Сердце Дракона (СИ) - Салиева Александра

Вдоль берега разносился звонкий девичий смех. Сотни живых огоньков, покачиваясь на волнах, уплывали в темноту. Течение ордмерской реки подхватывало не просто огонь заговорённый — в каждый из венков, украшенных цветами, лентами и травами, ставилась особая свеча. Пуская их с берега в одну-единственную, самую длинную ночь в году, незамужние девушки ворожили на суженого. Старый обычай. Во многих княжествах практикующийся.

— Айлин, теперь твой черёд! — радостно воскликнула старшая сестрица, опустив в воду свой венок. — Ну? Чего смотришь без толку? — развернулась ко мне, а улыбка её тут же погасла. — Ты чего, всё ещё венок свой не спела?

Поскольку, пока я пялилась в воду, никаких оправданий придумать не успела, то лишь виновато развела руками, продолжая сжимать ивовый прутик, который являлся основанием будущего венка со свечой.

Нет, я не настолько нерасторопная или неумеха. Дело в том, что лично я, несмотря на своё присутствие здесь, ни на кого ворожить на самом деле не собиралась. Замуж — уж тем более. Мне всего только восемнадцать через пару денёчков исполнится, могла бы легко в «невостребованных» ещё лет пять в лёгкую проходить, а то и все пятнадцать, если в будущем над этим немного поработать. А сюда я пришла вынужденно, из-за одного специфичного обстоятельства.

Дело в том, что каждый раз ордмерские красавицы выбирали себе новое место для ворожбы, и если ты сама в ней не участвуешь, то и не скажет тебе никто, где оно будет проходить. Такое уж нерушимое правило. Причина сего была самая что ни на есть обыкновенная: ордмерский князь строго-настрого запретил заниматься «загрязнением окружающей среды посредством воска окаянного и проклятущего». Вот только наших девок это ни разу не останавливало, женихов в нашем княжестве — дефицит, женская составляющая населения превышала мужское аж в двенадцать раз, однако замуж-то ой как хочется! Да желательно не за абы кого — за того, кто уже давно самой приглянулся. Этот фактор, ордмерчанки, кстати, тоже давно учли. Просто обычай этот исходил со времён единого княжества, когда ещё поклонялись богам, а потому если наречённый к рассвету явится с пойманным именным венком — всё, никуда не денешься, отдавай за него дочь. Последнее наших наместников бесило особо сильно, потому-то они князя в этом вопросе беспрекословно поддерживали. У них по прошествии самой долгой ночи в году, потом начинались не менее долгие, и мучительные денёчки, когда кровиночек своих, вместе с приданным, приходилось отдавать «за кого ни попадя». Девки-то у нас не промах, выбирали себе кого помоложе, да попригляднее — на статус и принадлежность к сословиям они у нас не падкие, к тому же зажиточные женихи, более-менее сносные, почти все в большинстве своём разобраны, очередь за такими, ещё пока они в пелёнках, выстраивается. Вот и приходилось изворачиваться, предварительно сговариваясь с молодняком, чтоб те по утру ловили заранее приготовленные и в памяти их закреплённые венки — не зря ж отличительные цветные ленточки и свечи особые накануне готовили.

Собственно, продолжая разглядывать именно эти «особые накануне заготовленные» свечи и венки, я и продолжала размышлять над причиной, по которой сюда тоже, нарушив княжеский запрет, явилась.

Ведь даже тот факт, что за последнее десятилетие в процессе таких вот бессовестных манипуляций, вследствие которых ежегодно страдала родительская психика, начали происходить всяческие несчастные случаи утопленной направленности, тоже никого особо не пугало. А вот я за свою единственную сестру очень переживала. Потому и увязалась за ней. Мало ли…

— Айлин! — напомнила о себе та, о ком только подумала. — Ты что, ворожить передумала? — подозрительно прищурилась Этери, уперев руки в бока.

Недовольство её я вполне понимала. Если приобщаться в сообщницы я не собиралась, значит в целях улучшении качества демографической ситуации княжества не заинтересована, следовательно, и сдать их всех князю могу, а таким, как я — места тут нет.

