Сломанные искры (СИ) - Карпинская Настасья

«Это тот мудак который писал тебе сообщения?»

Тень: «Я думаю, что это он. Больше никто не мог»

«Ты дома сейчас? Тебе надо оттуда уйти, и написать на этого урода заявление в полицию. Можешь переночевать у подруги или родственников?»

Тень: «Я не смогла находиться дома. Я в отеле. Но мне все равно страшно.

«Я могу приехать. Хочешь?»

Тень: «Да»

«Скоро буду. Напиши, в каком ты номере и сообщи на ресепшен».

Тень: «Хорошо. Спасибо».

Убрав все продукты в холодильник, вызвал такси и пошел собираться.

Есть же такие больные на голову ублюдки. Для меня мужик, который опустился до унижения женщины, запугивания или не дай бог рукоприкладства это уже не мужик, это обиженная тряпка недостойная называться человеком.

Путь до отеля оказался долгим из-за начавшегося ливня, в котором казалось, потонул весь город. Машины еле плелись, мигая аварийками, дворники на лобовом стекле не справлялись, снижая и так плохую видимость. Водитель то и дело тихо шептал ругательства себе под нос. Я нервно сжимал трость, мечтая быстрее добраться до места.

Она была словно испуганный котенок. Стоило мне переступить порог номера, как она прижалась ко мне всем телом, зарываясь лицом в намокшее под дождем пальто.

– Спасибо, что приехал. Я, наверное, тебя отвлекла от работы. Чувствую себя теперь виноватой и перед тобой, – тихо прошептала, прижимаясь еще тесней.

– Все хорошо. Я почти закончил проект, и весь день скучал по тебе, – обнял ее, целуя в макушку и вдыхая уже знакомый, и такой чарующий аромат волос. – Дашь мне раздеться? На улице ливень, я немного промок.

Он успокаивает меня, усаживает на кровать и нежно проведя пальцами по моим волосам, просит еще раз рассказать, что произошло. И я рассказываю все со всеми подробностями, снова переживая тот ужас и холодящий душу страх.

– Тебе надо было сразу вызвать полицию, на уголовку конечно не тянет, но административку можно было ему организовать.

– Я так испугалась, что даже об этом не подумала.

– Ты можешь переехать ко мне, если боишься возвращаться домой.

– Это не совсем… – стараюсь сформулировать отказ более мягко, но он все понимает с пары слов.

– Понял. Ладно. Я могу оплатить тебе этот номер на месяц, но ты же понимаешь, что это временная мера. Пока этот ублюдок бродит где-то рядом, ты не будешь спокойна.

– Я понимаю, но пока совершено не знаю, как мне поступить дальше.

– Первое, тебе надо успокоиться и перестать его бояться. Можно поставить квартиру на охрану и когда он в следующий раз придет вызвать чоп и ментов. А там написать на него заявление и добиваться, чтоб он понес, хоть какое-то наказание. Если он не совсем отбитый, то успокоится. В другом случае можно нанять крепких парней, чтоб с ним конкретно по-мужски поговорили, объясняя как можно себя вести, а как нельзя. Могу даже дать номер. У меня бывший одноклассник так на жизнь зарабатывает.

– Я, сидя тут, уже думала продать квартиру и переехать.

– Можно и так. Только если у него кукуха совсем уехала, он может тебя найти и все повториться снова. Не станешь же ты всю жизнь от него бегать.

– Для меня это все стало шоком, Олег всегда был эмоциональным, но никогда в нем не было маниакальности или каких-то навязчивых идей. Я списываю это все на стресс после потери брата.

– Ты снова его оправдываешь. Факт в том, что, то что он делает это уже за гранью нормальности. Ты это понимаешь?

– Да. Конечно, понимаю. Просто мне хочется верить, что в нем осталась хоть какая-то человечность и трезвый взгляд.

– Давай сейчас поступим так: закажем в номер бутылку вина и ужин, поедим, я не успел поужинать, поэтому ужасно хочу есть, ты выпьешь вина, расслабишься, хорошо выспишься. А завтра на свежую голову мы с тобой еще раз все обговорим. Если хочешь, я попрошу кого-нибудь тебя проводить до дома. Я мог бы сам, но ты, скорее всего, будешь против. Да и мужчину ты выбрала не совсем способного отстоять честь дамы, – в последней его фразе слышались нотки насмешки над собой и скрытой душевной боли.

