Между этажами (ЛП) - Джинджелл Вэнди

Потерпи ещё несколько месяцев, сказала самой себе я. Или год-другой. Пусть Зеро холодный и жестокий. Главное, в конце я получу дом. Какая вообще разница, что думают фейри? Зато у меня будет дом, свобода и моё любимое спокойствие.

Интересно, думал ли так старый чокнутый. Каким он был до того, как фейри свели его с ума? Скорее всего, как и я, пытался остаться на плаву в слишком глубоком, опасном и непонятном море. Наверное, поэтому и сошёл с ума.

Я дождалась, когда душ включился во второй раз, и вернулась в гостиную. Пока ещё была на кухне, ощутила натяжение дома. Джин Ён ушёл, так что я заняла весь диван, и глядя в потолок думала о всяком.

Например, о том, что мой слух улучшился, либо я просто научилась правильно слушать. И о том, что теперь придётся быть куда более изобретательной, чтобы узнать о самочувствии детектива Туату.

Я глянула на телефон, который до сих пор валялся на журнальном столике, и подумала, осмелюсь ли ему позвонить. Но, скорее всего нет, по крайней мере пока Зеро его не проверит. Да и сегодня уже поздно в любом случае.

Зеро вышел из душа. Можно было бы попросить его посмотреть телефон, но я прикинулась, что сплю. И да, это по-детски, но послевкусие от нашего разговора всё ещё жгло горло, и душа немного болела. Ни с кем не хотела разговаривать.

Зеро не заметил. По крайней мере мне так показалось. Промелькнула тень, а когда я чуть приоткрыла глаза, его уже нигде не было. Наверное, прилёг на несколько часов, как он это обычно делает.

Надо было последовать его примеру, но я опять уснула на диване. И это не потому, что я ждала Атиласа. Ничего подобного. Просто пока Зеро мылся, я заварила новый чайник, и, если он скоро не придёт, нужно ведь будет вылить заварку, пока листья не прилипли к чайнику.

Может утро было холодным, потому что мне приснились белые холодные коридоры. Как в больнице, только эти были прямо белоснежные, и антисептиками не пахли.

Что за нафиг? Как меня сюда занесло?

Я огляделась. Ни указателей, ни надписей, ни даже дверей. Только коридор. Белоснежный коридор.

Я же сплю, да? Поди так.

Но пол был твёрдым, прям как в жизни. И когда я шаркнула ногой, подошва, как и положено, повела себя, будто пол бетонный.

— Офигительно, — кисло сказала я, — Только этого не хватало.

Если сон, то слишком уж чертовски правдоподобный. А в таких снах я частенько умирала. Проблема в том, что и смерть в слишком похожем на жизнь сне ощущается тоже очень живо.

Пару раз я покрутилась туда-сюда, чтобы понять, куда идти. Коридор. Вот в прямом смысле: пол, потолок, уходящие в бесконечность стены. Только коридор, и всё.

Это ведь странный сон? Но Между тоже странное место, а За ещё хуже. И если бы в мире… мирах, со всеми их слоями, и было место, в котором есть только коридор, это было бы либо Между, либо За.

Я пошла вперёд. Всё равно особо делать нечего. Если я сплю, то как проснуться не знаю, а если это взаправду, то нужно как-то отсюда будет выбираться. Но ощущения, что я в Между, тоже не было. А в Между чувствуешь, что за каждым углом, под каждой поверхностью, бурлит и ползает невидимая жизнь. И тебя не покидает ощущение, что стоит отвернуться, как нечто снова начинает ползти. И вот ты постоянно поводишь плечами или непроизвольно почёсываешь подбородок.

Может сумасшествие так и начинается.

Я прищурилась. На стене в дальнем конце коридора висел здоровенный прямоугольный плакат. Наверное, план здания. На плакате был прилеплен стикер с надписью «Вы здесь», которую я с трудом разобрала. У плаката был ещё заголовок, но его прочесть не получилось.

Ну да. Мне туда — в конец коридора. Может получится понять, где я, если это сон. Хотя, если я сплю, то не важно, где я. А если нет… стоп, слишком сложно. Чем бы это ни было, точно нужно понять, где я.

И я пошла.

