Райчел Мид - Оковы для призрака

— У вас нет доказательств. Нет даже версии.

— В этом нет необходимости — на данном этапе, — ответила Айрис. — Представленного материала достаточно для передачи дела в суд. А мы ведь даже не упоминали о том, что мисс Хэзевей выражала королеве свое недовольство законом о снижении возрастного ценза в присутствии огромного количества свидетелей. Если угодно, могу представить расшифровку стенограммы, где, кстати, приведены и другие, весьма эмоциональные высказывания мисс Хэзевей, сделанные публично.

В сознании вспыхнуло воспоминание. Я стою с Даниэллой и зло выкрикиваю — на глазах множества свидетелей, — что королеве не удастся подкупить меня никаким назначением. Глупо с моей стороны — так же, как без официального приглашения являться на «Вахту смерти» или сетовать на то, что королеву защищают гораздо лучше, чем Лиссу, которую захватили в плен стригой. Можно сказать, я сама дала Айрис массу материала для обвинения.

— И еще, — продолжала она. — Нам также известно, что королева крайне неодобрительно относилась к связи мисс Хэзевей и Адриана Ивашкова, в особенности после того, как они покинули двор с намерением пожениться. — Я открыла рот, чтобы возразить, но Эйб снова остановил меня взглядом. — Есть масса других свидетельств неоднократных публичных столкновений ее величества и мисс Хэзевей. Хотите, чтобы я представила письменные доказательства этого, или, может быть, перейдем к голосованию?

Вопрос был обращен непосредственно к судье. Я не очень-то разбираюсь в законах, но все выглядело чертовски убедительно. Меня определенно можно рассматривать как подозреваемую в убийстве, вот только…

— Ваша честь? — обратилась я к судье; по-моему, как раз в тот момент, когда она собиралась сделать заявление. — Могу я высказаться?

Она на мгновение задумалась.

— Не вижу причин для отказа. Для нас важны все свидетельства.

Ах, мои действия на свой страх и риск явно не входили в планы Эйба! Он устремился к барьеру, рассчитывая дать мне мудрый совет попридержать язык, но двигался недостаточно быстро.

— Хорошо, — заговорила я, стараясь, чтобы моя речь звучала как можно разумнее, и изо всех сил сдерживая свой норов. — Вы представили здесь много такого, что и впрямь выглядит подозрительно, это я понимаю. — У Эйба сделался страдальческий вид. Никогда прежде не видела его таким — он редко терял контроль над ситуацией. — Только вот какая штука — все это выглядит слишком подозрительно. Если бы я намеревалась кого-то убить, то действовала бы не так глупо. По-вашему, я оставила бы кол в ее груди? По-вашему, я не сообразила бы надеть перчатки? Бросьте! Прямо-таки обидно слышать такое. Если я настолько хитроумна, как вы тут меня представили, почему я повела бы себя так по-идиотски? Поверьте, если я и впрямь задумала бы это, то действовала бы гораздо лучше. Вам никогда и в голову не пришло бы заподозрить меня. Серьезно, не надо делать из меня дуру.

— Роза… — начал Эйб с предостерегающими нотками в голосе.

Я предпочла не услышать.

— Все эти ваши доказательства так нарочито очевидны! Черт, тот, кто все это подстроил, мог с таким же успехом нарисовать стрелку, указывающую на меня, а ведь кто-то точно все это подстроил, но вы слишком глупы, чтобы хотя бы рассмотреть этот вариант. — Почувствовав, что говорю слишком громко, я понизила голос. — Вам нужен легкий и быстрый результат. И в особенности вам нужно, чтобы виновным оказался тот, у кого нет ни связей, ни влиятельной семьи, способной защитить его… — Наверное, это было несправедливо, учитывая присутствие здесь Эйба. — Потому что так у вас заведено. Взять хотя бы этот закон о снижении возрастного ценза. Никто не встал на защиту дампиров, потому что ваша жестокая система не позволяет этого.

Внезапно до меня дошло, что я сильно отклонилась от темы и, подвергая критике новый закон, только увеличиваю основания считать меня виновной. Пришлось взять себя в руки.

— Ммм… так или иначе, ваша честь… я пытаюсь сказать, что представленных доказательств недостаточно, чтобы обвинить меня и передать дело в суд. Я никогда не спланировала бы убийство так скверно.

— Спасибо, мисс Хэзевей, — сказала судья. — Очень… содержательная речь. Можете занять свое место, пока Совет будет голосовать.

Мы с Эйбом вернулись на свою скамью.

— О чем, черт побери, ты думаешь? — прошептал он.

— Я сказала все как есть. Просто защищала себя.

— Не стоило делать этого. Ты же не адвокат.

Я искоса взглянула на него.

— И ты тоже, старик.

Судья спросила Совет, кто считает представленные доказательства достаточными для признания меня подозреваемой и передачи дела и суд. Вскинулись одиннадцать рук. Вот так, в мгновение ока все завершилось.

Наша связь донесла до меня тревогу и смятение Лиссы. Когда мы с Эйбом встали, я оглянулась на зал. Зрители расходились, обсуждая то, свидетелями чего только что стали. Светло-зеленые глаза Лиссы были широко распахнуты, лицо смертельно побледнело. Адриан рядом с ней тоже выглядел расстроенным, но в его устремленных на меня глазах я видела любовь и решимость. А позади них стоял…

Дмитрий.

Я понятия не имела, что он тоже присутствует здесь. Взгляд его темных, бездонных глаз был прикован ко мне; на бесстрастном лице этот взгляд казался напряженным и пугающим. Перед моим внутренним взором возникло зрелище, как он расшвыривал во все стороны стражей; что-то подсказывало мне, что, попроси я об этом, он сделал бы то же самое снова. Пробился бы ко мне через забитый людьми зал и приложил бы все силы, чтобы спасти меня.

Прикосновение к руке отвлекло меня от Дмитрия. Мы с Эйбом уже начали продвигаться к дверям, но проход впереди был забит людьми, и это вынудило нас остановиться. И в это время кто-то незаметно сунул мне в руку клочок бумаги. Оглянувшись, я увидела, что на одном из крайних кресел сидит Эмброуз и смотрит прямо перед собой. Я хотела спросить его, что все это значит, но внутренний голос остановил меня. Поскольку затор в проходе еще не рассосался, я торопливо развернула листок, стараясь, чтобы Эйб не заметил этого.

Клочок был настолько маленький, что изящный почерк читался с трудом.

Роза!

Если ты читаешь это, значит, произошло нечто ужасное. Наверное, ты ненавидишь меня, и я не виню тебя. Я могу лишь просить поверить — предложенный мной закон о снижении возрастного ценза лучше для твоего народа, чем то, что планируют некоторые другие. Есть морой, которые предпочли бы заставлять всех дампиров служить, независимо от того, хотят они или нет, используя с этой целью магию принуждения. Новый закон притормозит деятельность этой фракции.