– Не говори так. Ты замечательный, – сжала его руки своими, в темноте едва различая черты его лица. Впервые захотелось увидеть его глаза. Какие они цветом, какой у него взгляд теплый или холодный, может раняще-строгий, или наоборот мягкий.

Наш ужин к моему удивлению был наполнен шутками и смехом, приминать пищу почти в полной темноте нам приходилось впервые, и это порой было довольно комично.

– Если я сейчас себе случайно выколю вилкой глаз, то тогда точно придется оформлять инвалидность.

– Ты преувеличиваешь. Я даже креветки могу рассмотреть на тарелке, – улыбнулась, делая глоток вина из бокала.

– Ты сидишь лицом к окну, тебе хоть немного перепадает света.

– Сядь ко мне.

– Тогда я совсем не увижу твоего лица, а это еще хуже, чем вилка в глазу.

– Ты льстец, – рассмеялась, ловя его на безбожном флирте.

– Я стараюсь сделать комплимент. И, кажется, у меня не выходит.

– Так и быть комплимент засчитан.

А после был секс нежный, наполненный теплом и нежностью. Этому мужчине удалось сегодня почти невозможное, заставить меня чувствовать себя в безопасности и привести в норму мой эмоциональный фон. Моя благодарность к нему выросла в несколько раз. Когда он уснул, мне хотелось достать телефон и включив фонарик, рассмотреть его всего, каждую черточку его лица, каждую морщинку и родинку, но понимая, что я его разбужу, отбросила эту нелепую мысль в сторону.

Она спала, когда я уходил. Спала крепко, почти зарывшись лицом в подушку и укрывшись едва не с головой одеялом. Взяв салфетку и ручку из прикроватной тумбочки, нацарапал свой номер телефона. «Ты можешь позвонить мне в любой момент». И стараясь не потревожить, оделся и прикрыв дверь, вышел из номера. Вчера я был готов остаться, но после секса она недвусмысленно намекнула, что лучше все оставить как есть между нами. Спорить не стал, хотя ситуация с ее неадекватным бывшим меня тревожила. Нога ныла с каждым шагом все сильней, видимо придется вызывать такси не до дома, а до аптеки. Вчера в спешке я забыл взять с собой таблетки и еще под утро ощутил ноющую боль, которая сейчас с каждой минутой становилась все сильней. Выйдя из здания, сел на скамью, что бы перевести дыхание и вытереть пот, катившийся по вискам. Чертова нога, будь она неладна. Не знаю сколько я так просидел, может минут тридцать, может больше. Острый приступ боли стих, осталась тяжелая ноющая. Достав телефон из кармана, трясущимися пальцами тыкнул на приложение такси. В этот момент двери отеля распахнулись и из них вышла она. Красивая, я впервые видел ее лицо при свете дня, не скрытое ночной мглой. Она перекинула через плечо небольшую сумочку и достала телефон, в этот момент к ней, поднявшись с соседней скамейки, приблизился мужчина и она, вскинув на него испуганный взгляд, попятилась. Неужели тот долбаннутый мудак?

– Я тебя уничтожу, сука, – зашипел, доставая из пакета какую-то бутылку, в его голосе звучала неприкрытая злость, смешанная с нотками сумасшествия. Это заставило меня подняться, опираясь на трость и превозмогая боль двинуться в их сторону.

– Ты больше никогда, никому не причинишь боль, – он сжал в руках сильнее стеклянную бутылку, и открыв ее, сделал шаг, явно собираясь выплеснуть содержимое на нее. В этот момент, стиснув зубы от боли, я вскинул трость и ударил этого ублюдка по шее что было силы. Он рухнул на землю, прижимая руки к месту удара, и застонал как паршивая собака. Открытая бутылка, звякнув выпала из его рук и покатилась по брусчатке, выплескивая жидкость, которая тут же характерно зашипела. Кислота. Вот же мразь.

– Вызывай ментов, – бросил в ее сторону, морщась от боли, задыхаясь от новой волны боли сковавшей все мое тело. Достав из кармана носовой платок, снова стер выступившие капли пота со лба. Рука, сжимающая трость тряслась от напряжения, а сам я едва стоял на ногах. Она подскочила ко мне, тут же подставляя плечо, почти заставляя опереться на нее.