Шла я долго. Может час или два. Но плакат нисколько не приблизился, да и от дальнего конца коридора я, похоже, не ушла. Сдалась бы раньше, но деваться некуда. И если придётся выбирать между скучным сном и кошмаром, я с радостью выберу первый. Если это сон. Но пол под ногами казался всё таким же настоящим, а прохладный воздух был очень сухой.

В конце концов я остановилась, сползла на пол и опёрлась о стену спиной. Вполне себе настоящая, твёрдая и очень холодная. Напротив такая же белоснежная, ровная и холодная — стена и стена.

Погодите, а это точно стена?

Я с сомнением глянула на неё.

Стена. Но то, что в человеческом мире выглядело привычным, в Между было совсем другим, в зависимости от того, чем я его вижу. И вот я подобралась к тому, что уже не понятно, стена передо мной, или забор, или чем там она была в Между и За, и тому, что я не могу увидеть её правильно.

Если дело только в твоём восприятии, то что вообще правда?

Какое-то время я размышляла над этим, уставившись в стену, а потом поняла, что не важно, найду ли ответ на этот вопрос или нет, толку от этого не будет, и вернулась к основам. Я сосредоточилась на стене, пытаясь увидеть её иначе, не как стену. И на мгновение она моргнула, как изображение на старой, засмотренной до дыр, видеокассете.

— Не стена, значит, — сказала я. Потратила пару часов на бесполезное хождение. Если это по-настоящему, Зеро должен уже заметить, что меня нет. А если сон, то просто провела пару занудных часов. Однако не припомню таких долгих снов: иначе бы уж точно не забыла бы тупой двухчасовой занудной прогулки.

Я склонила голову на бок и вперилась в стену, которая на самом деле не стена. И вот показалось, что она не такая уж и блестящая, и твёрдая. Или, может, в её другой форме, в которой она существует в Между, она вообще не состоит из плотного вещества.

— Похожа на туман, — сказала самой себе я. Решила на время отбросить и вопрос о том, существуют ли Между и За пределами во снах. Никогда они мне раньше не снились, но мои сны и образцом нормальности не назовёшь. Я протянула руку. Пальцы коснулись прохладной, слегка влажной поверхности.

Поначалу это была пружинящая прохладная влажность, но после того, как я убеждающе сказала: «Знаешь, ты на самом-то деле туман», рука свободно прошла сквозь уже настоящую стену тумана.

Быстро, пока она не передумала, и не размышляя о том, что мне может пригодиться по другую сторону, я прошла сквозь завесу. К счастью, ничего опасного там не оказалось: только пустая белая комната, с какой-то инсталляцией в центре. Ни окон, ни дверей.

Супер. Сначала бесконечный коридор, а теперь комната, из которой не выйдешь.

Кто-то вздохнул. Очень знакомый вздох. И пока я крутила головой, голос Атиласа сказал:

— А, ты уже вернулась.

В центре комнаты была никакая не инсталляция, а Атилас.

Под центром я подразумеваю именно середину комнаты, а не только пола. Будто бы какой-то волшебник подвесил его в воздухе, спиной к полу, лицом к потолку. Несмотря на речь, он казался без сознания: голова слегка опущена вниз, и даже ноги свисали чуть ниже туловища.

Я шагнула к нему и проглотила ком. Как же он висит, ведь его ничто не держит? Но когда я подошла ближе, разглядела, что воздух под ним слегка посверкивает. Под ним в воздухе поблёскивали тоненькие нити.

Нет, не под, а сквозь него. Снизу-вверх тянулось множество тончайших, будто бы стеклянных нитей, похожих на паутину. Они пронизывали его тело в миллионах точек, держа его на весу.

Во блин.

Надеюсь, это сон.

— Что, — я снова сглотнула, чтобы не блевануть, — Что с тобой случилось, Атилас?

Голова Атиласа повернулась, он взглянул на меня сквозь прозрачные нити. Его глаза были беспощадны и затуманены.

— Почему ты опять здесь?

— В смысле, опять? Это первый раз. На самом деле мне кажется меня тут вообще нет, и я сплю.

Атилас вымученно усмехнулся и сказал:

— Жаль я не убил тебя, когда была возможность.

Будто кто-то ударил меня и вышиб весь воздух. Он на самом деле жалел об этом.

— Ну офигеть, блин! — раздосадовано сказала я, — А я тебе чай заваривала, и вообще!