Новый год в драконьем замке (СИ) - "Wolf Lita"

Как мне объяснили потом, служил он для передачи вниз еды, свечей и всего прочего.

Первым делом открыли именно его. Внутрь заглянули Ярнил с Дэйнарией — видимо, чтобы взять заключённых под контроль.

После чего подняли уже крышку второго люка.

Обе дверцы, кстати, были толстенными, явно жутко тяжёлыми и запирались как-то хитро — кажется, по типу сейфовых дверей.

Через несколько секунд на первый этаж поднялась злая-презлая мать Гирзела. Никто больше вылезти из подземелья не пытался — контроль действительно успешно работал.

Как ни странно, проклятий снизу тоже не посыпалось. Впрочем, кто бы им позволил открывать рты.

Большой люк снова затворили, а вот маленький Кодо просто накрыли пологом тишины.

– Что, уже задницы этим плесневелым червям лижете, жалкие недоноски?! – зарычала Шантара, едва ей дали возможность говорить. – А ты, пародия на главу клана, – это уже относилось персонально к сыну, – ещё и главного урода Белой Гнили додумался сюда пустить?!

Мда, лексикон у неё под стать муженьку. Впрочем, в некоторых эпитетах она всё же была оригинальна. По крайней мере я таких в адрес Кодо ещё не слышала.

– Так ты... – начал Гирзел, стиснув кулаки, и вдруг застыл, похоже, лишённый дара речи.

Вместо него заговорил Сонирал.

– Я тоже рад видеть тебя, Шантара, – его тон был просто образчиком ядовитого сарказма. – Не расскажешь нам, что это такое? – Кодо показал ей мензурку.

В первый момент в её глазах проступил испуг. Однако она быстро взяла себя в руки.

– Не твоего ума дело, белёсая крыса! – высокомерно бросила Шантара. И тут же накинулась на сына: – Ты совсем рехнулся, безмозглый дебил, показывать смертельным врагам наши секретнее разработки?!

– Так что это, мама? – вопросил Гирзел, буквально выплюнув последнее слово. Дар речи, ему вернули, возможно, перед этим мысленно объяснив, чего именно говорить не стоит.

– Я не стану ничего рассказывать тупоумному предателю, якшающемуся с Белой Гнилью!

Ну вот и она начала повторяться.

– Что ж, тогда спросим кого-нибудь другого, – равнодушно бросил Сонирал.

И тут я услышала его голос у себя в мозгу:

«Полагаю, Кертазу тоже следует проверить. Вдруг беременна и она?»

«Да, давайте», – ответил ему голос Гирзела.

Ого, Кодо здесь целый аудиочат организовали!

Шантара отправилась вниз, а затем к нам поднялась другая брюнетка.

Поначалу отвечать на вопрос она тоже отказывалась, но когда ей пообещали, что сотрудничество зачтётся на суде, заявила, будто в мензурке средство для усиления мозговой деятельности.

«Так она беременна?» – поинтересовалась я мысленно.

«Нет», – ответили мне сразу несколько голосов.

«Можно отводить эту лгунью обратно», – решил Гирзел.

«Нет, погодите!» – возразил Сонирал и буквально впился в брюнетку взглядом.

«Что ещё?» – напрягся глава Мадо.

«По-моему, она не соврала. В том смысле, что, боюсь, действительно принимала какую-то дрянь, которую ей выдавали за усилитель мозговой деятельности», – ответил учёный Кодо.

«А на самом деле?» – с подозрением спросила Джита.

«А на самом деле это тоже была некая подчиняющая отрава. Конечно, не столь убойная, как гадость в мензурке, но всё же. Давайте-ка проверим и остальных».

«Мать также его принимала?» – спросил Гирзел. Как мне показалось, с надеждой.

«Нет, на ней я никаких следов ментального воздействия не заметил, кроме того, что исходит непосредственно от плода. Но, конечно, могу посмотреть ещё раз».

Гирзел застонал в голос и, похоже, с трудом устоял на ногах.

Затем из каземата поочерёдно вывели четырёх мужчин. Ни один из них на вопросы не отвечал, несмотря на все посулы поблажек — как видно Вазлисар уже успел запретить им раскрывать рты. С Кертазой просто повезло, что её вывели раньше, чем Шантара рассказала муженьку про мензурку.

