К черту! или Любовь контрактом не предусмотрена (СИ) - Княжина Елена

В эйфории от собственной догадки я подскочила к Дрейку, схватила его за белоснежный рукав и развернула к себе. Испугалась, тут же отпустила и разгладила ладошкой примятую ткань. Черт! Я потрогала черта. Зачем, скажите на милость? Мало мне проблем, так еще и едва знакомых мужчин ощупываю.

На ощупь он был, кстати, самым обычным. Теплым, жестким. Вполне человекоподобным. И все-таки, есть ли хвост?

– Олеся! – Дрейк устало закатил глаза.

Согласна. В последние сутки я сама не своя. Как рыбка Дори, у которой проблемы с краткосрочной памятью. Крайне эмоционально неустойчивая рыбка. Перепрыгиваю с одной мысли на другую, то смеюсь, то плачу, то вообще черта щупаю.

Машинально ведь. Руки сами потянулись. Это все его мышцы, их довольно приятно ощущать под пальцами… В конце концов, я же не поясницу его изучала на предмет хвоста!

– Олеся…

– Простите, – виновато выдохнула я. – Мне самой от своих мыслей плохо, верите? Так вы умеете перемещаться? В смысле – вжик! – и вы там. Вжик! – и вы здесь?

– «Вжик», – хмыкнул мужчина, пробуя на вкус словечко. – Да, я могу переместиться. И я не черт.

– Но? – я проигнорировала вторую ремарку. Как же не черт, когда черт самый настоящий? То, что рожек нет, еще не показатель!

– Но не буду. Несколько телепортаций вытянут половину моего восстановившегося резерва.

– Пфф…

Я ничего не поняла, но прозвучало, как не слишком убедительная отмазка.

– В Верхнем мире наши способности сильно ограничены, – снисходительно пояснил Дрейк и отошел к раковине. – На нас действуют другие законы. Во всяком случае, в том виде, в котором…

Он примолк. Плеснул из крана воды в стакан, выпил залпом. Что ж, несколько выводов за сегодня. Черти спят. Черти пьют. И, может быть, даже едят. Интересно, чем они питаются?

– Половина резерва – это ведь не весь… – упиралась я, пытаясь переспорить демона Ада. Ну, точно, берега попутала.

Будь на мне кроссовки и джинсы, я бы так сильно не сопротивлялась. Это всего лишь химчистки. Но бегать на каблуках по всей Москве…

– Резерв восстанавливается очень долго. Я не могу так рисковать. У меня есть враги, Олеся. Если они почувствуют слабость, набросятся, как стая акул.

А заманчивая, кстати, мысль. Представив Дрейка на секунду героем фильма «Челюсти», я мечтательно заулыбалась.

– О, поверь, со мной ты в большей безопасности, чем была бы с ними! – надменно рассмеялся черт, словно поймал меня на глупости. Он вышел в ванную и вернулся с каким-то серо-белым свертком. – Вот, еще эту отдай.

Дрейк бросил на кухонный стол смятый вчерашний слим-фит. Сейчас, при свете дня и не будучи уже такой взволнованной, я разглядела на рубашке и пятна грязи, и кровь.

У чертей красная? Еще один факт в копилочку «Адской Энциклопедии».

– Она не моя.

Не его. Значит, Джада. Жив ли он? Не могла сказать, что сильно жалела громилу, выломавшего дверь в мою безопасную спаленку. Но внутри зрело чувство, что произошла какая-то ошибка. Нелепое недопонимание.

Кровь означает, что дрались они по-настоящему. Меня передернуло, к горлу подкатила тошнота. Это был не спектакль. Не идиотская постановка с целью произвести впечатление на перепуганную меня.

– Разумеется, по-настоящему, – хрипло бросил Дрейк и потер свою шею. На ней был едва заметен след от огромной пятерни.

Джад что, пытался придушить этого черта? Все-таки жаль, что не сильно преуспел.

– Вымой руки, – вырвал меня из мыслей сухой приказ, и я вскинула глаза на Дрейка.

– З-зачем?

– Чтобы были чистыми, Олеся, – плотоядно улыбнулся черт, явно замысливший какую-то пакость. Вот по глазам видела. – Раз уж я по твоей вине остался без рассветного кофе…

Я неуверенно подошла к раковине и сунула руки под воду. Пульс отдавал в виски, во рту пересохло. Что он задумал?

– Хочу преподать тебе небольшой урок, мышонок. Чтобы ты более отчетливо поняла, с кем имеешь дело.

– Это из-за химчисток? Я съезжу, без проблем.

