Уроки любви - Виктория Тория

— Ты же понимаешь, что он сегодня примчится? Если еще не пришел.

— Но я же после стазиса! — Я сделала большие глаза и схватилась за сердце. Глор хмыкнул.

— Пакость ты мелкая, Ана. Марсен еще не в курсе, с кем связался.

Я пожала плечами и плюхнулась на подушку, изображая смертельно уставшую и очень больную женщину.

— Отдыхай, Ана, я позабочусь, чтобы твой «жених» попал сюда не раньше положенного для визитов срока.

— Хорошо бы никогда, — вздохнула я. — Пришлешь Артими? Что-то я нервничать начинаю. И надо бы обсудить, как вести переговоры с..… клиентом.

Последнее слово я проговорила таким тоном, что случайный подслушивающий мог бы решить, что речь идет об убыточной, или не очень выгодной сделке.

— Отдыхай, Арту я сейчас же дам знать. И к тебе Нася рвалась. И Лу. Они с мужем вообще мне устроили вырванные годы.

— О, боги, я же..… я должна была быть у них на ужине тогда, и гости..… о..…

— Вот, когда ты не явилась в гости, они бросились тебя искать. Ну, и, когда нашли..… Сама понимаешь.

Поняла и прочувствовала. Наверняка Лу чуть ли не с кулаками ко мне пробивалась. Но стазис штука серьезная, да, и, толку бы было, чтобы она тут сидела.? Тем более, что у нее маленькие дети.

— Жене привет передавай. Я ее тоже буду рада видеть. Она, кстати..…

— Пришлось. Иначе она бы переехала к тебе в палату. Сама понимаешь.

— И как она?

— Как женщина, которую я люблю. — Самодовольство, вперемежку с гордостью. Не за себя, но уже за жену. Он и правда везучий человек. А Натасия — великая женщина. Чтобы понять, насколько она невероятна, ее надо было не увидеть. А узнать. В этом повезло и мне. Быть другом их семьи для меня не меньшее счастье, чем работать в нашем университете.

— Везучий.

— Тебе тоже повезет. Тем более, ты-то умнее меня, Ана.

Историю их отношений я знала и обожала, как маленькие девочки обожают сказки о принцах и замарашках. Вместе учились. Оба лучшие студенты. Только она серая мышка, а он повеса и красавец. И все закончилось бы очень плохо, если бы на практике они не оказались вдвоем. И не случился прорыв тьмы. Адреналин сыграл шутку с обоими. Проснувшись вместе, — молодой человек растерялся, а девушка обиделась. И собралась перевестись в другое учебное заведение. Собралась и почти сделала, но Глор, который все еще не мог разобраться в себе и своих чувствах, успел сообразить только одно — отпустить Насю он не может. Никак. Потом был вокзал, просьба остаться, ссора, после которой он ее уволок силой. Потом они не разговаривали около полугода. И, даже соперники с соперницами появились, но закончилось все хорошо. Свадьбой и двумя детьми.

— Лулу утверждает, что я слишком умная. На грани идиотизма.

— Лу — мудрая женщина. Ну, ну, не обижайся. Я любя. Все, отдыхай, скоро приедет сын, а может и не один. Так что набирайся сил.

Я кивнула. Стазис хоть и не отнимает сил, но и не прибавляет. Потому меня отчаянно клонило в сон. Все пережитое навалилось воспоминаниями. Позвала медсестру и попросила чего-нибудь успокоительного. Плохие сны не помогут отдохнуть. После принятого лекарства устроилась поудобнее, и, спустя минуту, уже спала. Жаль, подобная практика не возможна на постоянной основе. Как было бы хорошо засыпать сразу, при соприкосновении головы к подушке.

Дети у Глория получились чудесные. Даже, на мой вкус, лучше папы. Сын, Артимий, для друзей Арти, а для меня Арт, был высоким, выше отца. Его голова часто билась о косяки, и мы подшучивали, что именно благодаря этому он получился даже умнее папы. Глаза у Арта были мамины — серые, как грозовое небо перед дождем. Взгляд серьезный, а вот улыбка плутоватая. Этим, как и линией рта, формой носа, он пошел также в отца. Волосы пепельнорусые, слегка вьющиеся, чуть длиннее, чем принято. Одежду он предпочитал простую, серых и темных тонов. Иногда казалось, что он сознательно себя уродует. Но это ему не сильно помогало. Глор не раз жаловался, как к его отпрыску в спальню лазили девочки. Да, да, не он к ним, а они к нему. Мой друг изображал шок, но мы оба понимали, что и это тоже мальчику досталось в наследство от отца.

Дочь Глория и Натасии, Ирга, была девушкой яркой, но не менее серьезной, чем мама. Тут, думаю, сказалось воспитание. Сам Глор был мужчиной видным, красивым. Когда мы познакомились, в его волосах уже искрилась седина, волосы он носил длинные, убранные в хвост. Шатен, синие глаза, стройный, почти идеальное лицо, украшенное мимическими морщинами у рта. Сколько ему тогда было? Лет тридцать пять? Моложе, чем я сейчас. Но к Ирге. Иргия получила в наследство от отца синие глаза и его темные волосы. Прямые, льющиеся по спине шелковым покрывалом, уж не знаю, от кого это. Легкие волны в волосах были у обоих родителей и их сына. Бледная кожа, тонкий стан и отстраненный вид придавали девушке особый шарм. В свои двадцать пять она могла похвастаться королевским дипломом целителя, который получила в обход всех университетов и академий страны. В шестнадцать девочка подалась в армию добровольцем. Из знаний при ней была школьная программа и то, чему научили ее родители. Войн международного значения наша страна не ведет уже лет тысячу, но прорывы как случались, так и случаются. Именно там и отличилась Ирга. Спасла принцессу. Теперь она является придворным целителем и личным врачом короля, Румана Слабого[18]. Сама Ирга была такой же темной, как и все семейство. Ну, и я. Это, пожалуй, сближало нас, не хуже того факта, что мы все обожали кофе, пили коньяк, курили восточные травы, являлись лучшими некромантами страны и понимали друг друга с полуслова. Всегда. Еще с первых дней знакомства с Глорием, а потом и его семьей. Мы даже фантазировали на тему, что я усыновленный ребенок и на самом деле у нас с Глорием одни родители. Увы, это были лишь шутки и фантазии. Родители Глория погибли, когда он был чуть старше детей Лулу. А воспитала его бабушка, ныне покойная. Кстати, родители Натасии тоже умерли, но от болезни, последний мор унес тогда четверть населения страны, и всю ее семью в том числе.