Непокорный холостяк - Дженнифер Фэй

подушки и одеяло. Но он не подумал, что устроить на полу женщину на сносях не так‑то просто. Потребовалось совершить некоторые маневры, чтобы это сделать. Наконец она улеглась. Но она ворочалась так и эдак, пытаясь найти удобное положение. И продолжала хмуриться. Она повернулась на бок, и он положил ей под спину подушку.

– Так лучше?

– Так хорошо. – Но выражение ее лица свидетельствовало о том, что ей было как угодно, только не хорошо.

Он встал около нее на колени.

– Мы должны отправиться на материк.

– У меня все нормально. Ты прав, я перетрудилась сегодня. Мне нужно было послушать тебя.

– Неужели? Она кивнула.

– Видишь. Боль почти утихла.

Аполло внимательно смотрел на нее, пытаясь понять, говорит ли она правду. Ни за что на свете он не допустит, чтобы они оставались на этом острове во время ее родов.

– Может быть, я позвоню доктору?

– Не надо. Все в порядке.

Но Поппи его еще до конца не убедила.

– Ты же мне скажешь, если ситуация изменится?

– Обязательно скажу.

Он вздохнул.

– Думаю, я приготовлю нам поесть. – И тут котенок выскочил из своего укрытия, в котором прятался с тех пор, как ветер начал усиливаться. Он громко мяукнул, давая понять, что тоже проголодался.

– А тебе я дам кошачьего корма. – Аполло не смог удержаться и погладил его мягкую шерстку.

– И воды.

– Он пока переворачивает миску с водой, – сказала Поппи в тот момент, когда котенок уже устраивался на матрасе рядом с ней.

К счастью, Аполло положил на матрас пару одеял. Он надеялся, что они помогут уберечь матрас от острых коготков.

Аполло внимательно следил за Поппи, пока она играла с котенком. Она такая упрямая и решительная леди. Он беспокоился, что она будет терпеть эти симптомы Брэкстона‑Хикса слишком долго.

Затем Аполло пошел на кухню. Поскольку Поппи только что отремонтировала свою кухню, ее не нужно было упаковывать и вывозить. Для него это было очень удобно. И он взялся за работу.

Ему нужно было приготовить какое‑то простое, но сытное блюдо.

– Что ты готовишь? – спросила Поппи.

– Греческий чечевичный суп. Надеюсь, тебе такое блюдо подойдет.

– Да, отлично. Скажи, а где ты научился готовить?

– То там, то здесь. Это необходимое умение для человека, самостоятельно путешествующего по миру.

– И суп? Ты готовил такой суп в путешествиях? Он заметил в ее взгляде неподдельный интерес.

– Нет. Этому я научился в детстве. Когда у нас с отцом возникали конфликтные ситуации – а это случалось чуть ли не каждый день, – Анна, наша управляющая, выгоняла меня погулять, но если шел дождь, брала меня в свои помощники на кухню.

– Вы с отцом не были близки?

Он покачал головой:

– У нас с отцом сложились очень напряженные отношения.

– Жаль это слышать.

– Это старая история. Когда я находился на кухне, наш повар говорил мне, что праздные руки могут чинить зло. Поэтому он всегда привлекал меня к работе. А я и не отказывался готовить. На самом деле только повар, управляющая и мой брат готовы были проводить со мной время.

– Должно быть, ты был очень одинок.

Он пожал плечами.

– Зато я научился быть самодостаточным человеком.

– И поэтому ты так подолгу пропадаешь в каких‑то далеких джунглях или горах? Там тебе было хорошо.

Она была права. Но как у нее это получилось? Как она так быстро его разгадала?

– Хочу тебя заверить, что ребенок никогда не столкнется ни с чем подобным. Я сделаю все, чтобы он…

– Или она.

– Или она была окружена вниманием.

– То есть ты все еще предполагаешь, что ребенок будет жить с тобой?

Пора ей уже свыкнуться с реальностью. Аполло накрыл кастрюлю крышкой и оставил суп вариться на маленьком огне. Он встал так, чтобы видеть Поппи. Он заметил, что котенок свернулся клубочком у Поппи на груди и заснул. Но она продолжала гладить его по спинке.

– Я жду ответа. – Голос Поппи вывел его из задумчивости. Их взгляды встретились.

– Ты должна понять, что ребенок, которого ты ждешь, особенный. Он твой не больше, чем мой. У него свое место в жизни – он наследник семьи Дракос.

– Но разве это не ты?

Он покачал головой:

– Мой отец вычеркнул меня из семейного бизнеса. Он говорил, что у меня нет качеств, необходимых для управления компанией. Но у Нила они были. Он был любимчиком отца.

– Но твой отец не мог не оставить тебе наследства – лишить тебя всего, что по праву должно принадлежать тебе.

– Мой отец был могущественным человеком. Никто не смел ему советовать, что он должен делать. Он изобрел собственные правила и ожидал, что другие будут им следовать. Он позаботился о том, чтобы я не участвовал ни в чем, что касается дел компании. И хотя я был упомянут в завещании, мой брат получил контрольный пакет акций компании.

– Но теперь, когда его нет, кто управляет делами?

– В данный момент Совет попечителей подключился к работе, чтобы не допустить никаких сбоев.

– А что потом?

– Будет назначен опекун.

– Это будешь ты?

Он покачал головой.

– Разве ты бы не справился с этим делом?

– Я мог бы, если бы захотел.

– Ты просто отвернешься от дела своей семьи.

– А вот тут ты ошибаешься. Это не мое наследство!

– Аполло…

– Нет, хватит говорить о моем прошлом. Нам нужно говорить о будущем. Ребенок должен расти в своем доме в Афинах.

Поппи пристально посмотрела на него.

– Ты хочешь сказать, что он должен расти в том доме, где ты был так несчастлив?

Он вздохнул. В ее словах была правда.

– Все теперь будет по‑другому. Моего отца там больше нет.

– А ты? Ты будешь там? Как же твои путешествия?

– С этим я разберусь. Мне не будет скучно.

– Ты сейчас так говоришь, но многое может измениться. С детьми не всегда просто управляться.

– Я помню, на какие жертвы шел брат после смерти нашего отца. Он вмешался и стал моим законным опекуном. Он не должен был этого делать. Никто его не заставлял. Но он сказал, что семья должна держаться вместе и в хорошие времена, и в плохие.

– Я… я не знала. Твой брат никогда не говорил о том времени.

Аполло потер затылок. Воспоминания нахлынули на него.

– Это было непростое время. Шла борьба за власть в компании. Говорили, что брат слишком молод и неопытен, чтобы возглавить такое большое предприятие. Затем адвокаты стали говорить, что меня нужно отправить жить к чужим людям. Моему брату тогда незаслуженно достались всплески моей враждебности.

– Для вас обоих