Он отрицательно качнул головой и вытащил из холодильника контейнер с куриными яйцами.

– Не бойся. Я просто покажу тебе один фокус. Соедини руки лодочкой и не разнимай.

Я машинально сделала чашку из ладоней и выставила вперед. И скривилась, догадавшись, что он собирается провернуть. Одно за другим он разбил четыре яйца, выплеснув содержимое на мои пальцы.

– Не пролей, Олеся.

– Перестаньте. Это… гадко.

– Это просто сырые яйца. В контракте был пункт про приготовление завтраков, не так ли?

– Бы-ы-ыл, – протянула я, закусив губу и усердно борясь с собственной брезгливостью.

Терпеть не могу все склизкое. Морских гадов, лягушек, сырую рыбу, яйца… Устрицы бы тоже ненавидела, но пробовать не доводилось. Как он узнал о моей фобии? Точно ведь бил в больную точку!

– Потерпи. Есть такая традиция у некоторых демонических кланов в Нижнем мире. Я, признаться, давно там не был, и немного скучаю по подобным мелочам, – задумчиво пробормотал черт и обхватил мои ладони своими. – Считай, что я знакомлю тебя с культурой моего рода. Так что не кривись.

Руки окутало непривычное тепло, и я вздрогнула. Слишком уж интимно – стоять вот так посреди кухни с ладонями, зажатыми в чьих-то пальцах. Меня волновали теперь не столько сырые яйца, сколько прикосновения Дрейка.

– К-какая традиция? – сипло прошептала я, чтобы хоть как-то отвлечься.

– Наутро после первой ночи, проведенной под одной крышей с демоном моего рода, канари готовит ему на завтрак мейсо, – в духе лекции завел Дрейк. – Мейсо – это вроде жидкого омлета из яйц Шассы, клановой птицы-покровительницы.

– Кто такая канари? – голос был все еще сиплым. На меня совершенно нездоровым образом действовали его прикосновения.

– Молодая жена. Дословно переводится как «вчерашняя невеста».

– Я вам не эта… не канарейка!

– Ты женщина, которая прошлой ночью стала принадлежать мне по закону. Этого вполне достаточно для ритуального мейсо. В конце концов, это просто завтрак, – лукаво подмигнул черт, и мои ладони задрожали, чуть не разбрызгав склизкое содержимое. – Самое интересное дальше… Канари готовит мейсо в своих руках, и только порцию на одного – для своего кана. Господина и мужа.

– В руках? Как в них можно что-то приготовить? – опешила я и вдруг поняла, что мои ладони с тыльной стороны уже пылают. – Ай! Горячо! Прекратите!

– Терпи, Олеся, – спокойно бросил черт и продолжил нагревать мои руки. Их пронизывало щекотными электрическими импульсами, кожу било мелким током.

– Не могу! Хватит! – крикнула ему в лицо.

– Отказываешься?

– Да! То есть… Нет… Я не… – я испуганно уставилась в зеленые глаза. В них светилось ехидство.

Отказываться нельзя. Он продлит контракт еще на месяц.

– Мне больно. Там было… Было что-то… – мысли запутались в поисках зацепки. – Про безопасность здоровью…

– Тебе не больно, Олеся. Тебе жарко, страшно и непонятно. Твоя кожа не горит, успокойся, – размеренно вещал черт. – Это другое тепло, оно рождается только в связке владеющего и принадлежащего. Такой вот забавный фокус. Смотри.

Он кивнул на яйца, которые в моих руках густели, белели и пузырись. Они превратились в омлет. Прямо в сжатых пальцах. Возможно ли это? И кожа моя действительно не обуглилась. Да твою ж чертову бабушку!

– Если представится случай, я вас познакомлю.

– С кем? – ошалело переспросила я.

– С моей бабушкой. К прискорбию, она до сих пор более чем жива и здорова, – хмыкнул черт. – Переложи в тарелку. Аккуратно.

– Вы правда планируете это съесть? – этим фактом я изумилась даже больше, чем тем, что только что пожарила яйца без огня и сковороды.

– Конечно! – недоуменно фыркнул Дрейк. – Это же ритуальное мейсо. От такого в своем уме не отказываются. Оно восстанавливает резерв, а еще – укрепляет мужскую силу.

– Мужскую силу? – я похлопала глазами в поисках ответа на его лице. Бровь черта иронично согнулась, и до меня дошло. Я закашлялась, зарделась и профыркала: – Да ешьте на здоровье! Надеюсь эти ваши… демоницы… будут довольны. Спасибо от них можете не передавать.