Пять желаний Софии (СИ) - Фаолини Наташа

Он придвинулся ближе. Жар его тела ощущался на расстоянии десятка сантиметров.

- Как твоя рука? – попыталась я разрядить обстановку.

- Забудь о ней, - напряженно ответил Дима. – Расскажи мне об этом парне. Ты говоришь, вы с ним учились в одном учебном заведении? Когда тебя дразнили, он заступался за тебя?

- Что? – я опешила. – Эээ, не знаю. Скорее нет. Но он вряд ли об этом знал. Мы с ним редко когда пересекались. Тусили в разных компаниях.

- И что? – в голосе скользнула строгость, и тут же растворилась в защитных чарах, не позволявших запечатлеть его голос в памяти. – Ты говоришь, он оказывал тебе знаки внимания. Он должен был отстоять честь и безопасность женщины, которую намеревался сделать своей.

- Ты просто не знаешь, в вашем мире, наверное, всё по-другому устроено. Мне кажется, он не подозревал о моём существовании, пока я не перевернула тарелку гуляша под ноги его лучшему другу. В столовой. Случайно. Кстати, тогда тот парень впервые и назвал мои губы пельменями…

- То есть, - медленно проговорил Дима, - его друг дал благодатную почву остальным начать изводить тебя, мешать тебе учиться и получать удовольствие от пребывания в учебном заведении, и ты после этого продолжала к нему что-то испытывать? Ещё и согласилась на его предложение проводить тебя? Что с твоей самооценкой?

- С моей самооценкой всё нормально! – вспыхнула я. – Дима мог не знать о том, какой этот Миша засранец! И вообще, он не в ответе за поведение друзей!

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​

- Ну как это он мог не знать, - протянул мой «Дима». – Это же его лучший друг! С лучшими друзьями такое обсуждают. Почему ты так ищешь оправдания его поведению? Я бы с таким человеком на одном поле не стал бы ягоды собирать.

- Что ты можешь о нём знать?!

- О нём – ничего, - спокойно отвечал Ашаев. – Но мне знакома подобная порода людей. Я сейчас скажу крамольную для тебя вещь, но тебе повезло, что у вас с ним не срослось. Он бы воспользовался тобой, и этим дал бы ещё один повод изводить насмешками. Поверь, если бы ты для него что-то значила, поведение этого хмыря было бы в корне другим. То, другой, кто соврал о споре на тебя, сделал тебе колоссальное одолжение. Он был недалёк от истины. Возможно даже, что он и не врал вовсе.

Я так и замерла под одеялом, пытаясь склеить из сказанного картину произошедшего и осознать, таким ли сказочно-радужным был Ашаев, как я вообразила, но тут же поняла, что этот «Дима» подвинулся ещё ближе. Теперь его бедро касалось моего.

14

- Ты уже мне нравишься, - решилась я признаться. – Это глупо?

- Совсем не глупо.

- Ты какой-то цельный. Собранный. Серьёзный. Выглядишь, как Дима, но ты не он. Отличаешься невероятно.

- Ты сейчас мне отвесила большой комплимент, - смешок. – Ты тоже не похожа на мою девушку. Бывшую девушку, - тут же исправился он.

Я набралась немножко смелости и повернулась набок, неотрывно смотря на него.

- Расскажи мне о ней.

- Тебе хочется слушать моё нытье? – удивился он.

- Ты же моё слушал.

- Да, но я не девственница, которую нужно заболтать перед интимом. Тебе это было нужно.

- Всё равно расскажи. Мне интересно.

Он подвинул ногу, и теперь меня касалось не только его бедро, но и колено вместе с голенью.

- Наши отношения длились несколько месяцев, - всё-таки решился он. Внезапно я поняла, что он волнуется – это было видно по крошечным морщинам у глаз. Они появлялись всегда, когда Дима – настоящий Дима – нервничал. Сейчас чужое лицо выдавало настоящие эмоции этого парня. Интересно, как его зовут на самом деле.

- И ты по ней до сих пор так горюешь?

