Соблазни меня вновь - Кейтлин Крюс

отца, с которыми она встречалась на протяжении многих лет, у Бальтазара была отличная кожа без покраснений от злоупотребления алкоголем и подтянутая фигура. – Я уверен, эти двое будут гордиться тобой после того, как ты была готова пойти на все ради них. У меня следующий очевидный вопрос: как часто ты так делаешь по их приказу?

– Это скорее философский вопрос, – заставила себя сказать Кендра, стараясь выглядеть остроумной и вежливой. – По‑твоему, падшими женщинами рождаются или становятся?

Только когда выражение его лица изменилось и стало более страстным и напряженным, она поняла, что пасует перед этим человеком. Но ей надо стоять на своем.

– Философия падших женщин, – задумчиво произнес Бальтазар, но его его взгляд был совсем не задумчивым. – Признаюсь, я никогда не думал об этом.

– Конечно нет. Зачем думать о таких вещах, если все, что нужно, – это использовать и бросать этих женщин по своей прихоти?

Говоря об этом, она надеялась задеть Бальтазара за живое. Словно что‑нибудь могло причинить ему боль.

Он плотнее поджал губы, а у нее перехватило дыхание. Затем у Кендры возникло сбивающее с толку ощущение движения. Она запоздало поняла, что он заставляет ее пятиться в его офис.

– Может, проверим твою теорию? – прорычал он.

Кендру словно заколдовали. Она наблюдала, как Бальтазар протягивает руку, проводит пальцами по ее подбородку и губам, а потом обхватывает рукой ее шею.

Она прерывисто задышала. Бальтазар припал к ее губам, и она забылась от желания.

Бальтазару следовало отпустить ее.

Он планировал унизить Кендру, а потом прогнать ее.

Изящная месть за то, что она бросила его в той беседке три года назад. И пощечина ее отцу и брату, которые нацеливают на него свое вульгарное секретное оружие. Бальтазар с нетерпением ждал возможности ответить им их же методами, не дав им ничего взамен.

Это была лишь небольшая часть того, что он приготовил для Томаса Коннолли и его отродья.

Бальтазар поздравил себя с хорошо выполненной работой и стал ждать, когда Кендра выйдет из офиса, поджав хвост.

Но она вышла в аккуратной юбке и блузке, совсем не выглядя так, будто она испугалась. Она вела себя так, словно ничего не произошло. В ее взгляде было только небольшое волнение.

И еще хриплая нотка в ее голосе.

Честно говоря, Бальтазар не понимал, что с ним случилось. Он удивился, когда Кендра довольно спокойно отреагировала после того, как он назвал ее шлюхой.

Он не мог контролировать себя. Или, точнее говоря, он не хотел себя контролировать.

И не желал вспоминать о том, что произошло три года назад. Потому что вкус Кендры был намного лучше любого воспоминания.

У нее были полные и мягкие губы. Ощущения, которые он испытывал, прикасаясь к ним, были намного лучше тех, что он мог вообразить.

Внутренний голос посоветовал ему выждать время.

Бальтазар попытался отмахнуться от этого совета и не смог.

Как будто он действительно ждал ее все это время, а не просто заинтересовался тем, что появилась возможность расквитаться с ней.

Нащупав дверь офиса, он захлопнул ее. Кендра оказалась почти такой, какой он считал ее все это время. Она предложила ему себя. Пыталась договориться с врагом своей семьи. Несмотря на то, что он воображал себе в те первые минуты в беседке, Кендра не была невинной.

Он сказал себе, что это подарок.

Потому что Бальтазар ни в коем случае не откажется от того, что она ему дает.

Сначала он хотел уложить Кендру на диван в дальнем углу офиса, потом подошел к своему столу и уложил ее на широкую гранитную поверхность.

«Как жертвенный ягненок», – подумал он о Кендре, хотя она не была жертвой.

Это была месть.

Казалось, Бальтазар не может насытиться ее губами. Он приподнялся над Кендрой, положив ладонь у ее головы, и надолго забылся в простом поцелуе.

«Ожидание того стоило», – сказал ему внутренний голос, и Бальтазар, словно очнувшись, оторвался от Кендры. Он рассердился на себя за то, что дрожит от вожделения, чего не бывало с ним раньше.

Он едва не потерял голову. Однажды отец заставил его заплатить немалую цену за слабость. И до сих пор Бальтазар был уверен, что он выше слабостей.

И только когда он прижался губами к шее Кендры, снова целуя пульсирующую жилку, до него наконец дошло, что три года назад он не целовал ее в губы. Неудивительно, что от вкуса ее губ у него закружилась голова.

Он хотел снова раздеть Кендру, но сомневался, что справится с этим.

От осознания собственной слабости ему стало не по себе.

Он, Бальтазар Скалас, всю свою жизнь доказывал, на что он способен, хотел того или нет. Он пережил побои отца и предательство матери, корыстных и лживых друзей. Испытания, связанные с богатством Скаласов, с деловыми проблемами и подобострастными мошенниками.

Он всегда считал, что безжалостность у него в крови.

Но эта наемная лгунья, посланница человека, которого он презирал, который хотел, чтобы она продала свое тело в обмен на воровство своего брата…

Как этой девушке удалось задеть его за живое?

Он по‑прежнему видел ее тело, словно она была раздета. Он помнил, как она стояла перед ним, стыдясь своей наготы, но стараясь не съеживаться.

Бальтазар думал о своей любимой Греции, великих статуях богинь, обнаженных грудях и телах, в которых было больше благоговения, чем стыда.

И он понимал: всю оставшуюся жизнь, смотря на произведения искусства, он будет видеть Кендру. Женщину невысокого роста с полной грудью и розовыми сосками, соблазнительной линией живота и каштановыми кудряшками между ног.

Наклонившись, он потянул ее юбку вверх. Кендра приоткрыла рот и приподняла бедра, помогая ему раздеть себя.

Он чувствовал ее возбуждение.

Это напомнило ему об ароматных садах перед летней грозой. Он едва не потерял самообладание.

Бальтазар не понимал, что творится у него на душе.

Кендра лежала перед ним, и он был готов овладеть ею. Видя блаженное выражение ее лица, он должен был одновременно насмехаться над ней и торжествовать.

Раньше под ним было много красивых женщин, но сейчас все по‑другому. Перед ним Кендра Коннолли. И как бы он ни хотел отвергать это, он действительно очень давно представлял себе нечто подобное.

Отчасти он разволновался, узнав, что ее мерзкий брат сглупил и попал в такую беду.

Неужели Бальтазар надеялся, что это произойдет? Он предполагал, что она сделает ему такое предложение. Но надеялся ли он все это время на то, что примет ее предложение? Ведь он уверял себя, что