Леди Некромант (СИ) - Булгакова Ольга Анатольевна

— Ну что, хватает?

Он беспокойно сновал туда-сюда мимо стола, пламя свечи дрожало, сложенные столбиками монеты тревожно и хищно поблескивали. Я пересчитывала последние медяки.

— Нет. Не хватает, — прозвучало глухо, безнадежно.

— Я ж говорил, нужно было сильней припугнуть! — он резко взмахнул руками, от громкого голоса заложило уши. — Она бы раскошелилась!

— А если бы до смерти запугал? — устало потерев лоб, хмыкнула я. — Мне в тюрьму не хочется.

— Да что я, не понимаю, когда остановиться надо? — возмутился он.

Я окинула хлипкую фигуру собеседника оценивающим взглядом:

— Хорошо, соглашусь. До смерти ты не запугал бы, но до удара — вполне. Мне не нравится идея брать еще один заем, чтобы оплачивать чье-то лечение.

Он сложил руки на груди, потоптался на месте:

— Может, в соседних домах попробовать?

Я покачала головой.

— Срок истекает послезавтра, а мне не хватает трети суммы, Артур. Ты столько вреда причинить не сможешь, но спасибо за предложение.

Он долго рассматривал деньги:

— Что делать будешь?

— Пойду в банк. Отсрочку они не дадут, попрошу ссуду.

— Серьезно, Кэйтлин? Ссуду, чтобы погасить взнос по ссуде? Я, конечно, не делец, не банкир и никогда ими не был, но мне это кажется абсурдным!

Опершись на ладонь лбом, я смотрела на таблицу с подсчетами. Ответ на вопрос «Где взять пятнадцать золотых до послезавтра?» среди цифр найти не удалось. Задумчиво наведя пару раз карандашом сумму итога, решила, что нужно ложиться.

— Я устала, Артур. Спасибо тебе большое за помощь. Ты очень убедительно поговорил с этой вдовой сегодня.

— Отсылаешь? — мрачно ухмыльнулся мой верный очкарик.

— Да, отсылаю, Артур. Покойной ночи, мира тебе.

— До встречи, Кэйтлин, — тихо прошелестел призрак, растворяясь в комнате, словно туман поутру.

Только когда последние намеки на пребывание потусторонней сущности исчезли, я без сил откинулась на высокую спинку кресла, потерла лицо ладонями. Триединая, прошу, пошли мне завтра богатого клиента!

Глупая молитва, которую я упрямо повторяла каждый день. Богатых клиентов богиня явно берегла для других вот уже три года. Удачу, везение, выгодные договора с банком она тоже распределяла другим изо дня в день, из месяца в месяц.

Кажется, богиня считала, мне хватит для благоденствия приятной внешности и необычного дара. Как верующая я могла бы с этим согласиться, но как бедствующая — негодовала. Особенно первое время.

Потом научилась неделями есть одну овсянку, радоваться гречневой каше, разбираться в отчетах чиновников из налоговой и уличать в «случайных описках» счетовода пансиона благородных девиц. Он за эти годы единственный не понял, что я не стану оплачивать жульнические счета за обучение сестры, и каждый квартал пытался надуть меня то на пять, то на десять золотых.

Если бы к моей фамилии все еще прилагались те деньги, которыми семья владела лет хотя бы тридцать назад, я бы и не замечала этих отклонений от должных величин. Но последние десять лет дела шли все хуже и хуже. У отца случилось несколько ударов, первые из которых были столь малы, что отразились лишь на его поведении. Он стал расточительней, беспечней, азартней, увлекся танцовщицами. Семейный лекарь назвал это естественными переменами для мужчин в определенном возрасте.

Три года назад случился первый «настоящий» удар. Мне было девятнадцать, и уже два года я не считалась выгодной невестой — кроме фамилии и статуса наследницы рода ничего не осталось. Этот удар, обездвиживший отца, объяснил его прошлые странно-бесшабашные поступки, но не вернул деньги.

Чтобы оформить опеку над отцом и младшей сестрой, пришлось продать последние семейные украшения — чиновники требовали золото. Тогда же взяла первую ссуду, чтобы открыть свое дело в столице и так уберечь поместье и обеспечить сестре учебу.