- Сейчас уже меньше, - признался он, и тут я ощутила его ладонь, коснувшуюся моего живота почти под грудью, там, где предположительно находится диафрагма. Ладонь была обжигающе горячей. – Я немного приврал тебе, говоря, что пришёл на квест отдохнуть и расслабиться. Большей частью я пришёл, чтобы провести с ней ещё одну ночь, и тогда отпустить, вырвать из сердца и забыть.

- Что-то пошло не так, - взгрустнула я. – Вместо девчонки, которая тебе подыграла бы, я сама стала той, кому нужно подыграть и помочь… Прости.

- Перестань! – одёрнул меня Дима. Он просунул руку под моей спиной и одним сильным движением привлёк меня к себе. Я оказалось на нём почти полностью. От жара его тела мне самой практически сразу же стало жарко. – Откуда в тебе это вездесущее чувство вины? Почему ты постоянно норовишь оправдаться, извиниться?

- Не знаю, - грустно ответила я, стараясь расслабить мышцы шеи и мягко положить голову ему на плечо. – Я перебила тебя. Пожалуйста, расскажи дальше. Почему вы расстались?

- Для меня большое значение имеет образование. Я много учился, посвящал этому практически всё свободное время. Ей не хватало внимания, но она не умела сказать об этом спокойно, не могла объяснить свою обиду. Её оружием были ультиматумы, истерики и угрозы порезать вены, если я не сделаю, как она желает.

Мне, неизбалованной мужским вниманием, подобное отношение к любящему мужчине показалось уж слишком потребительским и необоснованным, но я ничего не сказала по этому поводу. Он ведь её любит до сих пор! Будешь тут критиковать чужих дам.

- В конце-концов у меня сдали нервы, и в очередной раз, когда она пригрозила самоубийством, я сорвался и сказал, что если бы она действительно собралась лишить себя жизни, то давно это сделала бы, а не превращала бы эти слова в средство манипуляции мной. Она тут же расплакалась, твердя, что я совсем не пекусь о её благополучии, что я останусь равнодушен в случае её смерти. Это, конечно, было не так, но её слова были настолько жирной манипуляцией, что я вдруг понял, как меня это достало. Наши отношения были обречены. Разрушены. Мы расстались.

Он оборвал рассказ резко, и так же резко вздохнул, словно заново проживая те эмоции.

- Но ты… всё равно продолжаешь испытывать к ней чувства? – боязливо спросила я, не желая обидеть его.

- Да, - он посмотрел на меня. – Не знаю почему. Все мои рациональные ресурсы брошены на старания забыть её любой ценой.

- Но, тем не менее, ты здесь.

Он кивнул, и его губы тронула печальная улыбка.

- Она отравила меня; поцарапала душу так, что хочется забыть всё, но всё равно продолжаю только вспоминать, вспоминать, вспоминать…

Эта ночь должна была стать его прощанием. Но стала новым знакомством.

Я взяла его лицо в руки.

- Какой же ты красивый, Ашаев, - прошептала я. – Найди меня. Обязательно найди! Мне так интересно познакомиться с тобой настоящим!

- Договорились, - хрипло прошептал он перед тем, как поцеловать меня.  – Уверен, ты быстро найдёшься, ходячее липучее несчастье.

Он поцеловал меня. Совсем не так, как настоящий Дима сделал бы. Тот Ашаев целовал, словно куда-то спешил, не умел или не хотел насладиться моментом. Глубокий поцелуй этого Димы, чувственный и медленный, дарил ощущение такого безграничного наслаждения, что у меня заныло где-то внизу живота, едва я попыталась представить, что ещё он умеет делать.

- Как ты могла дожить до своих лет, и ни с кем не переспать? – его рука на моей ягодице подвинула ногу выше, и я упёрлась в то, чего до сих пор старательно избегала.

- Я очень старалась, - кровь бросила мне в лицо. – Извини… Ты совсем голый… Я только сейчас заметила… Ты же залезал под одеяло в трусах!

- И что? – строго спросил он, но смешка не сдержал. – Ты думала, это произойдёт в одежде? Поверь моему опыту – это неудобно.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​

- Просто… Я не… Никогда не видела…

Он сокрушенно вздохнул.

- Где мне взять сил, - цокнул языком он. – Где взять этих сил…

- Прости! – снова пискнула я. – Как неловко… Я сейчас умру от стыда.

Дима повернул моё лицо к себе, взяв за подбородок.