Обжигая льдом, замораживая огнем (СИ) - Цыбанова Надежда

Я неловко топталась у края детской площадки. Закутанная в теплый шарф по самый нос, бросая недовольные взгляды на старшую сестру, которая мило щебетала о чем-то с парнем на скамейке.

Вот попросила ее мама присмотреть за мной всего пару часов, пока они с отцом сходят на рынок, а тут Дэп нарисовался, гулять ее позвал. А он сестре давно нравится, уж я-то знаю. Сама в дверную щель видела, как она его снимок прижимала нежно. И что в парне такого? Высокий, вихрастый, и нос тонкий, задранный к небу. Нет, не понять мне взрослых. Мама хоть и твердит, что в семь лет нужно быть ответственной и прочее, но у меня все куклы сидят строго по полкам, да и одежду я, как сестра, не раскидываю, и кашу всю доедаю. Так что я очень ответственная девочка!

А еще я ненавижу холод. Это просто чудовищная несправедливость, что мы живем там, где зима длится почти целый год! На теплые дни приходится всего четыре месяца!

Я уже усадила Матильду и Глорию пить чай. Расставила чашки, принесла воды. А тут этот… с прогулкой. Сестра моих кукол быстро убрала и начала ныть:

— Ну Эйра, чего сидеть дома, когда на улице такая прекрасная погода? — уговаривала она меня.

Не прекрасная она! Ни разу! Холод такой, что щеки сразу щипать начинает!

Это только магам хорошо — они в своей стихии. А мы страдаем.

— Мама рассердится, — недовольно пробурчала я, пока сестра натягивала тонкие колготки и короткую юбку.

Но кто слушает умную младшую сестренку? Уж точно не влюбленная Лара.

Молча стерпела, пока меня укутывали. За кулек конфет я согласна погулять. Но только недолго.

Ну почему я не маг?! Хотя обычный земляник… или как они там называются?

И вот теперь я с долей зависти смотрела на резвящихся на ледяной горке мальчишек. А рядом, задрав нос (еще выше, чем парень сестры), стоял сам хозяин развлечения — маг льда.

Недавно у соседа Тишки проснулись способности к управлению холодом, и он сразу стал невыносимым. Толкнул Ирзу заморозил ноги Хорсу, а меня вообще дернул за косу! Фу просто. А теперь ходит и с недовольством глядит в нашу сторону. А раньше был нормальным другом!

Вот ледяным магом я точно быть не хотела. Они такие противные. Снеговик, что мы слепили вчера, и то тепла больше дает, чем они.

И вот из-за неприятного дядьки я теперь вынуждена топтаться на краю площадки. Потому что девочке, видишь ли, опасно!

А сестра пусть не думает, будто отделается одним кульком сладостей. С нее еще плитка сливочного шоколада!

В этот момент один из заигравшихся мальчишек врезался в дядьку-мага, у которого из ладоней на горку тек лед. От неожиданности мужик зашатался и взмахнул руками.

Я только успела заметить летящий прямо мне в лицо смертельный холод, крепко зажмурилась, пискнула и в попытке защититься выставила ладони в пушистых варежках перед собой.

Стало горячо. Очень. И больно. Я пыталась хватать ртом холодного воздуха, но все вокруг пылало.

— Мамочка, — заплакала я.

Через ревущее пламя я слышала истеричные крики сестры, зовущие на помощь. Дядька призывал ее успокоиться. Мол, сейчас девочка сама усмирит свой огонь.

У-у все из-за него! Ненавижу магов льда!

— И как тебе на свежем воздухе, Щур? Не желаешь ли сдать своих подельников? — заботливо поинтересовался у парня бандитской наружности Вик Тортен, легко удерживая его за ноги над краем крыши. Вниз-то всего лететь три этажа. И хоть халатные дворники не убрали в переулке огромные сугробы, приземление Щуру не понравилось бы. Но у скулящего преступника никак не находилось времени насладиться пейзажем. Вик периодически его встряхивал, выбивая пыль и истеричные вопли. Как и все маги земли, он был крепок, тяжел и простой, словно доска. Сказало начальство выбить показания, и вот- сидим на крыше.