Причём с последним учёным брюнетом вообще творилось что-то странное. Он то стоял, опустив глаза в пол, то бросал быстрые и какие-то болезненные взгляды на Джиту.

Интересно, почему именно на неё?

И тут я наконец вспомнила — она же тоже дочь кого-то из учёных. А это, очевидно, её папаша, и, похоже, у того неожиданно проснулась совесть.

Впрочем, следы ментального подчинения Сонирал обнаружил не только на Кертазе, но и на всех четырёх мужчинах. Так что совесть совестью, а говорить он также не стал.

А вот на Шантаре воздействия не выявила и повторная проверка. Значит, мамаша Гирзела просто достойная пара своего супруга. Что, в общем-то, и неудивительно — другая бы никогда не вышла за такого гада!

Хотя... был ли он таким всегда? Если судить по Гирзелу — вряд ли. Ведь в нём поганые гены явно не взыграли. А значит, и его родители не родились отпетыми уродами, а стали такими со временем по причине непомерных амбиций.

Оставалось надеяться, что Гирзел по их пути не пойдёт.

– Второго каземата у вас, конечно же, нет? – спросил Ярнил, когда последний из брюнетистых учёных был отправлен обратно вниз. – Было бы неплохо отделить этих пятерых от Вазлисара. А ещё лучше запереть гада и вовсе в одиночке.

– К сожалению, нет, – ответил мрачный глава Мадо. – Признаться, теперь я вообще не очень понимаю, что с ними делать. Можно ли обвинять их в соучастии, когда, оказывается, подчинялись Вазлисару они не слишком-то добровольно?

– Ну, подчинение-то всё-таки не до степени зомби, – заговорил Сонирал. – Так что полностью снимать с них вину, я считаю, нельзя. Да, безусловно, любое слово Вазлисара попадало на, так сказать, благодатную почву, а потому легко находило отклик. И любой протест там подавлялся в зародыше. Но всё-таки если бы почаще думали своей головой, а не только в рот Вазлисару смотрели, в конце концов начали бы осознавать, что творят что-то не то. В общем, лично я полагаю, что лет по десять заключения они заслужили. Впредь будут серьёзней интересоваться, какую дрянь лакают.

– Ладно, пойдёмте, пожалуй, ко мне, – предложил Гирзел. Вид у него был совершенно измученный — вероятно, последние новости про мать его просто добили. – Всё, что найдут достойного внимания, мои принесут туда.

Мы поднялись на четвёртый этаж в покои главы и расположились в гостиной. Сонирал тут же достал из-за пазухи тетрадь и вновь углубился в чтение.

– Это Вазлисаровское воздействие вообще возможно снять? – спросил Гирзел, устало плюхнувшись в кресло.

– Полагаю, если изолировать их от Вазлисара, со временем оно истощится само собой, – сказала Дэйнария.

– Да, – подтвердил её слова Сонирал, не отрываясь от чтения. – В отличие от этой гадости, – он ткнул пальцем в тетрадку.

– Значит, брату всё-таки не суждено родиться? – с горечью вымолвил Гирзел через силу.

– Почему, собственно, не суждено? – заговорил Кирилл. – Ведь Вазлисар наверняка заложил в зелье подчинение конкретно ему и никому больше. А он будет сидеть. И сыну вовсе не обязательно навещать гада в тюрьме.

– Но рано или поздно он оттуда выйдет, – возразил Ярнил.

– А высшую меру он случайно не заработал? – поинтересовалась я. – В смысле, казнь, – пояснила на всякий случай.

– К сожалению, нет — поскольку Гирзел остался жив, – ответила Дэйнария.

– Ну извините, что не сдох, – тут же ощетинился Мадо.

– Так и быть, извиняем. Хотя бы потому, что иначе здесь бы уже заправлял Вазлисар, – съязвила она.

– А пожизненное? – поспешила вернуть разговор к теме гада, пока они опять не начали грызться.

– Такого наказания у нас не существует, – пояснил Форил. – Либо казнь, но она полагается только за убийство, либо заключение на какой-то определённый срок — максимально сто пятьдесят лет. Именно на таком сроке мы и будем настаивать.

– Однако через сто пятьдесят лет он выйдет на свободу и тут же сделает из парня послушную куклу, – повторил Ярнил. – И никто даже не сможет доказать, что мерзавец включил подчинение, поскольку оное уже будет заложено у него в крови.