Желания дровосека (ЛП) - Кэмбелл Барбра

Полное или частичное копирование, выкладка на других ресурсах или передача книги третьим лицам БЕЗ УКАЗАНИЯ ГРУППЫ И ПЕРЕВОДЧИКОВ — ЗАПРЕЩЕНЫ! Книга не несёт в себе никакой материальной выгоды, предназначена только для личного пользования и предоставлена исключительно в ознакомительных целях. Просьба удалить после прочтения. Спасибо!

Переведено для группы WonderlandBooK

Переводчик: D_Crunch

Редактор и оформитель: inventia

Когда я взял с полки розовую бутылку напитка со вкусом клубники, у меня сдавило грудь от воспоминаний о покойной жене. Продуктовый магазин оказался большим и безличным, никто не станет спрашивать, почему парень купил такой девчачий напиток. Никому нет дела до того, что я вылью напиток, как только вернусь домой. И никто не поймёт ту боль, которую я хранил в себе последние шесть лет.

Кассир отсканировал штрих код и протянул бутылку мне. Моё удивление, должно быть, застало её врасплох. Она потянула бутылку назад.

— Я подумала, что вы сейчас будете пить.

И без пакета? Серьёзно?

— Я не пью такие розовые напитки.

— Он клубничный. И разве цвет имеет значение? — Кассир пожала плечами и опустила руки. Её вопросительный взгляд задержался ещё на секунду, а затем переместился на пакеты.

— Ага, настоящие мужчины ведь носят розовое. Я расскажу, когда парень появится на рабочем месте в розовом. — Я забрал покупку и, оплатив, зашагал к выходу с вопиющей бутылкой в руках. Я мог претвориться, что несу её кому-то, а не собираюсь заполнить своей болью и выкинуть прочь.

Мой день и так был достаточно напряжённым.

Оказавшись за рулём, я посмотрел на пассажирское сиденье и порадовался, что не взял пакет. Я мог видеть розовый напиток. Любимый цвет Сэди до рокового несчастного случая. В этот день шесть лет назад.

Курт, мой лучший друг, знал историю, и пригласил на обед, не желая дать мне погрязнуть в горе. Хороший жест, пока на середине ужина из кисло-сладкой свинины он не сказал, что пришло время отпустить ситуацию. Дровосеки не славились своей тактичностью. Комментарий Курта принял серьёзный тон, выходящий за рамки обычных домогательств со стороны парней на работе по поводу свиданий. Мне становилось плохо лишь от мысли о том, что я начну жизнь заново.

Но, наблюдая за развитием чужих отношений, за тем, как их подруги становятся жёнами и матерями, я почувствовал застой в своей жизни. Как долбанная лужа в приливоотливной зоне, которая оставалась влажной, чтобы не пересохнуть, но для процветания воды было мало. Я просто существовал.

Стоя перед кухонной раковиной, я открутил крышку напитка, приготовившись вылить жидкость, и рассмеялся. Неужели я сошёл с ума? Позволить Курту, типичному холостяку, советовать мне, когда уже достаточно скорбеть. Позволить дурацкому печенью с предсказанием заставить поверить, что Сэди посылает мне сообщение с того света. И я зацепился за сумасшедшую мысль, что Вселенная даёт мне знать о каком-то окончании скорби.

Я наклонил бутылку и принялся изучать этикетку. Интересно, а у Сэди на небесах бесконечные запасы клубничных напитков? Я сделал глоток напитка. Затем ещё один. Неплохо. Конечно, всё равно не заслуживает три доллара, но, по крайней мере, она стеклянная, а не пластиковая. За кофе люди платят больше.

Допив бутылку в честь Сэди, я сунул руку в карман и достал бумажку с предсказанием. В большинстве случаев, я отдавал невскрытое печенье с предсказанием тому, с кем обедал. Хрупкое, пресное, крошащееся печенье не в моём вкусе. И типовые предсказания, которые, вероятно, создавали компьютеры, не привлекали внимания. Лотерейные номера на обороте ещё хуже. Я не раз размышлял о том, на сколько меньше бы погибло деревьев, не печатайся все эти предсказания. Но я по достоинству оценил гарантированную занятость населения, благодаря зря потраченной бумаге.

Я напрягся при одной мысли о предсказании. Докажет ли очередное прочтение слов обман разума? Я что-то не так понял?

