Право на жизнь (СИ) - Гущина Яна

- Мы можем идти? - спросили мужчины, приведшие Кирилла в госпиталь.

- Да, идите! За своего товарища не волнуйтесь. Подлатаем, будет как новенький!

«Ну вот, сошёл за своего», - с облегчением пронеслось в голове Кирилла. - «Хорошо ещё, что внешне мы схожи с этими ублюдками. Мутация не столь заметна, как думалось».

Всю ночь возле Кирилла хлопотали люди, стараясь заживить его раны. Через каждые полчаса вводили в вену некое вещество, называя его сывороткой. От этой чудо-сыворотки ему становилось легче и даже казалось, что он совершенно здоров. Но эффект был временным.

Даже сделали переливание крови. И как только при обследовании не заметили, что перед ними генномодифицированный человек? Неужто даже такое выявить не смогли, когда брали кровь на анализ? Оставалось лишь надеяться, что они ничего не напутали, и что переливание крови не закончится летальным исходом. Умирать Кириллу было никак нельзя. Он должен был разыскать родных. И чем раньше справится с этой задачей, тем лучше. Ещё не хватает, чтобы с родителями жестоко расправились, а Елену и Макса поработили.

От этой мысли Кирилла залихорадило ещё больше. Контролировать себя он уже не мог. Он впал в беспамятство. Главное - не проговориться в бреду. Вся надежда была на выносливый и рациональный мозг.

Очнулся Кирилл лишь под утро. Врачам удалось сохранить ему жизнь. К нему относились, как и ко всем раненным: значит, не выявили чужака.

- Так и не вспомнил, как тебя зовут? - к нему подсела та же медсестричка, которая накануне заполняла его документы.

- Нет, - коротко ответил он, а чтобы хоть как-то прощупать ситуацию, решил прикинуться вообще выпавшим из реальности. - Даже не помню, что было со мной прежде. Словно только сегодня родился.

Медсестричка посмотрела на него сочувствующе и покачала головой.

- Это должно скоро пройти, - она явно испытывала симпатию к очаровательному пациенту. Кирилл решил, что этим необходимо воспользоваться.

- Как тебя зовут, красавица?

Девушка зарделась, смущённо опустив глаза.

- Николь, - представилась она, заложив за ухо непослушную прядку каштановых волос. -Ты будто вообще с луны свалился. Весь такой обходительный, даже красавицей назвал.

Кирилл сделал в уме пометку, что особо расшаркиваться здесь не принято даже перед женщинами. Ладно, он попробует быть грубее. Надо влиться в общество.

- Говорю тебе, что вообще ничего не помню. Как ещё речь не забыл, - продолжил он вживаться в роль. - Теперь вся надежда на тебя, Николь. Расскажи, что случилось.

Она немного растерялась, не зная с чего начать. Если пациент не помнит совершенно ничего, то надо бы начать из далека.

- Эээ... - растеряно протянула она, подбирая нужные слова.

- Рассказывай всё подробно, будто инопланетянина встретила, который вообще ничего не знает - подсказал Кирилл, надеясь на наивность девицы.

Ему повезло. Особой смекалкой она не отличалась, а потому и не заподозрила, что перед ней потенциальный шпион. Она выложила всё в деталях и подробностях.

Оказывается, людям удалось остановить распространение вируса зла. Но необходимо было вылечить тех, кто заразился, и не допустить новой вспышки эпидемии. Была изобретена всё излечивающая сыворотка, которая творила чудеса, но заражённых вирусом людей она не брала. Излечение возможно было только с помощью российских учёных и разработанных ими технологий. Но было сомнительно, что Россия стала бы рисковать своим населением и согласилась бы на сотрудничество.

Тогда носители вируса зла и относительно здоровые люди объединились в армию, которая прошлой ночью вторглась в Россию. Врачи и учёные были взяты в плен и переправлены в лаборатории для продолжения научных работ, а попутно они должны были лечить заражённых. Иного способа выжить ни у кого уже не было: нарушив границу России, вирус попал на стерильные земли. Изолированные от всего мира Россияне не имели иммунитета против заразы, в отличие от захватчиков.

- Знаешь, - воодушевилась Николь, - в России придумали создавать генномодифицированных людей, у которых повышенный иммунитет, улучшенные физические и умственные показатели! Питомники с искусственно оплодотворёнными женщинами наши войска не тронули. А вот искусственно рождённых младенцев и детей постарше забрали в специализированные колонии, чтобы воспитать из них правильных людей, таких, как мы!

