Жестокий укус (ЛП) - Нейл Хлоя

Тот, что стоял ближе к Этану, вытер салфеткой жир с усов. Его пристальный взгляд, переходил от меня к Этану.

 - Мне знакомы ваши лица. Я вас знаю?

С тех пор как мою фотографию напечатали на первой полосе несколько месяцев назад, а Этан не раз появился в местных новостях после нападения на Кадоган, вероятно, мы и впрямь выглядели знакомо.

- Я вампир из Дома Кадогана, - сказал Этан.

Ресторан, пусть и не полный, но все же с большим количеством ночных посетителей, погрузился в тишину. На этот раз, мужчина подозрительно посмотрел на бутерброд.

            - Нравится?

- Он восхитителен, - сказал Этан, а затем показал на меня. - Это Мерит. Она из Чикаго. И она решила, что я должен его попробовать.

Мужчина со спутником поддались вперед, чтобы посмотреть на меня.

 - Это так?

- Да.

Он молчал некоторое время.

 - Вы уже попробовали чикагскую пиццу? Или горячие сосиски?

У меня отлегло от сердца. Мы, возможно, и были вампирами, но, по крайней мере, эти парни признали в нас прежде всего жителей Чикаго. Мы знали, что такое Ригли Филд[6] и Нави Пьер[7], Дэйли[8] и движение в час пик, каков Солдже Филд[9] в декабре и пляж Оук-стрит в июле. Мы имели представление, что о необычных метелях и еще более необычной аномальной жаре.

Но лучше всего мы были знакомы со здешней едой: такерией[10], горячими сосисками, чикагскими пиццами и отличным пивом. Мы пекли ее, жарили, тушили, готовили на гриле. И в стремлении наслаждаться солнцем и теплом, пока есть возможность, мы разделяли эту еду все вместе.

- И то, и другое,- ответила я. - Я накормила его пиццей от Саула.

Густые брови мужчины взлетели вверх:

 - Вы знаете про Саула?

Я хитро улыбнулась.

 - Сливочный сыр и двойной бекон.

- Ооо, - произнес мужчина, ухмыляясь во весь рот. Он бросил свою салфетку и поднял руки вверх. - Сливочный сыр и двойной бекон. Наш клыкастый друг знаком с лучшим блюдом Саула! - он поднял свой гигантский бумажный стаканчик с газировкой и произнес тост:

            - За тебя, мой друг. Хорошую еду и все такое.

- И за вас, - сказал Этан и откусил кусочек сандвича.

Горячая говядина во имя мира. Мне это нравилось.

- Меня удивляет, что ты сказал ему, что мы вампиры, - сказала я Этану, когда мы шли обратно к машине. – Сам факт твоего признания, учитывая, что мы видели сегодня вечером.

- Порой, единственный способ бороться с предубеждением - напомнить, насколько мы похожи. Бросить вызов их восприятию того, что означает быть вампиром... или человеком. Кроме того, он бы не спросил, кто мы, не имей подозрений, а ложь, скорее всего, разозлила бы его еще больше.

- Вполне возможно.

Он великодушно улыбнулся:

 - Кстати, ты явно добилась их расположения разговором о сливочным сыре и двойном беконе.

- Да кого не подкупишь разговором о двойном беконе и сливочном сыре? Ну, кроме вегетарианцев. Но, как мы установили, вегетарианство совсем не по мне.

Этан открыл дверь машины.

 - Да, Страж, не по тебе.

Я села в салон первой, следом и он. Однако Этан не стал сразу же заводить автомобиль.

- У нас проблемы? - спросила я.

Он нахмурился.

 - Не уверен, что готов вернуться в Дом. Не то, чтобы я предпочел быть в Крили Крик, но, по крайней мере, благодаря моему отсутствию в Гайд-парке, ситуация не ухудшится, - он посмотрел на меня. - Логично?

Только четырехсотлетний Мастер - вампир задался бы вопросом, могла ли аспирантка понять, почему он медлит.

 - Конечно. Промедление очень присуще людям.

- Не уверен, что оно присуще только людям. И что более важно, я не уверен, что это вообще можно назвать промедлением, - он снова отвернулся и включил зажигание. - Вопреки тому, что делаешь ты.

- А что я делаю?

Он слегка улыбнулся, поддразнивая меня.

 - Оттягиваешь момент, - ответил он. - Пытаешься избежать неизбежное: тебя и меня.

- И сколько же длится "неизбежное", когда ты бессмертен?

Он усмехнулся и отъехал от тротуара:

 - Вот что нам и предстоит выяснить.

Одна летняя ночь в Чикаго. Три битвы.