— Вы всегда такие исполнительные? — недовольно проворчал новенький в нашем отделе службы безопасности щуплый маг воздуха Малек Дартан. Он неделю, как перевелся, и постоянно ноет, что стер все подметки на сапогах. Да: работа у нас антицеллюлитная. Дай Стихии, хоть полчаса в день на попе посидеть. Даже отчеты часто приходится строчить на ходу.

— Ты что, — хохотнула я. — Это еще, можно сказать, легкая неделька выдалась. В сильный мороз преступники предпочитают по норам сидеть.

— Эйра, — вспомнил обо мне Вик, — а давай ты ему пятки подогреешь? Я читал, так в старые времена пытали.

— Ты это дело брось, — погрозила я другу пальцем. — Читать вредно. Особенно тебе. Вон в богадельне все к окнам прилипли, — я кивнула на высотное здание "ПалмисКомпани", которое по нелепой случайности соседствовало с нашей потрепанной конторой. На государственном обеспечении особо не пожируешь. — Сейчас прибегут жаловаться. Мол, опять пьянкой на крыше нам весь рабочий настрой сбиваете.

Вик недовольно скривился и передернул плечами, от чего Щур нежно поцеловал каменную кладку.

— Вот же нелюди! — Тортен бросил злой взгляд на панорамные окна. — Ну, выпили мы по бутылочки хмеля в обед, что из этого панику поднимать?

— А бутылочек был ящичек, — в тон ему отозвался Малек. Собственно, мы и обмывали его перевод. Исключительно в обед, не тратя рабочего времени.

— От зависти слюной поди захлебнулись, вот и крик подняли, — я философски взглянула на огромную и помпезную вывеску. — Все знают, что у них начальник отмороженный. Причем на всю голову.

 — Ты об Эрихе Палмисе? — уточнил новичок. — Он, вроде, маг льда?

— Я и говорю — отмороженный, — сердито цыкнула на недогадливого паренька.

Друг, не забывая периодически встряхивать висящего индивида, пояснил:

— Эйра магов льда на дух не переносит. Сразу фырчать начинает и огнем плеваться.

Малек поежился, плотнее запахивая форменную короткую куртку:

— Какое счастье, что я попал в ваше милое учреждение. Столько сразу ненормальных…, то есть, разносторонних личностей повстречал.

— О-о, — томно протянула я, — это еще Зейн с отпуска не вышел.

— Да? — парень настороженно моргнул. — Кто таков?

Вик коротко хохотнул:

— Ну, скажем так, наш любимый начальник при виде него бледнеет и начинает проверять, бьется ли сердце. Ничего, в день зарплаты ты с ним обязательно познакомишься. Хоть счетовод у нас не маг, но зверь точно. За медяшку живьем сожрет, и не поморщится.

— Господа безопасники, — провыл Щур, — а давайте я вам уже все расскажу, а вы меня в клетку посадите? А то умру во цвете лет от кровоизлияния в мозг.

— Эх, — опечалился Вик, роняя преступника на крышу, — а так хорошо отдыхали.

Я вдохнула студеный воздух, пропитанный городом, людьми и мусором. Никогда в детстве не думала, что буду жить в самом Ронлене. Тут и морозы крепче, и люди жестче. Но огненная стихия во мне — редкость на нашем материке. Так что сидеть в маленьком городке никто не позволил. Сестра давно замужем и нянчит моих трех племянников. Родители продали дом и уехали на солнечный остров. Иногда от них приходят письма. Крайне редко. Можно было презрительно скорчить гримасу и осудить их. Но нет. У мамы с возрастом развилось холодное удушение. Если бы не переезд в течение года, сошла бы в могилу. Отец сначала хотел ее одну отправить, а сам остался бы с дочерями, но мы встали в позу. Не детки мы уже — взрослые. А маму на произвол судьбы бросать нельзя. Но послания от них приходят хоть и со следами слез, но хорошие. За три года ни единого приступа.

Щур пел соловьем. Дело пахнет премией.

В самом радужном настроении (лишняя денюжка в тощем кошельке, чем не повод) я спустилась на наш этаж. Первый для посетителей и приема жалоб, на второй обитали эксперты и нотариусы (а куда без этих пройдох), а вот третий наш. Запихнули повыше, чтобы безопасники форму не теряли, как любит шутить начальник.

Но до заветной дверцы, за которой приютились рабочие столы и стулья, я так и не дошла.