Болевой порог (СИ) - Рузанова Ольга

- Бляяя… - прорычал Шевц, сгребая волосы в кулак.

  Дальше все было как в тумане. Он взял инициативу в свои руки, насаживая мой рот на себя чуть ли не до голосовых связок. Я упиралась ладонями в его бедра, пытаясь хоть немного отодвинуться. Мычала. По лицу ручьем бежали слезы и слюна, а в голове билась одна мысль: ТЕРПИ.

- Терпи… терпи… - вторил он, - Ооо… да… да….

  Член в горле разбух до невероятных размеров, и я почувствовала, как в глотку ударила горячая струя.

- Глотай!!! Все глотай! – рычал, подняв мое мокрое лицо к себе.

  Я проглотила. Ему этого оказалось мало, он заставил меня вылизать языком весь член и только после этого отпустил в ванную. Быстро прополоскав рот и умывшись холодной водой, вернулась в комнату. Промедление грозило тем, что он уйдет, не дождавшись меня. Но, к моему облегчению, я застала его все в том же кресле, только уже в штанах.

  Увидев меня, молча протянул телефон. Я отошла к окну и встала за занавеску, будто это помешает ему слышать, о чем я говорю.

- Бабуль, это я!

- Олюшка! Солнышко! Куда ты пропала?! – по ее голосу поняла, что была права. Бабушка сильно волновалась.

- Ой, слушай! Мы же с Лешей отдыхать улетели! Остров в Индийском океане… - самозабвенно врала я, - не представляешь, как здесь красиво!

- Да?... – протянула она, - так почему не предупредила, внуча?.. я же извелась вся!

- Прости, ба! Все так спонтанно получилось… Леша мне сюрприз хотел сделать… я даже не знала, веришь?.. Вечером рассказал, а утром мы уже улетели. Я и позвонить не успела…

- Ну ладно… отдыхайте… Как там погода?

- Погода? – я глянула в окно, - тридцать пять в тени…

- Правда? А у нас снег, представляешь?! – я грустно улыбнулась, - Ни ветерочка, тихо так… и снег хлопьями…

- Здорово, ба! Я уже домой хочу… - вдруг стало так грустно.

- Не торопись, грейся на солнышке, - засмеялась она, - успеешь еще намерзнуться…

- Бабуль… ты не теряй меня… здесь связи нет…

- Хорошо – хорошо…

- Я примерно через месяц вернусь, - сказала как можно тише.

- Ооо, так долго?..

- Ага… ну все… Целую – обнимаю! И не забывай про кардиомагнил!

  Отключилась и вернула телефон Шевцу. После разговора с бабушкой я совсем расклеилась, хотелось залезть под одеяло, чтобы дать волю слезам, оплакать свою никчемную жизнь. Но собрала волю в кулак, мастерски спрятав боль за маской безразличия. Показывать кому бы то ни было свою слабость не собиралась.

Никому.

Особенно ему.

  Заправив прядь за ухо, взглянула на него, ожидая новой порции унижения и оскорблений. Но, к моему удивлению, он молча забрал гаджет и вышел.

  Ночью я проснулась от нестерпимого жара. Казалось,  я сейчас сгорю, оставив после себя кучку пепла. Сердце колотилось, как бешеное. В горле, ушах… и особенно, внизу живота. Между ног двигались чьи-то проворные пальцы, а по телу неслись мощные разряды желания. Почувствовав касание к клитору, выгнулась и глухо застонала в подушку.

  Несмотря на то, что я была уже на грани, в затуманенное сознание просочилась мысль, что это не сон. Не может быть, чтобы во сне я сгорала от страсти с Шевцем. Мне мог присниться кто угодно – Никита, моя школьная любовь Денис… да, блин, даже Орландо Блум… Но точно не Шевц!!! А именно его я увидела, перевернувшись с живота на спину.

- Что ты… Нет… - уперлась ладонями в его грудь, - не трогай… так нельзя…

  Чувство абсолютной беспомощности окутало меня. От понимания того, что злейший враг проник туда, куда вход был строго воспрещен, хотелось выть. Это нечестно. Этого нельзя было допустить. Воспользоваться моей беззащитностью, чтобы подобраться так близко!

- Пожалуйста, не делай этого…

- Чего именно?.. – ввел в меня два пальца, - этого?.. – наклонился и ударил по соску языком, - или этого? М?

  Я выгнулась в пояснице и закусила кулак, пытаясь сдержать стоны.