Сэди не могла послать сообщение, как и не могла вновь прийти домой.

«Там, где океан встречается с сушей, явится и обоснуется настоящая любовь».

Я слишком остро отреагировал. Нет, это не Сэди, она не воскреснет из мёртвых. Компания, которая писала предсказания, вероятно, рассылала их по всему миру. Мы жили на побережье, и всё, что касалось встречи океана с сушей, казалось было личным. Нет необходимости раздавать такие предсказания в Канзасе.

Но почему именно в годовщину несчастного случая с Сэди на лодке? Почему я позволил Курту уговорить меня прочитать послание? Ведь не похоже, что сообщение адресовано непосредственно мне, и не начиналось со слов «Дорогой Гейдж». И неважно, брошу ли я в океан послание в бутылке из-под её любимого напитка или в случайной бутылке, Сэди его не прочитает. Никто не прочитает.

Я сполоснул бутылку и поставил на раковину.

Курт не знал, что шесть — любимое число Сэди, но впервые заставил меня её отпустить. Я уставился через кухонное окно на купальню для птиц, которую установила Сэди. Маленькая коричневая птичка прыгала в небольшом количестве воды, оставшейся после дождя. Сэди дала бы птичке имя и содержала бы купальню в чистоте.

Курт прав. Купание в горе ни к чему не приведёт, и уж точно, чёрт возьми, не вернёт Сэди. Если она наблюдает с небес, то разозлилась бы на мрачное облако, которому я позволил завладеть жизнью.

Я схватил ручку и единственный листок бумаги, который был у меня под рукой — чек за напиток. Сумасшедший или нет, я всё равно нацарапаю про свою любовь к Сэди, положу в бутылку из-под её любимого напитка, а затем выброшу в океан. Курт и бумажка с предсказанием правы. Я заслужил покой. Я отправлю свою боль в глубины океана, в предполагаемое место упокоения Сэди. С тяжёлым выдохом я выбросил болезненное воспоминание из головы.

Моё внимание привлёк яркий предмет около берега. Без сомнения, очередной выброшенный людьми мусор, но он мог бы удостоиться места в моей коллекции диковинок. Мои исследования позволяли — требовали — изучать людей в стремлении защитить вид русалок.

Скалистый выступ — запретная территория из-за близости к людям, но предмет взывал ко мне на более глубоком уровне, чем его уникальная розовость. Я чувствовала, что камни удерживали этот предмет для меня. Не для какой-то русалки, а именно для меня.

Я нырнула под воду и осмотрелась в поисках лодок или людей. Никого. Нырнула глубже, а затем на максимальной скорости поплыла к поверхности, выставив руки перед собой. Дальше я вынырнула в воздух и снова вошла в воду, взмахнув хвостом. За те короткие секунды, что провела в воздухе, я осмотрела береговую линию. Рискованное предприятие, но если бы на берегу стояли люди, усомнились бы в своём здравомыслии, думая, что увидели нечто иное, чем обыкновенную большую рыбу. Отчасти это правда. Однако в тихой бухте я, как всегда, одна.

Зависнув на безопасной границе, я проплыла несколько кругов. Никто не узнает, что я нарушу правила, чтобы добраться до предмета. Я расширяла круги, делая всё большие и большие дуги на мелководье. Яркое сокровище казалось завораживающим по сравнению с обычными белыми или прозрачными предметами, которые, как правило, не имели никакой образовательной ценности. Эта вещь обещала быть отличной, потому что мои родители пригрозили отказаться от нашей договорённости, если исследования в ближайшее время не приведут к соответствующему открытию. Родители позволили мне жить своим путём, сомнительным и опасным, в обмен на согласие на брак по договорённости. Папа и мама потратили сотни лет, пытаясь стать современно мыслящими, но отсрочка — это всё, что я смогла выторговать. Я могла бы получить больше, не окажись, предположительно, русалкой, упомянутой в пророчестве. Но богато украшенная форма моего хвостового веера и окраска чешуи соответствовали описаниям, которые были предсказаны несколько веков назад. Лучшее, что я смогла сделать, немного живя своей жизнью, — это создать должность «человековед». Моя личная обязанность — узнавать о людях и использовать эти знания для защиты народа русалок. В невыразимых тайниках разума я хотела преодолеть пропасть, создать связь между нашим миром и миром людей. Но с ранних лет узнала, что не стоит говорить о такой ереси.