Кэрол Маринелли - Брачное уравнение

В следующий раз они встретились уже в отеле. Как только жених и невеста вошли в комнату, Тринити хватило одного взгляда на брата, чтобы понять, что он уже что-то принял.

«Нет, пожалуйста!» – взмолилась Тринити про себя.

Он обещал ей, что уже завязал…

Захид сидел на противоположном от нее конце главного стола, и, хотя она хотела бы оказаться с ним рядом, может быть, это и к лучшему. Он и без того ее без конца отвлекал. Во всяком случае, наверняка уже через две минуты у них кончились бы темы для разговора, хотя ей не терпелось узнать, есть ли у него постоянная девушка.

«Конечно нет», – утешала себя Тринити, потому что в ризнице Захид определенно флиртовал с ней.

Она с трудом проглотила несколько кусочков, и в награду ее ждал танец с Захидом. Неожиданно подошло время для выступлений.

К его чести, Захид немного оживился и даже попросил принести газированной воды для произнесения тостов.

«Боже, в нем столько уверенности, столько умения себя вести», – думала Тринити, вытянув ноги под столом и сняв туфли. С тех пор как начались выступления, она с трудом боролась со сном. Отец Иветт взял слово первым, поблагодарив всех и сказав, как рад он новому члену своей семьи.

Семья. Лицо Захида было бесстрастным, но про себя он подметил, что отец Иветт был похож на человека, который принес домой щенка, чтобы порадовать детей, и только потом понял, что питомец вырастет в собаку размером с небольшую лошадь.

Следующим должен быть жених, и, когда он поднялся на ноги, Иветт тревожно схватила вилку.

Дональд поблагодарил всех собравшихся, особенно красавицу жену.

– Я хотел бы поблагодарить Захида за помощь и за то, что он приехал сюда, преодолев половину земного шара. – Дональд многозначительно улыбнулся. – Ты был отличным шафером, и я надеюсь, что отплачу тебе услугой за услугу в следующем году, когда подойдет твоя очередь жениться.

Захид сжал зубы и быстро глянул на Тринити. Она с красным от злости лицом посыпала солью свой десерт. Он не хотел, чтобы она услышала о свадьбе вот так.

Когда Дональд предложил тост за подружек невесты, Тринити подняла свой бокал, но выпила с мимо проходящим официантом.

Ох, Тринити!

Он хотел пойти и остановить ее, отвести в сторонку, объяснить, что она все неправильно поняла. Хотя Дональд сказал истинную правду, пусть она и была горькой для них обоих.

Захид, как и было положено, встал и поблагодарил жениха за приятные слова, хотя на самом деле с удовольствием бы ему врезал. Затем он поблагодарил всех остальных и лишь потом перешел к той части своей речи, в которой Дональду отводилась главная роль, а будущий король должен был скромно отойти на второй план.

– Дональд и я… – Захид посмотрел в свои записи, а затем дрогнул, и Тринити увидела, что он явно колеблется.

Шейх вспомнил тот школьный инцидент и оценил его уже как взрослый мужчина.

«Это были твои наркотики».

Он видел ту сцену перед своими глазами так же ясно, словно это случилось вчера. Даже теперь, десять лет спустя, он расплачивался за предполагаемую доблесть Дональда. Но этого больше не будет!

– Мы с Дональдом… – Захид возобновил свою речь, уже не глядя на свои заметки, – учились в одной школе, а позже стали студентами одного и того же университета.

Тринити услышала, как ее отец кашлянул, пытаясь подбодрить Захида, а на лице брата застыло выражение предвкушения чего-то радостного, но до этого не дошло. Захид упомянул несколько забавных случаев. В целом речь была довольно приятная, но он не стал изображать Дональда героем.

Ложный долг он уже вернул.

Захид встал за спиной Тринити, поджидая ее, но Тринити в этот раз пришлось немного тяжелее, потому что ужасно тесные туфли никак не желали налезать на уставшие ноги. Наконец она протолкнула ступни в узкие лодочки и, взяв его за руку, направилась к танцевальной площадке.

– Что только я не делаю для своих родителей! – вздохнула она. – А они даже не ценят.

– Я ценю… – Захид легонько обнял ее и повел в медленном танце.

Тринити выжидательно взглянула на него, но он замолк.

– Что ценишь? – подсказала Тринити.

Они оба знали: теперь их несет вперед попутный ветер, и остановить его было невозможно. Захид был единственным мужчиной, который мог затронуть нужные струны в ее душе. Единственным.

– Мне твоя речь очень понравилась, – сказала Тринити немного сдержанно.

Она все еще была зла на него за то, что он заигрывал с ней, хотя дома его ждала невеста. Тем не менее ее телу, казалось, было все равно, как скоро он женится. Главное – в эту секунду она была с ним, в его надежных руках.

– Только тебе она и понравилась, – усмехнулся он. – Твой отец выглядит так, словно хочет меня убить.

– Это на меня он бросает убийственные взгляды! – Тринити посмотрела направо и мило улыбнулась отцу. – Я опоздала, ты в курсе?

– Да.

– И я не присматриваю за братом.

Захид снова вгляделся в ее голубые глаза. Интересно, как много ей известно? Сам он был уверен, что Дональд находится под действием наркотиков.

– Наверное, приятно видеть своего брата счастливым?

– Дональд не узнал бы, что такое счастье, даже если бы его доставили ему по почте в симпатичной коробочке. – Она посмотрела на Дональда, улыбающегося своей невесте. – Он под кайфом, – буркнула Тринити. – Ничего не меняется.

– А ты? – спросил Захид.

– Я даже близко не подходила к наркотикам!

– Я не то имел в виду, – поправил себя Захид. – Ты… счастлива?

– Не сегодня, – ответила Тринити, но поспешно добавила: – На самом деле сейчас – да.

– Почему?

– Потому, – сказала Тринити.

Именно в его руках она действительно испытывала блаженство. Но флиртовать ей не следовало, ее не раз называли «динамщицей» за то, что она заигрывала, но дальше не шла. Но сейчас ей нужно было хоть что-то, на чем можно было сосредоточиться, чтобы пережить предстоящую ночь. И, хорошо это или плохо, дело заключалось в Захиде.

– Почему? – повторил он настойчиво ей на ухо, и она уступила.

– Потому, что мой брат отлично разбирается в шаферах.

– Зато его невеста не разбирается в платьях.

– Нет, не в этом дело, – вздохнула Тринити. – Хотя справедливости ради, мама солгала бы о параметрах моей фигуры. Она предпочитает выставлять меня непутевой дочерью с расстройством пищевого поведения, до того ей нравится роль святой мученицы.

Тринити, по мнению Захида, стала очень мудрой женщиной.

– Позже мне придется петь, – сказала Тринити, перебирая пальцами волосы у него на затылке. – Как я уже сказала матери, мое имя – не Тринити фон Трапп.

Она хотела было объяснить, потому что Захид, вероятно, не имел ни малейшего представления, о чем она говорит, но потом вспомнила о том, как на Рождество Диана заставила их смотреть «Звуки музыки». Тем более он всегда ее понимал, и на этот раз ей не было нужды все ему разъяснять.