(Не)свободные, или Обещанная невеста - Мирослава Адьяр

В который раз поправив жемчужную сетку на огненных локонах, Геро все равно так и не осталась довольна. Она сильно нервничала, теребила белоснежное кружево на платье и никак не могла избавиться от холодных мурашек, бегающих по спине.

— Ты напрасно нервничаешь, Геро.

Седовласая Берта сложила руки на объемном животе, и мягко улыбнулась, рассматривая отражение в зеркале. Она слишком хорошо знала свою госпожу. Сложно не изучить каждую повадку, когда провел с человеком всю жизнь, нянчил с рождения, читал книжки, кормил и обучал. И Геро искренне любила женщину, позволяя ей единственной, так вольно разговаривать с собой.

— Вдруг все пойдет не так? Вдруг ничего не получится?

Геро нервно дернула воротничок платья. Он буквально душил ее, впиваясь в кожу, а Берта поймала ее руку и сжала в теплых ладонях.

— Ничто не может пойти “не так”, милая. Этот брак был одобрен самими богами! Вы с Маркусом — идеально подходите друг другу.

— Дело не в этом, — с досадой процедила Геро. — Я же почти не знаю его! Наши отцы посчитали этот брак хорошей идеей, но вдруг они ошиблись? Разве можно полюбить со временем, если сейчас в сердце пусто? Разве можно…привыкнуть к человеку?

— Ах, Геро, ты слишком нетерпелива и наивна, — Берта укоризненно покачала пальцем перед лицом принцессы. — Говорила ваша матушка, упокой ее душу звездный свет, что не стоит так увлекаться книгами и историями менестрелей.

— Но в сказках и песнях лишь часть вымысла.

— Как и часть правды. Люди любят приукрашать самые обычные вещи.

Геро мотнула головой и снова уставилась в зеркальную гладь.

— Любовь — это не “обычная вещь”.

Берта нахмурилась и сильнее сжала узкую дрожащую ладонь.

— Вы — принцесса. Такова ваша судьба. Не вы ли говорили вечерами, что ваша сила нуждается в контроле? Королевство Кадарис славится своими чародеями и Маркус — один из сильнейших, родившихся за последнее столетие.

— Ты слишком много подслушиваешь, Берта.

Женщина возмущенно фыркнула.

— А как же! Я же должна знать, что моя милая девочка точно попадет в надежные руки, — аккуратно расправив подол платья, Берта тепло улыбнулась. — Ты станешь сильной королевой, если рядом будет могущественный король и союзник.

Геро невольно закатила глаза.

— А теперь ты говоришь совсем как мой отец.

Резко выдохнув, девушка прикрыла глаза и пыталась успокоить колотящееся сердце.

Берта права. Конечно, она права! Старая нянюшка никогда не ошибалась. Геро должна делать то, что от нее ждет ее королевство и люди. Это ее долг.

Расправив плечи, она слабо улыбнулась своему отражению и повернулась к массивной черной двери. В коридоре ее уже ждут два стражника, что сопроводят принцессу к Ан-Шер, площади начала и конца.

* * *

Каждый шаг напоминал бег по раскаленным углям. Коленки подгибались от волнения, атласные белые туфельки нещадно сдавливали ноги и походили на тиски.

Под ноги падали бледно-розовые лепестки роз, созданные магией. Они выплывали из воздуха и медленно планировали вниз, на черный грубый камень.

Вокруг не было никого, кроме почетного караула, а впереди, на круглой площади, зависшей над бездонной пропастью, ее ждали жрец Белой Матери, Маркус и отец.

Геро сразу же сосредоточилась на женихе.

Высокий, широкоплечий и собранный, как всегда. Светлые, почти белые волосы зачесаны назад, а в льдисто-голубых глазах отплясывают золотые искры — отличительная черта любого мага. Маркус был молод по меркам его народа. Только этой весной ему исполнилось тридцать.

Бледная кожа не знала морщин, все его лицо будто никогда не отражало эмоций, оставаясь гладкой бесстрастной маской.

На тонких губах играла слабая понимающая улыбка, отчего Геро стало немного проще и спокойнее.

Они в равном положении. Чужаки, которых столкнули невидимые руки судьбы, и, возможно, это и свяжет их крепче любых других чувств.

Пусть даже Геро и хотелось испытать жар и трепет первой любви, но раз сами боги так распорядились, то кто она такая, чтобы перечить им?

В глубине души Геро была с этим не согласна, все ее естество противилось, но разум упорно давил внутренний бунт, и девушка натянуто улыбалась, только бы не выдать обуревавших ее сомнений.

Маркус выступил вперед и протянул ей руку, затянутую в перчатку из тонкой кожи. Пальцы Геро скользнули в его ладонь и оказались в крепком горячем капкане, а служитель Белой Матери смотрел на пару со свойственной всем служителям благостной отрешенностью.

Отец стоял рядом и Геро физически чувствовалось его напряжение. Воздух между ними искрился, и девушка понимала его. Не раз и не два Геро вела себя совсем не так, как подобает принцессе.

Только после смерти мамы…что-то поменялось.

В ней самой, в мире вокруг. Пожалуй, только Маркус принес хоть какие-то краски в ее жизнь.

Служитель что-то говорил, но Геро слышала только звон. Уши заложило, перед глазами был бескрайний простор с острой цепочкой гор на горизонте. От пропасти площадь отделяли ажурные белоснежные перила, и от этого дрожь бежала по спине.

Геро подумала, что стоит прислушиваться к словам и вцепиться в момент, когда придет ее очередь сказать “да”. Иначе дурные мысли помешают ей.

Она не сразу заметила черную точку на горизонте, только когда та выросла и превратилась в шар, Маркус рядом напрягся и сильнее сжал ладонь Геро.

Свободной рукой он потянулся к поясу, но не успел ничего сделать.

Время вокруг застыло. Густая серая пелена окружила Геро, отталкивая от нее всех: отца, Маркуса, сорвавшихся со своих мест стражников. Они двигались так невыносимо медленно, будто пробирались сквозь густой кисель. Их рты были раскрыты, но Геро не слышала слов. Она запрокинула голову, когда площадь накрыла чернильная тень.

Глаза Геро расширились от ужаса, горло сдавили невидимые когти и хотелось сорваться с места и бежать, но ни один мускул не повиновался. Она превратилась в марионетку, прибитую к земле кукловодом.

Темное дымное облако рассеялось и Геро вцепилась в юбку, пытаясь заставить себя бежать.

Тщетно.

Сверху вниз на нее смотрели жгучие золотые глаза, яркая мерцающая радужка выглядела еще ярче на фоне совершенно черных белков. Облаченный в черное мужчина был на удивление высок и Геро сжалась, проклиная собственную слабость.

“Что происходит? Маркус, помоги мне! Маркус!”.

Все, на что остались силы — пронзительный мысленный крик.

Протянув руку, закованную в черную перчатку, незнакомец поддел ее подбородок острым стальным когтем и повернул, как товар на рынке, рассматривая с холодным безразличием.

За один короткий удар сердца