История одной грешницы (СИ) - Браун Линкси

Неспешной походкой по небольшой улочке в вечернюю прохладу лета, воровато оглядев окрестности небольшой церквушки, я замедлила шаг перед самим входом в обитель всех святых.

Гулко выдохнув, я осторожно прикоснулась к деревянной двери и аккуратно толкнула её. Легко поддавшись, дверь скрипнула и приоткрылась, приглашая войти внутрь.

Деревянное сооружение, с остроконечным шпилем и возведенным на нем крестом, встретило меня тишиной. Лишь потрескивание свечей, запах воска и ладана говорили о том, что место ещё впускает сегодня странников.

Стук каблучков разнёсся по каменному залу с изображением различных святых. Собранные из разных цветов стекла на окнах, с изображением неизвестных мне людей с нимбом на голове, встретили меня молчаливым укором.

Найдя глазами заветную деревянную кабинку, я, подавляя волнение и внутренний трепет перед святым местом, сделала глубокий вдох и медленный выдох.

Сердце заходилось в волнении, отстукивая нервный ритм и я, поборов в себе желание развернуться и уйти, всё же нашла в себе силы войти в кабинку исповеди.

Окошко на другой стороне кабинки приоткрылось и отъехало в сторону, пропуская тусклый свет лампы в мою тёмную душу и замкнутое пространство кабинки.

— Здравствуй, дитя. Что привело тебя сюда? — старческий, но мягкий и доброжелательный голос невидимого собеседника по ту сторону кабинки не заставил себя ждать.

— Святой отец, я согрешила, — выдохнула я тихо, но голос прозвучал громче обычного.

— Нет ни одного сознательного человека в этом мире, не согрешившего хоть раз. О чём ты хочешь покаяться?

Я замялась, в волнении кусая губы и пытаясь уложить весь груз событий, давящий мне на плечи, в несколько фраз, но, как назло, мыслями возвращалась к Нему.

— Смелее, — подбодрил священник.

Я нервно сглотнула, понимая, что рассказ предстоит долгий. Сердце в груди заходилось в ускоренном биении. Пульс зашкаливал, отдавая в висках пульсирующей искрой и ноющей болью, будто голову сжали в тиски.

Словно услышав мои мысли, святой отец выказал поддержку и понимание:

— Не торопись, дитя, у нас столько времени, сколько тебе потребуется.

Уткнувшись взглядом на свои ухоженные пальцы с аккуратным маникюром в нюдовых цветах, я сделала глубокий вдох и медленно выдохнула:

— Всё началось с того дня, когда я приехала в Новый Орлеан…

Три недели назад.

— Хей, Кристина, ты не забыла и мой чемодан упаковать?

Я закатила глаза и нарочито медленно проследовала к гардеробному светлому шкафу, вытаскивая на свет бордовый тканевый чемодан сестры.

— Я его вытащила. Сама складывай свои вещи. Это мой максимум помощи тебе, — хмыкнула я, обращаясь к сестре через стенку.

Сестра совсем обленилась за последние несколько дней летних каникул, что гостила у меня. Катарина всегда пользовалась тем, что она младшая в семье, и я, видя в ней всё ещё маленькую девчонку, ворчала, но потакала её маленьким капризам.

— Крис, там такси уже приехало! — крикнула сестра из соседней комнаты. — Мы не успеваем!

Несмотря на то, что мы с сестрой родные, между нами была колоссальная разница в характере. Хоть Катарина и была меня младше всего на четыре года, но в свои девятнадцать она совсем ещё была ребенком. Задорная веселая, легкомысленная, яркая. Последние полтора года, стоило ей втянуться в студенческую жизнь, она наслаждалась жизнью.

Я же ее полная противоположность: слишком много думала, старалась всё контролировать и брала ответственность, от этого были все мои проблемы.

Ещё раз взглянув на себя в зеркало я осталась удовлетворена увиденным: тёмные каштановые волосы лежали аккуратными локонам на плечах, еле доставая до лопаток, спокойный и глубокий взгляд серых глаз выдавал во мне хоть молодую девушку, но с достаточно зрелой личностью.

— Долгожданный отпуск.

