Сага о погасшем солнце (СИ) - Птица Регина

В ту ночь Ариана впервые участвовала в большой Игре.

Она не любила шумных развлечений, к толпе и смеху испытывала почти физическое отвращение. Предпочитала одиночество, книги и тайны шумным пирушкам, на которых у сверстников развязывались языки.

Все в клане Белого Пламени и за его пределами называли Ариану – «Ледяная княжна». И дело тут было не только в её колдовстве.

Холодные голубые глаза, волосы почти такие же светлые, как лёд на северных склонах гор. Бледная кожа и вечно отстранённое выражение на красивом лице.

За все двадцать два года жизни молодую наследницы никто ни среди родственников, ни среди врагов не видел, чтобы она смеялась.

Однажды Глава Вараан поймал момент, как губы дочери исказила слабая, насмешливая улыбка – это было в ту ночь, когда во дворе замка Белого пламени колесовали наёмника, убившего её мать.

Когда фигура наследницы показалась в дверях Зала Развлечений, варлоки низших уровней поспешно подались в тень. Многие отбросили карты и кости, как будто те превратились в ядовитых змей.

В залу ощутимо пахнуло холодом и даже те, кто давно уже упился до чёртиков, теперь протрезвели.

- Приветствую, братья и сёстры! – голос Арианы равнодушно и насмешливо прозвенел в наступившей тишине.

Никто в доме Белого Пламени не называл Ариану сестрой, потому что кузены и дядья, все до одного, предпочитали не заговаривать с ней вообще.

Не обращая внимания на воцарившееся молчание, Ариана лёгкой походкой прошла к центральному месту – тому, на которое смели претендовать только она, её отец и сестра. Облокотилась на резную спинку, изукрашенную защитными рунами, закинула одну стройную ногу на другую. Склонила голову, ожидая, когда собравшиеся опомнятся и перестанут на неё глазеть.

- Желаете сделать ставку, наследницы? – спросил самый смелый из Мастеров.

Здесь, в Зале Развлечений, Игра шла каждую ночь. Играли на кровь, на силу и на рабов. Играли на жизнь, свою и чужую, и на смерть. С тех пор, как солнце над Эласторном погасло, и над материком воцарилась вечная зима, у оставшихся в живых не осталось других радостей кроме как насиловать, убивать и играть.

Делая вид, что не слышит обращённых к ней слов, Ариана обвела взглядом других гостей. Потихоньку Игра за столами возобновлялась, про новую гостью начинали забывать.

Ариана не любила играть. Но ещё больше она не любила смотреть. И если бы ни ссора с Нарианой, её старшей сестрой, она вообще бы сюда не пришла. Однако сейчас Ариана не хотела оставаться в одиночестве. Сделала глупость, появившись на общем сборище и чувствовала, что придётся за свою неосмотрительность отвечать.

Она уже собиралась ответить мастеру «да», когда взгляд её остановился на одном из рабов, стоявших за столом с рулеткой. У рабов была своя игра.

Господа играли на чужую боль, рабы могли играть лишь на себя.

- Что там происходит? – Ариана кивнула мастеру на заинтересовавший её стол.

- Это постельные, моя госпожа.

- Вижу, что не с каменоломен! – буркнула Ариана, слегка разозлённая тупостью слуги. Все парни и девушки, столпившиеся кругом стола, обладали особенной, отточенной и в то же время разнообразной красотой. На всех были туники, которые господину или госпоже легко удалось бы сорвать одним движением руки. И на правом плече у каждого виднелось характерное клеймо.

- Играют на своё удовлетворение, госпожа, - мастер мягко улыбнулся, стараясь никак не выдать своих мыслей о неопытности гостьи. – Они все носят кольца. Мужчины снаружи, девушки – внутри. Кольца позволяют им получить удовлетворение только тогда, когда прикажет господин... или госпожа. Эти в немилости так давно, что желание сжигает их изнутри. Они готовы на всё, чтобы только его удовлетворить.

- И в чём суть игры?

