Жена со скидкой, или Случайный брак (СИ) - Ардова Алиса

— Помогут, это хорошо…

Пытаюсь улыбнуться непослушными губами.

Меня трясет от холода, внутри вымерзло все, до последней жилки. Удивляюсь, как я до сих не превратилась в одну большую сосульку, и еще в состоянии шевелиться и говорить. Но хоть немного согреться хочется… Очень хочется. И я прислоняюсь к теплому боку Брыга.

Ушастый, видимо, тоже вконец обессилел, поэтому, в свою очередь, прислоняется ко мне. В таком положении, с пола, мы и наблюдаем за разгорающейся битвой, больше все равно ничего сделать не можем.

Воздух дрожит от заклинаний. Искрятся молнии, взлетают и резко падают острые, как кинжалы, вихревые потоки, вспыхивают и взрываются, сталкиваясь, шипящие огненные сгустки. Но до нас ничего не долетает — щит давно уничтожен, однако Вэйден успел отгородить эту часть коридора защитным пологом…

Как-то незаметно рядом с нами оказывается Кармела. Стоит, внимательно смотрит на сражение, не делая никаких попыток вмешаться. Я, успокоившись, уже собираюсь закрыть глаза, потому что веки совсем отяжелели и падают вниз, как вдруг глаза женщины стекленеют, а лицо резко меняется, превращаясь в безжизненную маску.

— Убить, — выдает она голосом сошедшего с ума робота. — Убить всех.

Рывком сдергивает с запястья какой-то браслет, сжимает его в кулаке, кроша в пыль, и бормочет какую-то тарабарщину, подозрительно напоминающую заклинания. Песчинки сыпятся из ее ладони вниз, начинают светиться, собираются в какие-то странные, омерзительные фигуры.

Время словно замедляется. Я барахтаюсь, силясь встать, добраться до Кармелы, а когда не получается, отчаянно кричу:

— Брыг!..

И тот в каком-то немыслимом прыжке бросается вперед, сбивает Меллу с ног, спеленывая по рукам и ногам серыми туманными путами, даже, кажется, затыкает этой массой ей рот.

Так и не сформировавшиеся до конца песчаные фигуры бессильно опадают на пол, а ушастый приволакивает обезвреженную Кармелу в наш угол. Опускает ее на пол, произносит, довольно ухмыляясь:

— Не представляешь, Янка, как долго я мечтал об этом…

А потом с размаху садится на мычащую, отчаянно брыкающуюся Меллу, придавливая ее к полу и пресекая на корню всякое сопротивление.

Я не успеваю ничего сказать, потому что в этот момент из все еще открытого теневого портала начинают, в прямом смысле этого слова, сыпаться духи во главе с оскалившимся Гхарешем. Их много, очень много — я даже вижу среди них почтенную даму, одетую во все черное. Она кивает Брыгу, обнажая в кошмарной улыбке темные, остро заточенные зубы.

И на этой оптимистичной ноте я наконец-то отключаюсь, теряя сознание.

Проснулась я от знакомого шепота. Некто лопоухий и наглый сердито бубнил над самым ухом, при этом еще и бесцеремонно тряс меня за плечо:

— Просыпайся. Ну просыпайся же. Все самое интересное пропустишь… уже пропустила. Нет, я понимаю: день — два можно и отдохнуть после таких дел. Это нормально. Но уже шестой пошел.

Вот тут я не выдержала — открыла глаза и пораженно переспросила:

— Как шестой?

— Вот так. Горазда ты спать, Янка.

Расположившийся на краю кровати Брыг — живой, здоровый и возмутительно бодрый — сокрушенно развел лапами.

— Хотя не в тебе дело. Вернее, не только в тебе. Предупреждал я этих… магов ваших, чтобы не трогали. Сама оклемаешься. Так нет же, заладили, как стая безмозглых врортов: целебный сон… целебный сон… очень важно… Впихнули уйму всякой гадости и спать уложили. Нейтрализовали, в общем. А у нас тут такое творится… Такое!

Ушастый предвкушающе закатил глаза, воровато оглянулся на дверь, а потом, усевшись поудобнее, заговорил, перескакивая с одного на другое:

 — Ты бы видела, как хозяин сражался. Твой Вэйден тоже… был ничего. Хм... И когда только замуж за него выйти успела? Вот так, оставь тебя ненадолго без присмотра, обязательно во что-нибудь вляпаешься. Одно слово, видящая. Ладно, потом расскажешь, только подробно... Так вот, они там быстро со всеми разобрались и всех повязали. И Хасгаша, и Хэйна, и Гилгика.