Три года я вполне неплохо держалась на плаву. Мои услуги некроманта пользовались устойчивым спросом. Ведь кроме меня в стране всего два мага с таким даром, а беспокойных призраков, горюющих влюбленных и родственников, ищущих закопанный усопшим скарб, гораздо больше. Если бы не церковь, активно настраивающая паству против некромантов, у меня было бы по десятку клиентов в день. А так обращаться ко мне зазорно, постыдно и неприлично. Ко мне приходят только в крайних случаях.

Но и немногочисленных клиентов хватало, чтобы оплачивать аренду квартиры-приемной, возвращать банку ссуду, покрывать счета пансиона сестры и ухаживающей за отцом прислуги. Некоторое время я даже зарабатывала столько, что позволяла себе помощницу. Думала, дела идут на лад, люди начали понимать, что проще один раз позвать меня, чем несколько лет приглашать священников. Не спорю, их молитвы неплохо действуют, если призраки слабые, но если дух сильней тройки по десятибалльной шкале Тайита, то все заговоры, свечи и окуривания только во вред.

Год назад проблемы пришли оттуда, откуда я их не ждала. Оказалось, особняк требует постоянного мелкого ремонта. Там водосток, тут черепица, здесь отслоились обои, а на чердаке стекло разбилось, через окно дождь попал — деревянный пол отсырел.

Отец последние годы о таких важных тратах не задумывался, я, к сожалению, тоже. Ничто не чинилось, а потом последствия навалились махом. Все небогатые сбережения ушли туда, пришлось брать еще одну ссуду, чтобы дом, принадлежащий семье больше шести веков, не развалился у меня на глазах.

Тогда же началось голодное время, а я, презирая себя за жульничество, договорилась с Артуром о сотрудничестве. Призрак скучал в городской библиотеке и только обрадовался возможности развлечься. Его пятерки по шкале Тайита вполне хватало, чтобы появляться перед обыкновенными людьми, вести с ними разговоры и даже, если я создавала благоприятные условия, менять форму тела. Говорящий пес-призрак впечатляет клиентов больше тощего очкарика, бесславно и нелепо умершего под обвалившимся книжным стеллажом.

Денег хватало впритык, но счета я оплачивала вовремя. А три недели назад от еще одного удара умер отец. И все ушло на достойные похороны, оформление бумаг, необходимость дать взятку следователю. Тот предположил, что я причастна к смерти отца, ведь формально я получила от этого выгоды. Сокращение расходов, титул виконтессы, право полностью распоряжаться имуществом и судьбой сестры.

Следователь даже не скрывал, что подозрения возникли исключительно из-за моих магических способностей. По его мнению, подобное коварство вполне было в духе темной ведьмы-некромантки. Потому он хотел отложить погребение, впутать в это дело еще и судебных медиков. Похоронить отца вовремя помогли только аргументы серебрушек и логика золотых.

Нинон плакала у могилы, я обнимала сестру и с горечью понимала, что сама на слезы не способна, и смерть отца не вызывает у меня тех чувств, которые должна. В голове вместо осознания утраты лишь мысли о том, где можно срочно достать деньги и на чем еще сэкономить.

Идущие самотеком клиенты, авантюры с Артуром, принявшим мои сложности очень близко к сердцу, отказ от всего, от чего только можно, лишь бы не падать в голодные обмороки. Но нужную сумму за две недели, прошедшие после похорон, я так и не набрала.

Складывая монеты в кошельки, сонно вспоминала недавний случай с прилюдным самосожжением. Какой-то сумасшедший или просто отчаявшийся раскидал по городу листовки с указанием времени и места, где он собирался свести счеты с жизнью с помощью пламени. Охочий до зрелищ народ шел, платил какую-то мелочь, чтобы попасть на огороженное поле. А когда набралось достаточно людей, тот сумасшедший облился маслом и пошел к горящему факелу. Самоубиться ему не дали. Оттащили, содрали с него одежду, но народ получил зрелище, а тот человек — деньги.

Наверное, если совсем прижмет, такой трюк поможет быстро погасить ссуды, жаль лишь, что вряд ли кто-то будет спасать меня. Даже если приплатить. Некромантка, злая ведьма, скверна из преисподней во плоти! А без меня Нинон пропадет. Ей всего четырнадцать. У нее ничего не останется, кроме фамилии, разрушающегося поместья, едва обеспечивающих себя земель, красоты и образования, весьма далекого от окончания.