- Каждый по очереди вращает рулетку и получает наказание. Это может быть порка, пытка магией, холод, огонь… Если раб вытерпит – он остаётся на следующий круг. Если нет – его исключают из игры. Когда останется один, любой из присутствующих господ может взять его себе, но после этого должен разрешить ему кончить. Если желающих будет много, господа затеют свою игру.

Правила не казались Ариане сложными. Но что-то в происходящем смущало её. В отцовском замке она видела много жестоких игр. Эта явно была не из тех, в которых участвовали по принуждению. Она бы и внимания не обратила на эту кучку рабов, если бы не одно лицо.

Юноша, возрастом похожий на неё. С болезненно красивым точёным лицом. С чёрными, неровно обрезанными волосами – такая причёска для постельного – наказание, не иначе, ведь им полагается следить за собой. Хотя этот раб, безусловно, был красив, Ариана не понимала, что именно для неё отличает его от других. Ведь в том углу скопилось множество самой разной красоты.

В то мгновение, когда Ариана отвернулась от мастера и снова посмотрела на рабов, она обнаружила, что раб тоже смотрит на неё. Странно, пристально и вопросительно, так, как не должно смотреть рабу. И хотя Ариана привыкла ощущать на себе взгляды самого разного толка – от ненавидящих, до исполненных зависти и презрения – именно этот взгляд странно действовал на неё. Заставлял обжигающее чувство просыпаться в животе. Сердце – биться сильней, голову – слегка кружиться. И этот взгляд, как и само это чувство, как будто бы был Ариане знаком.

Ариана не заметила, как сжала пальцы на подлокотнике кресла. Только увидела, что пришла очередь раба делать ставку.

Он подошёл к рулетке, длинные тонкие пальцы крутанули её. Шарик запрыгал по полям.

Выпало семнадцать, и мастер игры, стоявший возле рабов, огласил наказание: порка промежности.

Ариана содрогнулась. Она откуда-то знала, что раб выдержит обычную порку. Просто чувствовала. Но то, что с ним собирались сделать, было неправильно. Не из-за боли, а по какой-то другой причине, которую Ариана до конца не понимала.

Раб вышел вперёд и легко распустил набедренную повязку – на нём не было такой туники, как у большинства других, только прикрывавшее промежность белое полотно.

Палач замахнулся плетью.

Ариана зажмурилась, но даже сквозь опущенные веки видела перед собой картину, которую успела разглядеть – напряжённая мужская плоть в оковах из стальных когтей. И чёрные лепестки плети, летящие к ней.

Раб издал негромкий стон, но Ариана расслышала его так отчётливо, как будто стояла вплотную к нему.

- Желаете принять участие в игре? – спросил мастер, с самого начала обративший на наследницу особое внимание.

Плеть снова впилась в тело раба, и снова последовал тихий стон.

- Как? – процедила Ариана. Вопреки обыкновению кровь так стучала в висках ледяной княжны, что она не понимала, чего от неё хотят. Мастер, наблюдавший за наследницей со стороны, отлично видел, как вздымается её грудь, едва прикрытая тонким лифом платья. Как напряглись и затвердели под тканью девичьи соски.

- Вы тоже можете поставить что-нибудь, - заметил тот. – и забрать его себе.

Третий стон заставил Ариану понять, что она не сможет ждать сколько-то там кругов. Она молчала, не зная, как об этом сказать.

Плеть впилась в тело раба в четвёртый раз.

Ариана резко распахнула глаза, пальцы на левой руке сжались в кулак так, что ногти впились в ладонь.

Невольник смотрел ей в глаза. В расширившихся зрачках пылала боль.

«Отвернись», - мысленно потребовала Ариана то, что не решилась бы сказать вслух. «Зачем ты смотришь на меня?»

И будто услышав приказ, невольник опустил глаза. Плечи его ссутулились, вся красота из точёной фигуры в мгновение ока ушла. Когда плеть врезалась в гениталии в шестой раз, он не застонал и не вскрикнул – только в отчаянии вздохнул.

- Сколько должно быть ударов? – шёпотом спросила Ариана у мастера игры.

- Двадцать пять, - почему-то почти весело ответил тот.

- Двадцать пять? – у Арианы глаза едва не полезли на лоб. Всё самообладание покинуло её в один миг. – А сколько всего будет кругов?