Она заявила это гордо, будто быть варваром - почётно.

- А что делаете с теми, кого уже детьми не назовёшь? - напряжённо спросил Кирилл, поняв, что родителям беда не грозит, так как они нужны захватчикам, а вот Елена и Макс неизвестно где и, возможно, подвержены опасности.

- Молодёжь пойдёт как расходный материал, - небрежно подёрнула плечиками Николь, будто речь шла о тараканах и махнула рукой, мол, даже говорить о таких не хочется. -Искусственно рождённых будем скрещивать с нашими мужчинами и женщинами, чтобы пробудить заложенную природой систему самоизлечения. Наши учённые просчитали, что дети, рождённые после таких скрещиваний, смогут адаптироваться к агрессивной среде и выжить. Это будет наилучший вариант для всех. Запуск самоизлечения спасёт миллионы жизней.

Кирилл часто задышал, подумав, что и Елена, и Максим - обычно рождённые.

- А что будете делать с теми, кто не искусственно рождённый? - его голос дрогнул, но Николь даже не заметила.

- Этих в утиль, - она даже хихикнула, настолько ей казалось забавным подобное действо.

- Что? - выкрикнул Кирилл и аж задохнулся от ужаса. - Всех решено убить?

Николь странно посмотрела на него и повела плечами.

- А чего с ними церемониться? Они не пригодны для жизни.

- Как и мы с тобой, - заметил Кирилл, понимая, что Николь - обычно рождённая.

Она снова хихикнула и кокетливо надула губки.

- Мы - совсем другие. Нас не убила ни радиация, ни ужасная экология, ни метеоритный дождь. Мы подверглись мутации и адоптировались к инфекциям, а Россияне - нет. В этом наше преимущество. Всех пленников старше двадцати и моложе тридцати отправили в пункты передержки. Если выживут в карантинной зоне, то станут подопытными для биологических экспериментов. Или попадут в рабство. Нам нужны крепкие мужские руки и готовые на всё женщины. Впрочем, лично я думаю, что все они подохнут. Но мне их ничуть не жаль.

Кирилл заскрипел зубами и тяжело откинулся на подстилку из одеял. Судьбы Лены и Макса были предрешены. Кирилл понял, что болеть ему некогда. Как только окрепнет настолько, чтобы идти и нести автомат, он двинется на розыски. Найти жену и брата стало смыслом его жизни.

Наш автобус нёсся по ухабистой дороге, поднимая клубы пыли. Всем было нелегко переносить такой долгий путь. Пленники сидели с хмурыми лицами, с ненавистью поглядывая на конвоиров. Мы ехали всю ночь и вот теперь, когда начал заниматься рассвет, я в ужасе увидела выжженную химикатами землю, будто ещё вчера сюда сбросили с десяток ядерных бомб. Мы ехали по территории, где до этого бушевала эпидемия зла. Куда не кинь взгляд, везде запустение и разруха. Особо прочные постройки были обитаемы. Ангары, заброшенные заводы, склады стали пристанищем для заражённых.

Чтобы посмотреть на проносящиеся мимо автобусы, инфицированные выходили из своих жилищ. Больные люди вовсе не выглядели чахлыми. Наоборот! Все стремились показать свою силу, сходясь в жестоких поединках, и дрались до тех пор, пока один не убивал другого. Такие побоища разворачивались повсеместно. Смысла в них не было, но, видимо, именно так проявлялся вирус зла.

На наш автобус несколько раз нападали, но конвоиры отбивали атаку. Впервые в жизни я испытывала такой лютый страх. Именно сейчас я поняла, что самое сильное чувство человека - страх. Он сковывал тело, парализовал мозг.

Нам дали поесть нечто отвратительное и напоили водой. Справлять нужду пришлось всем вместе возле автобуса под пристальным взглядом конвоиров. Одна из девушек приглянулась им. Они усадили нас всех по местам, закрыли разделяющую решётку, а понравившуюся девушку разложили на полу возле дверей. Не церемонясь, они сорвали с неё одежду и принялись грубо лапать. Бедняжка кричала и звала на помощь, но помочь ей мы не могли: нас от неё отделяла решётка. Некоторые из пленных мужчин попытались заступиться за бедняжку, но им заткнули рот автоматной очередью. Стало ясно, что убийство для конвоиров - самое обычное занятие.