Когда мы вернулись, протестующие были все еще снаружи, и ненависти в них не поубавилось. Чего не скажешь об их энергии. Теперь они расположились на узкой полосе травы между тротуаром и улицей. Одни сидели на раскладных стульях, другие - на одеялах, сложив головы на плечо соседа. Как-никак было поздно. Предрассудки, явно, утомляли к этому времени.

Малик встретил нас у двери, с папкой в руке. Этан дал о себе знать, посигналив по пути в Дом. Высокий, с кожей цвета какао, светло-зелеными глазами и короткой стрижкой, Малик величественно держался, подобно принцу на учениях: плечи расправлены, челюсть сжата, глаза внимательно наблюдают за происходящим вокруг, будто в ожидании, что грабители начнут штурмовать стены крепости.

- Ополченцы и ордер на арест,- сказал Малик. - Не уверен, что вам двоим теперь целесообразно покидать Дом вместе.

Этан фыркнул, соглашаясь.

            - В данном случае, склонен с тобой согласиться.

- Тейт дал понять, что предполагаемый инцидент был насильственным?

- У меня сложилось именно такое мнение, - ответил Этан.

Как только мы вошли в кабинет Этана, он закрыл дверь и начал говорить по существу:

 - Итак, вампиры потеряли контроль и убили трех человек. Но описание мистера Джексона больше походит на неконтролируемую жажду крови, чем на типичный рейв.

- Мистера Джексона? - спросил Малик.

Этан направился к своему столу.

 - Нашего свидетеля. Теоретически под кайфом, но в достаточно здравом уме, чтобы убедить Тейта. И под убежденностью подразумевается его угроза меня арестовать, если мы не решим проблему, в чем бы она ни заключалась.

Широко раскрыв глаза, Малик посмотрел на нас обоих:

            - В таком случае, он не шутит.

Этан кивнул.

 - Он получил ордер. И это заставляет нас сосредоточиться на этой проблеме. Тейт сказал, что несчастный случай произошел в Западной части города. Взглянем еще раз на твою информацию о рейве. Есть ли какие - то связи с тем районом? Были ли разговоры о насилии? Что-то, что могло бы сделать весомыми слова свидетеля?

Дав задание, Этан посмотрел на меня.

 - После заката поговори со своим дедушкой. Попроси, чтобы он узнал, что сможет об инциденте Джексона: вовлеченных вампиров, причастность Домов - что угодно. И узнай любую новую информацию о рейвах. Возможно это и не лучший ход, но в настоящее время лучшее из того, что у нас есть. Так или иначе, - добавил он, переводя взгляд с меня на Малика, - давайте покончим с ними.

- Сеньор, - кивнув, согласилась я.

 Я, определенно, навещу дедушку, только мой круг друзей за последние месяцы немного расширился. Меня недавно попросили присоединиться к Красной Гвардии, своего рода правозащитной группе вампиров, которая следила за Мастерами вампирами и ГС. Я отказалась, но использовала ресурс, позвонив КГ с просьбой о подкреплении, когда на Дом напали. Возможно, пришла пора позвонить снова...

- А  что с этим парнем - МакКетриком? - спросил Малик.

- Подождет, - ответил Этан с решимостью во взгляде. - Подождет, пока не замерзнет ад, потому что мы не уедем из Чикаго.

Я поеду к дедушке после заката. До рассвета оставалась пара часов, а потом еще много часов дневного света, которые нужно будет пережить.

Все спальни в Доме, в котором жили приблизительно девяносто из трехсот с лишним вампиров Кадогана, похожи на небольшие комнаты общежития: кровать, стол, тумбочка, маленький шкаф и небольшая ванная. Ничего причудливого, зато они дают отдохнуть от вампирских драм. Учитывая нашу склонность вляпываться в неприятности, их отсутствие весьма радовало.

Моя комната на втором этаже — точно такая же, как и все остальные в Доме —еще пахла после ремонта. Новая цветовая гама. Лак. Гипсокартон. Пластмасса. Запах нового начала. Начала с нуля. Как только я закрыла дверь, сквозняк рассеялся, а дождь забарабанил в запертое окно. Сняв костюм и сбросив туфли от Мэри Джейн, я направилась в ванную и умыла лицо. Макияж смылся с легкостью, а вот воспоминания просто так не уходят. Некоторые вещи сложно игнорировать: звуки, мимику, ощущение близости Этана и его тела. Я пыталась держать под замком свою память, сохранять ясность мыслей, чтобы хорошо выполнять свою работу. Но они все еще не давали мне покоя. Сейчас воспоминания причиняли меньше боли, но к ним нельзя было не возвращаться. К лучшему это или нет, но эти воспоминания, возможно, останутся со мной навсегда.