомобиль, постоянно влипающий в разные приключения, малышка захотела собственную машину. И этим летом она гоняла на небольшой жёлтой машинке по даче, а они постоянно следили за Алинкой, чтобы та не пыталась проехаться по цветочным грядкам.

Женщина только улыбнулась супругу и отправилась в спальню, пообещав согреть для него постель.

Откашлявшись для пущего драматического эффекта, мужчина уселся на стул перед кроватью, повернув его так, чтобы малышка могла наблюдать за его ужимками. Ему нравилось разыгрывать целые театральные представления, когда он придумывал новые истории для Алинки. Конечно, обычные сказки девочка тоже любила, но при этом ей очень нравилось, когда родители что-то придумывали сами.

– Так вот, жил был Хрюндель, – начал мужчина, почему-то выпучивая глаза.

– А кто такой Хрюндель? – сразу же оживилась Алинка, усевшись на кровати.

– А это такая милая зверушка, он пушистый, у него очаровательная мордочка и мягкие лапки. Так вот, завёл как-то Хрюндель в своём пруду карася. Он хотел его сначала откормить, а потом скушать. И жена-хрюнделиха постоянно выносила ему обед на улицу, так как он целыми днями сидел возле пруда, а ночью лазил в пруд, чтобы словить карася... из-за чего постоянно простуживался! Поэтому без разрешения в бассейн лазить нельзя! – веско заметил папа.

Девочка готова была расплакаться.

– Папочка, ну, скажи, что Хрюндель не скушал бедного карася! – завопила она, прыгая на него и едва не опрокидывая на пол вместе со стулом. – Мне его жа-а-а-лко, – протянула девочка, глядя на него большими карими глазами, в которых вот-вот могли появиться слёзы.

– Ну, конечно, нет, – мужчина осторожно положил дочку в кровать и укрыл одеяльцем. – Карась ведь тоже умная рыбка. Он ночью прячет в водорослях, на дне пруда. К тому же, карась всегда худенький, он никогда не поправится, как его не корми. Прямо как твоя мама.