— Почему передумала? — оправдалась, состроив самое честное выражение лица, на которое только хватало моих талантов. — Ничего я не передумала, — согнула ивовый прутик, закрепляя, наконец, основу для венка. — Я просто… — призадумалась, в очередной раз оглядывая окрестности, попутно ища себе новый повод для промедления, — вон, за дубравной сперва схожу! — ткнула пальцем в первые увиденные цветочки неподалёку. — Ты меня тут подожди, не уходи никуда, ладно? — добавила, прежде чем направиться в сторону бледненьких, ничем особо не примечательных растений.

До них не так уж и далеко, нужно было только немного вдоль берега пройтись и ближе к лесу потом подойти. Тем и занялась, не забывая регулярно оборачиваться, чтобы надолго не выпускать Этери из поля зрения. Сестра же в это время увлеклась болтовнёй с другими ордмерчанками, которые уже также, как и она, успели отправить свои венки вниз по течению реки.

И всё бы ничего, управиться с добычей не особо нужного мне полевого цветка не составляло особого труда, да только, стоило сорвать соцветие, как послышался плеск воды. Словно нырнул кто-то. Очень близко. А девушки, между прочим, все там, вместе с Этери остались, так что путём нехитрых вычислений сделала вывод, что рядом со мной находился кто-то ещё… Вот я и замерла, с напряжением прислушиваясь к окружающему.

Немного погодя, плеск повторился.

И снова. Но уже чуть дальше.

Стараясь не шуметь, направилась дальше по берегу, ориентируясь на источник звука. Прошла ещё примерно столько же, как от места спуска венков в воду, теперь уже потеряв собравшихся девушек из виду. Остановилась я у самой кромки воды, запустив руку в карман своего сарафана. Внутри лежала всего одна небольшая скляночка с обезвреживающим зельем. Её-то я и достала, аккуратненько зажав в ладони. Да, я подготовилась. Мне это снадобье самый сильный маг нашего княжества сегодня утром вручил. Правда, самый сильный он у нас числился по одной простой причине — других магов у нас в княжестве просто-напросто нет, у магистра Гайтемира только четыре ученика, а тем до статуса мага минимум ещё полжизни в подмастерьях ходить. Насколько зелье действительно действенно, на практике мне пока убеждаться не приходилось, но магистр заверил, что оно очень действенное, а сомневаться в словах самого сильного из магов я откровенно постеснялась, да и доза была одноразовая, на изготовление новой ещё бы неделя ушла. Такой временной роскоши у меня не было, вот и приходилось довольствоваться тем, что имелось в наличии.

Послышался ещё один плеск. Обутые в сандалии ступни окатило водой. Я отвлеклась на промокшие ноги всего на мгновение. А вот потом… Я самым некрасивым образом зависла. Причин на это имелось сразу несколько.

Во-первых, из глубины на поверхность всплыла девушка. Самая что ни на есть обычная: смоляные волосы облепляли полуобнажённые плечи, стратегически прикрывая в нужных местах просвечивающую от влажности рубашку, изогнутые реснички подчёркивали ясный карий взор. Чутка бледная только. Кожа по цвету почти сливалась с мокрой тканью, навевая образы тех самых утопленников и утопленниц, что вылавливали из реки по прошествии недели после самой длинной ночи в году. Да и губы у неё синющие, как и не здраво серо-зеленоватые тени вокруг глаз — слишком объёмные, глубокие. Но улыбнулась мне девушка вполне живенько, приветливо даже я бы сказала.

Мавка!

В пользу вышеупомяного пункта говорила и дубовая веточка, кокетливо украшающая чужую причёску. А это был уже второй довод к тому, почему я не спешила ничего предпринимать. Ведь она ж утопленница. Призрак. А обезвреживающее зелье вроде как призвано парализовывать противника.

Возможно ли физически воздействовать на того, кого как бы и нет уже давно на этом свете?

Хотя и грешно сомневаться в магистре Гайтемире, он у нас одна надежда на все поколения, но тут я, признаться, всё же начала подозревать неладное. К тому же, изучающий встречный взгляд постепенно стал наполняться каким-то слишком уж откровенным интересом. И, быть может, стоило хотя бы спросить, чем именно я утопленницу эту заинтересовала, но я так и продолжала пребывать в оцепенении.