— Долгожданные каникулы, — хмыкнула сестрёнка, вставая рядом со мной и мы обе улыбнулись нашему отражению в зеркале во весь рост.

Катарина была невероятно красивой девушкой, словно именно в младшем ребенке собралась вся концентрация красоты, безупречности, лёгкости и шарма. Я восторгалась её лёгким характером и красотой. Ее длинные прямые светлые волосы, безупречная кожа без капельки изъяна, серо-голубые глаза, аккуратная точёная фигура всегда привлекали внимание противоположного пола.

Да, в Академии искусств наступили летние каникулы. А я свой отпуск в редакции запланировала ещё пол года назад.

Вот уже год мы с сестрой жили вдвоем вдали от отчего дома. От мамы и от отца. Катарина жила в общежитии, а я снимала квартиру неподалёку, в этом же городе в штате Огайо.

Мать уехала с новым мужем в кругосветное путешествие ещё полтора года назад, а отец выстраивал бизнес. С ним мы не виделись лет пять, только по видеосвязи могли созваниваться.

Мы давно перестали быть одной семьёй и сейчас, будучи поближе к Катарине, я старалась сохранить те крохи, что остались от счастливого семейства.

***

Выйдя из аэропорта в Новом Орлеане, в холле зала пребывания для встречающих нас ожидал статный немолодой мужчина с картонной белой табличкой, на которой были обозначены наши имена.

Неспеша дойдя до мужчины, мы удивились, что отец за нами кого-то прислал, а не приехал сам, как это было пять лет назад, когда мы у него гостили.

Представительного класса автомобиль: черный и блестящий в лучах полуденного солнца, ожидал нас у выезда.

— Ого, вот это сервис, вот это я понимаю, — восхищалась Рина, забираясь на заднее сиденье Rolls Royce, — наконец заживём, как богатые леди!

— Люди, — поправила ее автоматически, садясь следом, — леди нам уже не стать.

— Ну, тебе не стать, а я леди, — фыркнула Катарина, переводя взгляд в окно автомобиля.

Через полчаса мы уже подъезжали к огромным металлическим черным воротам с позолоченными наконечниками на пиках по периметру ворот.

Высокий двухметровый забор из декоративного светлого камня не давал рассмотреть то, что происходило внутри.

— А нам точно сюда? — мне даже показалось, что произошла ошибка и нас привезли в совершенно чужое место, что ошибся встречающий, а в аэропорту в этот момент кто-то негодующе вызванивает этого несчастного водителя.

Проехав за ворота нашему взору открылся огромный белоснежный двухэтажный особняк. Особняк простирался на половину поместья. Подъездная дорога была хорошо заасфальтирована, белые колонны будто бы подпирали главный вход в дом под большим вытянутым козырьком.

Ярко-зеленый стриженный газон простирался по всему периметру владений, и кое-где его украшали декоративные фигуры лошадей из стриженных кустов.

— С ума сойти! — восхищалась рядом Рина.

Окинув взглядом огромный двухэтажный особняк, я присвистнула:

— Ничего себе, папочка дом себе купил.

— Круто, правда? Я всегда верила, что его бизнес пойдет в гору!

— Рина, но за пять лет чтобы настолько, — с сомнением окинув его владения взглядом я направилась к лестнице ведущей к главному входу, где дворецкий предусмотрительно ожидал нас.

Водитель вытащил чемоданы и уже вёз их за нами.

Войдя ав просторный холл, что был в два раза больше, чем вся квартира с двумя комнатушками, которую я снимала, мои брови в приятном удивлении поползли вверх.

Огромная мраморная лестница вела с середины холла на второй этаж. По левую и пр правую руку находились просторные длинные коридоры, уводящие далеко на западное и восточное крыло. За лестницей панорамные окна открывали вид на задний двор, где неподалёку виднелся личный бассейн с чашами джакузи возле него и пустыми шезлонгами.

— Рина, мы не туда попали, уходим, пока нас не приняли за воровок или самозванок, — сглотнула я, подавляя волнение при виде всей этой роскоши, поправила подол своего трикотажного платья длины миди и подхватив под руку восхищённую интерьером Катарину, потащила её к выходу.