Тело не слушалось, сейчас оно походило на оголенный нерв, чутко отзывающийся на каждое прикосновение Шевца. И для меня это было похоже на самый жуткий ночной кошмар.

- Уйди… - заныла, отталкивая мужчину, - я не хочу…

- Не хочешь, говоришь?.. – рванул на мне ткань, - мокрая, как течная сука…

  Я тонула в омуте черных глаз и ненавидела его всеми фибрами души. То, что он делал со мной, было гораздо страшнее всего, что мне приходилось переживать раньше. Да, я хотела его, тело молило о разрядке. Внизу живота полыхал огонь, искусно поддерживаемый умелыми пальцами. Но тем самым я предавала саму себя…

  Разведя мои ноги в стороны, еще раз прошелся пятерней по раскрытой промежности и приставил головку к входу.

- Нет!.. – закричала, вгрызаясь ногтями в его плечи.

- Убери от меня свои руки!.. – ощетинился Шевц и вошел рывком сразу на всю длину.

  Зажмурившись и закусив губы изнутри, я уговаривала себя абстрагироваться, как это делала раньше. Пыталась воспроизвести те ощущения, которые испытывала, когда он насиловал меня в подвале. Но ничего не выходило. Все рецепторы в данный момент были настроены только на него. Его терпкий запах. Его жесткие пальцы на моих бедрах. Его член, раз за разом заполняющий меня до отказа. Только это получалось чувствовать… А еще то, что напряжение между ног неумолимо нарастало с каждым новым толчком.

- Пожалуйста… пожалуйста… - и правда, как сука скулила я, комкая простыни  в руках.

  Шевц взял сосок двумя пальцами и легонько потянул на себя. Как спусковой крючок нажал… И все… В этот момент меня накрыло… Унесло волной сильнейшего оргазма. Я ничего не видела и не слышала, а только чувствовала…Действительность отступила на задний план, позволяя ненадолго окунуться в океан чистейшего кайфа.

  Когда последний спазм унес с собой эйфорию, я закрыла лицо руками и разрыдалась. Не чувствовала, как он кончил и встал с кровати. Услышала лишь его тихое «дура» и хлопок двери.

Еще никогда я не ощущала себя настолько раздавленной. Будто украли что-то очень – очень ценное.

Слезы все лились и лились…

  Не могла припомнить, когда я плакала в последний раз. Думала, уже давно не способна на это. Унижения, побои, оскорбления перестали трогать меня года три назад, но предательство самой себя выбило почву из-под ног. Я показала врагу свою слабость.

  Обмывая свой первый в жизни оргазм слезами, я проревела всю ночь. Ненадолго успокаивалась, умывалась, но стоило закрыть глаза, истерика накатывала снова. Лишь под утро удалось забыться тяжелым сном. Мне снова снилась мама, гладила по голове, что-то нежно шептала, только слов я не разобрала.

  Утро для меня началось в полдвенадцатого и встретило сильной головной болью и жутким внешним видом. Веки опухли, глаза покраснели, кожа на лице воспалилась от слез и неприятно чесалась.

  Проведя в ванной не менее часа, я вышла и обнаружила у себя в комнате Вику.

- Доброе утро, Ольга Игоревна, - улыбнулась она, - если вы голодны, можете спуститься на кухню, Валентина Ивановна приготовит вам завтрак.

- Хозяин разрешил мне покидать комнату? – поинтересовалась я, делая ударение на первом слове.

- Эмм… - девушка смутилась от моего язвительного тона, - да… Дмитрий Александрович распорядился накрывать вам в столовой.

- Что еще?.. – подняла бровь и скрестила руки на груди, - могу я смотреть телевизор в гостиной или выходить гулять во двор?

- Этого я не знаю… Вам лучше спросить у Олега Владимировича.

  Мне хотелось нагрубить ей, сорвать на ней всю свою злость. Язык так и чесался сказать какую-нибудь колкость, но я вовремя прикусила его. В конце концов, девчонка не виновата, что ее работодатель ублюдок.

- Так мне сказать, чтоб вам приготовили завтрак?..

- Нет, спасибо… Я подожду обеда, и принесите его сюда, пожалуйста…

- Хорошо, - кивнула Виктория и выскользнула из комнаты.

Я прошла за ней, нажала на ручку… дверь открылась… Похоже, меня и правда перестали запирать. Но воспользоваться возможностью беспрепятственно перемещаться по его дому я не спешила. Во–первых, выглядела я сейчас ужасно, во–вторых, я элементарно боялась встречи с Шевцем. И потом, я не хотела думать, с чем связано столь неожиданное смягчение моего режима.