Дом из воска и стекла (СИ) - Бреннер Марина

Шлюха была лощеной и холеной, как породистое животное. Апломб, снисходительный взгляд и дорогое платье кричали о ее стоимости. Разве что не хватало ценника. Суммы, вычерченной на пластиковой карточке, приколотой к шелку блузки, чуть не лопающейся на высокой груди. Женщина подарила клиенту дежурную клеенчатую улыбку и, облизав густо намазанные сверкающей лиловой краской губы, опустилась на колени.

— Сэттар* Дэннис, триста талей. — промурлыкала она, уверенно положив руки на ширинку грубых форменных брюк — Триста минет. Секс четыреста с защитой, без защиты дороже. Ночь — восемьсот. Извращения — по договору.

Тирон Дэннис поморщился. Поправил маску из нейрокожи, скрывающую правую половину лица. Почему — то вдруг стало противно, будто не женские руки коснулись сейчас обнаженного паха, а кусок гнилого мяса или вонючая рыбина.

— Давай, работай. — ответил так, будто рот был набит жвачкой — Расценки мне известны. И, кстати Тиолла, твоя подружка в прошлый раз и на пятьдесят не насосала. Так что трудись, детка, если хочешь денег.

Шлюха (как ее там… Дарла, кажется), звякнув серебрянными браслетами, проворным движением выудила слегка напрягшийся член. Зачем — то шумно выдохнула, от этого воздух мгновенно наполнился приторным ароматом саджа* и легкого перегара. Облизав тугую головку горячим языком, вобрала в себя плоть.

— Ох! — не удержался Тирон, наматывая гладкие пряди женских волос на кулак — Бездонная глотка, твою мать…

Губы женщины ходили вниз — вверх, скользя от головки к основанию члена, не вызывая ничего, кроме странно — механического возбуждения. Вот точно, если бы он теперь дрочил сам себе, это было бы приятнее и проще. Да и башлять никому бы не пришлось. Мдаа, не очень умная мысль пришла в голову — бухнуть на дежурстве и вызвать шлюху… Идиотство идиотством. Напарник спит, а если проснется и что — то просечет, обязательно настучит старшему смены. Этот Шерзан крыса еще та.

Тирон смотрел в потолок, прищурив глаза. Потолок был мутным, грязным, временами пересекали растрескавшийся камень полосы света прожекторов, пробивающиеся сквозь посеченный тонкий пластик штор.

Дэннис закинул руки за голову и прикрыл глаза, стараясь отдаться ощущениям. Лучше бы и не делал этого… Стресс можно снять бухлом, саджем, еще какой — нибудь херней, только не… этим. Трахать шлюх — все равно как трахать пластиковых кукол или резиновые матрацы, всегда один и тот же эффект.

Руки и губы Дарлы помогли, наконец. Тирон разрядился прямо в накрашенный целлулоидный рот и, отчасти на шикарные груди, высвобожденные из выреза платья.

— Деньги на столе, — сказал он, застегивая брюки и наблюдая, как шлюха поднимается с колен и вытирает рот.

Груди спрятались за шелк, кнопки застежки коротко и тихо щелкнули, будто ставя точку. Четыре точки.

— Я взяла ровно триста, сэттар. — пропела женщина, отстукав шаги — точки по каменному полу.

Двенадцать точек.

Когда она исчезла, Дэннис поднялся и, подойдя к окну, отогнул пыльный пластик и открыл фрамугу. Почему — то срочно захотелось проветрить комнату от запахов саджа и еще какой — то мерзости. Но если садж быстро и весело растаял в холодном и сыром ночном возлухе, то мерзость задержалась, цепляясь тонкими паучьими лапками за легкие и сознание.

Послышался стук в приоткрытую дверь и заспанный голос напарника:

— Тирон, ты здесь? Задержанная в допросном, мелкая кража.

…Если бы кто — то сказал ему раньше…

Если бы кто — то сказал…

Тогда ни за что на свете не вошел он в допросный кабинет. Ни за что на свете! Бежал бы оттуда, летел быстрее ветра, перепоручив воришку младшему по званию и пусть Шерзан отдувается, как хочет!

Потому что это оказалось страшнее всего того, что было с ним раньше, страшнее кожаной маски, ласкающей обезображенную ожогом половину лица, страшнее тысячи шлюх и миллиарда граммов саджа.

Страшнее всего на свете.

…Воришке было навскидку от двадцати до двадцати пяти лет. У нее оказались короткие черно — белые пышные волосы, растрепанные и спутавшиеся, громадные голубые глаза и губы, припухшие по всей видимости, от ударов.

Девушка обернулась на скрип двери. Сжав закованные в браслеты руки, сцепила пальцы между собой.

И в тот момент, как голубой взгляд коснулся серого форменного кителя, шеи и волос сэттара (да, именно в такой последовательности — тык, тык, тык), скользнул равнодушно по плохо выбритой щеке, ушел, не задев нейрокожаной маски и сузившихся глаз, Тирону стало… странно.

Как будто сильная рука сжала все внутренности, скрутила и отпустила моментально.

И тут же другая рука принялась терзать то, с чем недолго и недавно возилась Дарла.

Пластиковой смазливой шлюхе потребовалось двадцать минут.

Сидящая сейчас перед ним чернобеловолосая незнакомка, похоже, была настроена издеваться дольше над его неожиданно восставшей плотью.

И это не радовало сэттара. Совсем не радовало.

____________________

*Сэттар — обращение к мужчине

*Садж — курительная смесь, слабый наркотик

Девушка отвела взгляд и, склонив голову, уставилась в стол, положив на него скованные запястья. Пальцы рук были длинными и невероятно худыми, с обломанными ногтями, покрытыми перламутрово — серым лаком, облупленным и жалким. "Жалкости" добавляли дешевые кольца, стягивающие фаланги мизинца и безымянного пальца правой руки и костяшки, сбитые в кровь. Лица не разглядеть, черно — белое облако волос обнажило только тощую шею, будто обозначив цель для удара мечом палача.

Да и нахрена бы Тирону пялиться на ее морду? Сэттар и так уже увидел больше, чем достаточно: и высокие скулы сердечком, и шрамик над левой бровью, и глаза, вынимающие душу.

Крепкая, горячая пятерня, сдавившая мужскую плоть, чуть ослабла. Потом ушла вообще, потому что Тирон стал смотреть в папку с двумя листками дела.

— Имя. — выдохнул он, хотя уже прочел его — Твое имя.

— Там написано, — хрипнула в ответ воровка, почему — то со смешком — Или неразборчиво, сэттар?

Твою мать, эта дрянь вонючая явно решила его добить… Уж лучше б у нее оказалась обычная визгливая глотка, как и у всех баб! Так нет же — хорошее грудное контральто с хрипотцой, достающее не хуже, чем ее взгляд и запах тела. Аромат, невероятно нежный и какой — то хрупкий проник в ноздри и в сознание, как садж.

— Дайте закурить, сэттар. — девушка откинулась на спинку стула — Ваши солдаты отняли у меня сигареты. И сумку!

Тирон кивнул:

— Да, и фамильные бриллианты.

Она посмотрела исподлобья:

— Меня зовут Лайса Канц. И я ничего не брала. Только разбила витрину… и приехали ваши! А, нет… Я взяла шоколад и повидло. Кинула в сумку. Что, жалко что ли?! Жалко? Да и подавитесь на здоровье!