Кэрол Маринелли - Уже не игра

Ее реакция была мгновенной.

— Нет! — воскликнула она. В следующую секунду Алекс услышал позади себя какой-то шорох, повернулся и увидел фотографа в месте пересечения двух коридоров — Если ты хотя бы на секунду подумал, что я буду с тобой…

Был лишь один способ заставить ее замолчать, и Алекс не преминул им воспользоваться. Он накрыл ее губы своими, но она, не поняв его намерений, резко повернула голову. Ему пришлось прижать ее к стене, взять ее лицо в ладони и поцеловать снова.

Алекс был намного сильнее Аллегры, поэтому она была вынуждена открыть рот. Ее возмущению не было предела. Да, он ей заплатил, но не за это!

Ей было все равно, видит их сейчас фотограф или нет. Если да, то он может сделать отличный снимок. Дочь Бобби Джексона умеет за себя постоять. Она подняла колено, готовясь нанести удар в самое уязвимое место.

У Алекса была отличная реакция. Он отстранился на доли секунды раньше, чем ее колено дернулось вверх.

— Не смей, — произнес он тоном, не терпящим возражений.

Аллегра встретилась с ним взглядом.

— Какая молниеносная реакция. Беспокоишься о королевских регалиях? — язвительно прошептала она ему на ухо. — Меня удивляет, что они не защищены. — Она заметила камеру видеонаблюдения и осталась на месте. — Или, может, они ненастоящие? — Издав гортанный смешок, она принялась медленно опускать руку, словно собираясь проверить то, о чем шла речь.

Алекс схватил ее за запястье. Он сделал это вовсе не из-за камеры видеонаблюдения на стене. Не из-за того, что наследник престола не мог допустить, чтобы его лапали в коридоре. Из-за того, что он был возбужден.

Он заглянул в ее зеленые глаза, сверкающие от ярости. Ее дыхание было учащенным, грудь прижималась к его груди с каждым вдохом. Здравый смысл оставил его. Ему захотелось бросить ей вызов. Он отпустил ее руку, но ее смелость куда-то улетучилась. Ее рука осталась неподвижной.

— Я думал, ты собиралась проверить мои… э-э… регалии.

— Там камера.

— Мы не попадаем в поле видимости.

— Ты отвратителен.

— Да, я могу быть таким.

Он больше ничего не сказал, а даже если бы и сказал, она бы все равно это не услышала из-за стука в висках.

Когда дворецкий открыл дверь в частное крыло, они прошли несколько комнат и очутились в его спальне. Это была красивая комната с высоким потолком, деревянными панелями на стенах и изысканной мебелью. Деталей Аллегра не рассмотрела, потому что ее привел в ужас вид огромной кровати. Ей хотелось посмотреть Алексу в глаза, высказать ему все, что она о нем думает, выплеснуть на него свою ярость, но присутствие горничной не дало ей этого сделать. Девушка отвела ее в гардеробную, очевидно предназначенную для будущей жены принца. Алекс направился в другую.

Аллегра чувствовала себя неловко, когда горничная расстегивала ей платье.

— Дальше я сама справлюсь. Вы можете быть свободны, — сказала она, но девушка никуда не ушла.

Когда Аллегра сняла платье, она протянула ей короткую ночную рубашку. Аллегра не помнила, чтобы покупала нечто подобное.

— Я правда справлюсь. Спасибо, — поблагодарила она горничную.

— Разумеется, — ответил та. — Мне нужны ваши драгоценности.

— Прошу прощения?

— Я положу их в сейф.

Оставшись наконец одна, она прислушалась к разговору за стенкой. Алекс говорил своему слуге, что он наденет для завтрашнего званого обеда. Очевидно, он привык переодеваться по нескольку раз в день.

Сняв белье, она надела ночную рубашку, испытывая одновременно ярость и волнение. Ей хотелось пойти в свою комнату, свернуться калачиком на кровати и вспоминать его поцелуй, который доставил ей огромное удовольствие, несмотря на то что это была всего лишь игра на камеру.

Алекс поблагодарил своего слугу и отпустил его.

— Завтрак подашь в семь, — приказал он. — И не забудь про газеты.

Услышав, как закрылась дверь, Аллегра осталась стоять на месте.

— Аллегра?

Она ничего не ответила.

— Теперь мы одни.

Она не хотела, чтобы он увидел ее волнение, поэтому решила выплеснуть на него свой гнев. Она чувствовала себя неловко в кружевной ночной рубашке до середины бедра. Если она начнет ворочаться в постели, тонкие бретельки могут оторваться. Обычно она ложилась в постель в футболке или пижаме, читала перед сном книгу, после чего засыпала в полном одиночестве.

Когда она вышла из гардеробной, Алекс сидел в постели и просматривал сообщения в своем телефоне. Он был обнажен по пояс, нижняя часть его тела была накрыта одеялом. Услышав ее шаги, он поднял на нее глаза, затем продолжил читать.

— Представляешь, горничная ожидала, что я буду раздеваться в ее присутствии. Затем забрала мою одежду и драгоценности.

Алекс ничего не ответил, и это разозлило ее еще сильнее.

— Этого не было в договоре, — произнесла она дрожащим голосом.

— Я знаю, — отрезал он, — но сейчас с этим нельзя ничего поделать. Не беспокойся, я буду спать на диване.

Правда, увидев ее в сексуальной ночной рубашке, он возбудился и решил, что ему следует на какое-то время задержаться под одеялом.

Аллегра опустилась на край кровати.

— Как будто я собиралась сбежать посреди ночи с королевскими драгоценностями, — продолжала негодовать она.

— Ты — нет, но от твоего отца этого вполне можно было бы ожидать, — рассмеялся Алекс. — И от Шантель. Ты говорила, что она когда-то владела рыночным ларьком. Что, если… — Он попытался пошутить, чтобы разрядить напряженную обстановку, но, увидев на ее лице возмущение, понял, что должен немедленно извиниться. — Прости, Аллегра. Это была…

— Шутка. Моя семья для тебя всего лишь предмет для шуток.

— Нет.

— Да. — Она на секунду закрыла глаза. — Эта папина речь… — Как ей объяснить ему, что Бобби, несмотря на его бесшабашность, славный человек. — Мой отец может быть хорошим, если дать ему шанс. Но твои родные холодные и бесчувственные.

— Бесчувственные? — возмутился Алекс. — Моя мать выплакала все глаза, когда я вернулся.

Она не собиралась с ним спорить. Он, как любой нормальный человек, защищает свою семью.

— У тебя красивая комната, — сказала она, осматриваясь по сторонам.

В огромном камине потрескивал огонь. На потолке с росписями висела хрустальная люстра.

— Она не моя. По крайней мере, не была моей до сегодняшнего дня.

Взгляд Аллегры скользнул по его широким плечам и мускулистой груди, и она, смутившись, тут же отвернулась.

— Сегодня я впервые буду здесь ночевать. Это королевское крыло. Обычно его занимает коронованный правитель, так что мне ее передали рановато.