Ольга Куно - Графиня по вызову

— Да ничего бы с вами не случилось, — поморщился он. — Ну, сыграли бы пару раз в карты на благо короны. Да и то не теперь, когда у вас появились столь могущественные покровители, уж не знаю, случайно или закономерно. Простите, леди Аделина, но, при всём моём уважении, вы птица недостаточно высокого полёта, чтобы из‑за вас Анри Пятый стал портить отношения с высшим руководством дружественного государства.

Эти слова нисколько меня не обидели. Я действительно птица недостаточно высокого полёта, и… слава богам!

Думаю, наш разговор длился не более четверти часа, но когда мы вышли, я поняла, что терпение Рэма достигло своего предела.

— Благодарю вас, лорд Монтерей, — обратился к нему Эстли. — И позвольте ещё раз поздравить вас с предстоящим бракосочетанием. Вы сделали удачный выбор. Конечно, ваша жена ещё доставит вам немало хлопот, но вы никогда об этом не пожалеете. Поверьте человеку с опытом. А теперь простите, мне надо спешить. У меня назначена встреча с вашим дядей.

Ну вот, кто бы сомневался. Конечно, он приехал в Эсталию вовсе не ради разговора со мной. Что опять‑таки неимоверно радует.

— Как всё прошло? — спросил меня Рэм, едва за Эстли затворилась дверь.

— Нормально, — кивнула я, устало прислонившись к оконной раме. Потом задумчиво провела пальцем по подоконнику. — Ближайшие пару лет мне будет лучше на всякий случай не соваться в Листонию. А дальше, думаю, проблем с листонийскими властями не будет.

Встреча с Эстли отнюдь не способствовала расслаблению, однако же я поступила по принципу 'отдых — это смена деятельности'. То есть сочла, что отдохнула, и возвратилась к своему прежнему занятию, а именно приготовлениям к самой большой авантюре в моей жизни — свадьбе.

По понятным причинам и Арман, и я задержались в гостях у герцога существенно дольше, чем предполагалось по нашему изначальному договору с дипломатом. Через три недели после визита Кэмерона Эстли во дворце состоялось сразу две свадьбы. Браком сочетались дочь герцога, леди Лидия Кальво, и маркиз Арман Ортэго, а также леди Аделина Ортэго и граф Ринольд Этьен Монтерей. Разумеется, то обстоятельство, что бывшие супруги Ортэго вступали в новый брак в один и тот же день, породил множество сплетен и пересудов. Но нас это не тревожило. Скорее забавляло. Впоследствии я даже стала коллекционировать слухи на данную тему и записывала их в специально отведённую для этого тетрадь. Иногда я зачитываю выдержки из этой коллекции, когда мы вчетвером собираемся в нашем с Рэмом доме или в гостях у семейства Ортэго. Такие чтения доставляют всем удовольствие и хорошо сочетаются с потрескиванием дров в камине и подогретым вином.

Поняв, что воспрепятствовать свадьбе дочери не удастся, герцог Кальво на удивление быстро смирился с неизбежным. Он с удовольствием, хоть и не без ворчания, принимает у себя Армана с Лидией и, конечно же, дал за своей дочерью всё причитавшееся ей приданое. А уж с тех пор, как у Лидии родился мальчик, он и вовсе млеет при одном упоминании имени своего внука.

Мы с Рэмом, как и Арман с Лидией, большую часть времени проводим в столице. Рэм остаётся лучшим другом эсталийского принца. После того, как над Рикардо перестало висеть предсказание скорой смерти, к нему вернулась прежняя жизнерадостность и лёгкость в общении. Однако посерьёзнел, завязал с кутежами и посвящает теперь значительно больше времени государственным делам. Велэско Диас, напротив, по — прежнему слывёт любителем развлечений, выпивки и женщин. Однако, насколько мне известно, в карты он больше не играл ни разу. На данный момент у него есть девушка, с которой он встречается уже два месяца. В случае Велэско это невероятно долгий срок.

Мы с Рэмом всё‑таки рискнули и съездили в Листонию, не ожидаясь окончания двухлетнего срока. Забрали некоторые вещи из моего городского дома и навестили моего отца в родовом поместье. Как и предыдущие встречи с отцом, этот визит не продлился слишком долго.

Следует отметить, что никаких неприятностей с листонийскими властями у нас не возникло. Кэмерон Эстли сдержал своё слово. Кроме того, ему просто — напросто было не до нас, ведь совсем незадолго до нашего приезда у него родился сын.

Босоногая пастушка неспешно шла по лужайке, время от времени наклоняясь, чтобы рассмотреть распустившийся бутон или божью коровку, ползущую по травинке. Её красно — белое платье и само напоминало цветок, вызывающе выделявшийся на фоне буйной зелени. Открытый верх, наполовину оголявший аппетитные плечики, притягивал взгляд, а далее его надёжно удерживала располагавшаяся на груди шнуровка. Тем паче, что корсета под платьем не было. Широкая юбка доходила до щиколотки, однако пастушка то и дело приподнимала её, переступая через камни, и тогда ноги обнажались чуть ли не до колен.

Дворянин, недавно выехавший из‑за поворота, придержал гнедого коня и с интересом наблюдал за девушкой, рассматривая её откровенно раздевающим взглядом. Затем соскочил на землю. Выпустил поводья, предоставляя коню возможность спокойно пастись на лужайке, и зашагал в сторону девушки. Тяжёлые чёрные сапоги грубо сминали податливую траву.

— Эй, милая! — окликнул он, подойдя совсем близко.

Девушка вздрогнула от неожиданности и резко обернулась. Дворянин не мог не отметить, как всколыхнулась при этом её грудь, едва прикрытая алой тканью.

— Далеко ли отсюда до Эрнино? — спросил он, приближаясь к пастушке ещё на шаг.

— Недалече, господин, — ответила девушка, явно робея. — По тракту семь миль, а если напрямик срезать, то и вовсе пять.

— Напрямик, милая, напрямик, — заверил аристократ, гипнотизируя её своими зелёными глазами. — Я предпочитаю идти прямо к цели. Кратчайшим путём.

И как бы в подтверждение своих слов шагнул ещё ближе. Девушка попятилась.

— А вы бы поспешили, господин, а то до темноты не успеете.

Аристократ хищно усмехнулся.

— Не беда. Я не боюсь темноты. И часто ты здесь гуляешь?

Он продолжал наступать, а она — пятиться.

— Так, время от времени.

— Одна?

— Одна. Отчего бы и нет?

— Вот и я тоже один. Видишь, какое совпадение?

Девушка наткнулась на древесный ствол и вынужденно прижалась к нему спиной.

— Не понимаю, о чём вы, — пробормотала она, похлопав глазками.

Аристократ выбросил вперёд обе руки, упираясь ими о дерево с двух сторон от пастушки. Поглядел на взволнованно вздымающуюся грудь и запустил руку в вырез платья. Слишком вызывающий и слишком дерзкий вырез, чтобы отступиться.

— Ой, а что это выделаете? — ахнула пастушка, когда рука аристократа нащупала правую грудь, и длинные, прохладные пальцы обхватили её с неожиданной жадностью.