— Гилгик? Значит, все-таки он — тот самый жрец?

— Конечно, он, кто еще? Верховный всем и заправлял.

Брыг презрительно скривился и явно собирался сплюнуть на пол, но покосился на меня, на ковер и… сдержался.

Да, манеры лопоуха улучшаются прямо на глазах. Еще немного — и начнет вежливо здороваться, затем церемонно раскланиваться. Хотя нет, тогда это будет уже не Брыг.

— Они все там, в своей секретной норе сидели. Готовили ритуал, чтобы тебя выпить. Герцог как узнал об этом, хотел Гилгика на месте прибить, еле оттащить успели. Но помял он его здорово, целители чуть ли не по частям святейшество собирали, чтобы допросить потом. Хасгаш дольше всех сопротивлялся. Силен... отрыжка Гхирхова. Но против моей ба шансов у него не было. Она ж смотрящая.

И такой детский восторг звучал в его тоне, такая гордость, что я не могла не поинтересоваться.

— Брыг, а как получилось, что вы с Гхарешем братья, а бабушка она только тебе? Она мать твоего отца, да? Хаоситка?

— Какая хаоситка? Чистокровная. Самая настоящая изнаночница, — ушастый даже на месте подскочил от возмущения. — На самом деле, она и Гхару бабка, только знать его не желает. И не позволяет себя бабушкой называть.

Приятель угрюмо замолчал. Мне уже начало казаться, что больше ни слова не скажет, или сменит тему, но он неожиданно продолжил:

— Мама была когда-то замужем за его отцом. Но не сложилось у них, и, когда Гхар вырос, стал жить отдельно, ма от мужа ушла. У нас так можно: если наследник имени уже есть, и он взрослый, разрешается прервать отношения. У вас все по-другому...

— Почти так же, — помотала я головой. — В моем мире разводы — обычное явление.

— Да? — недоверчиво прищурился дух. — Любопытный у вас мир. Жаль, что закрытый, я бы посмотрел... Так вот. Мама долго жила одна. Где она хаосита встретила и что там между ними случилось — любовь или так... никто не знает и уже не узнает. Хаосит пропал, а ма умерла сразу после моего рождения. Отец Гхареша сразу предложил меня уничтожить, развоплотить как опасного полукровку. Он глава совета, к нему прислушиваются. И Гхар его вроде поддержал сначала. Но тут ба вмешалась и заявила, что сама, лично развоплотит каждого, кто посмеет ко мне прикоснуться. Она тогда сказала: важно не кем ты родился, а каким вырос. Я это на всю жизнь запомнил. Со смотрящей спорить не посмели, отступили. Бабка меня забрала, воспитала и настояла, чтобы мне разрешили заключить договор с магом Сеота. Я первый полукровка, которому это позволили. И один из немногих выживших. А с Гхарешем и его отцом ба официально порвала отношения. Отреклась от родства. Гхар потом много раз приходил к ней, каялся, пытался объяснить, что его не так поняли... Но она не простила.

Брыг запнулся, а потом вдруг просиял довольной улыбкой,

— Зато, когда меня спасали, наконец-то помирились. И правильно. Гхар только притворяется суровым, на самом деле он неплохой. Мне часто помогал, защищал от других. Полукровкам у нас непросто... Ну, тем, кто уцелел. Так что, я Хасгаша даже по-своему понимаю. Он скрывался, ему сила требовалась, энергия. Союз с магом в этом случае — единственный выход. Опять же, у нас спрятаться труднее, чем здесь. Понимаю, да... Но это не дает ему права жрать живых людей и своих же, изнаночников. Он стольких наших опустошил. Озлоблен был очень.

— А вы не знали, что у вас люди... то есть духи исчезают?

— Как это не знали? Теневые стражи все видят. Давно заметили, искали. И к правителям этого мира обращались. Но на Изнанке пропавших не нашли, а маги заверили, что на Сеоте неучтенных духов не выявлено. Эх... Ничего, теперь Хасгаш за все ответит.

Приятель махнул лапой и тяжело вздохнул. Веселого настроения как не бывало — я даже пожалела, что затеяла весь этот разговор. Ладно, попробуем о другом.

— Брыг, а почему ты, Гхареш, даже Хасгаш похожи на тени, а бабушка — обычный человек? Если, конечно, не считать ее любви к черному цвету.