Донна Грант - Ночное пробуждение

— Я не знаю вас, — прошептала она, ненавидя, как её тело жаждало прижаться к этим стальным мускулам в то время, как разум пытался заставить держаться подальше от него.

— Ты доверилась мне, чтобы я спустил тебя вниз с утеса и мог вывести тебя из пещеры.

— У меня не было выбора.

Одна сторона его губ приподнялась в улыбке.

— Лгунья.

— Я не угроза для тебя.

— О, это не так, — его слова, сказанные шепотом, заставили её сердце броситься вскачь. — Ты определенно опасна, Елена Гриффин.

Он нежно пробежал подушечками пальцев по её поврежденной лодыжке, посылая дрожь по коже. Из-за одного только прикосновения у неё внутри всё сжималось. Что было бы, если бы они целовались, целовались по-настоящему, а не просто слегка коснулись губами.

Гай поднялся и прошёл к двери, говоря:

— Я принесу тебе поесть. Ты проспала всю ночь, уверен, что проголодалась.

Елена даже не успела отреагировать, так быстро он вышел за дверь. Она оглядела свою тюрьму. По крайней мере, было уютно и тепло.

А её надзиратель — красивый, сильный и очень соблазнительный.

Тем не менее, мысль находиться здесь против воли претила ей. Если — нет, когда! — она покинет Дреаган, она точно знала, что больше никогда не увидит его снова.

И она совсем не была готова позволить Гаю исчезнуть, не тогда, когда так жаждала ещё одного поцелуя.

Глава 6

Каждый шаг, отделявший Гая от Елены, давался ему всё труднее. Он хотел сжать её в своих объятиях и сказать остальным, чтобы проваливали со своими вопросами. Он желал накрыть её тело своим и почувствовать его мягкость и тепло.

Но больше всего он мечтал вновь вкусить сладость её губ.

Девушка боялась, но настаивала на своем. Однако, когда её взгляд остановился на нём, он знал, что она искала кого-то, кто был бы на её стороне.

Гай верил ей, но так же, как остальные, он был уверен, что начало происходить что-то гораздо более важное с появлением её и Слоан на земле Дреаган. И он молился, чтобы Елена в этом никак не была замешана. Ему нравилось, что девушка находилась в доме. Зная, что она рядом, ему хотелось всё чаще видеть её.

Никто не должен узнать, что он оставался в её комнате на всю ночь, пока она спала. Он еле сдержал себя, чтобы не забраться к ней в постель и не заключить в свои объятия для ещё одного поцелуя.

Когда Елена открыла глаза и посмотрела на него с такой страстью, с такой жаждой, вся его кровь прилила к паху. Как ему удалось усидеть в кресле, он не знал.

Гай мог бы поцеловать её. Мог бы притянуть в свои объятия её мягкое податливое тело, и она бы позволила это ему. Он видел это в её прекрасных зелёных глазах.

Длинные волнистые тёмно-русые волосы были спутаны ото сна, глаза были сонными, а губы слегка приоткрыты. Девушка выглядела так, будто только что занималась страстной любовью.

Сжав кулаки, Гай зашагал по коридору к офису Кона, где, как он знал, его уже ждали. Завернув за угол, он остановился, предпочитая оставаться в дверях, нежели внутри кабинета.

— Она тебе нравится, — произнес Кон, заметив Гая.

— Я единственный не атаковал её вопросами.

Бэнан фыркнул.

— Ты единственный атаковал её рот своим языком.

Светлая бровь Кона приподнялась.

— Ты поцеловал её?

— Нет, — ответил Гай, так небрежно, как мог. — Ей было страшно, когда мы её нашли, и нам пришлось спускать её вниз с обрыва, чтобы вернуться.

— С её травмой, она не смогла бы сделать этого сама, — добавил Рис.

Гай кивнул.

— Так что, я спустил её вниз на своей спине. Он сказала, что если мы благополучно спустимся, то она поцелует меня.

— И она сделала это, — с ухмылкой сказал Бэнан. — И не отрицай, что тебе не понравилось, Гай.

Гай перевел взгляд на Бэна. С тех пор, как Хэл и Кэсси поженились, Бэнан стал еще раздражительнее. Хэл был первым из них, кто нашёл свою вторую половинку с тех пор, как драконы покинули Землю.

Даже когда драконы были всё ещё здесь, это было редкостью, но как только они ушли, на Королей было наложено заклинание, они все знали, что обречены на вечное одиночество.

Они приняли это. Или нет? Хэл не боролся против любви к Кэсси. Наоборот, он боролся за Кэсси.

Гай не понимал, что происходило с Хэлом, но, похоже, начинал понимать. Это не означало, что Гай уклонялся от своих обязанностей Короля Драконов, но каждый раз, когда он думал о Елене, первой мыслью было защитить её.

И, прежде всего, от себя самого. Никогда прежде мужчина не чувствовал себя так, как сейчас. Он полностью был сбит с толку из-за Елены. Одно только её присутствие в особняке сводило его с ума.

— Кому не понравится поцелуй красивой девушки? — ответил Гай, поняв, что остальные ждали его ответа.

От раздраженности Бэнана не осталось и следа, и он внимательно посмотрел на Гая.

— Ты что-то чувствуешь к ней? То, что случилось с Хэлом, происходит и с тобой?

— Нет, — быстро ответил Гай. Возможно, даже слишком быстро. Кон сощурил глаза на него. — Прошло пять месяцев с момента, как Серебряные зашевелились. Пять месяцев с тех пор, как перестало работать заклинание предотвращения на Хэле. Эти пять месяцев, как доказательство того, что наша магия драконов всё ещё держит заклинание. Никого из нас не влекло к людям, после ситуации с Хэлом.

Кон побарабанил пальцами по столу.

— Пять месяцев — это мгновение для нас. С тех пор, как Хэл влюбился, мне не даёт покоя тот факт, что заклинание было сломано. И беспокоит, по сей день.

Гай наблюдал за своим лидером. Их история как Королей Драконов была долгой и кровавой. Драконы, которыми они когда-то правили, ушли. Из-за человеческого предательства они использовали свою магию, чтобы никогда не испытывать глубоких эмоций к людям снова.

Слишком многое было поставлено на карту, чтобы обманывать своих друзей. Они, возможно, и победили одного из себе подобных и спасли человечество в тот роковой день несколько тысячелетий назад. Хоть Ульрик и был обездвижен и лишён способности говорить со своими Серебряными, но он был всё ещё здесь.

Серебряные драконы, запертые в клетках в горах, зашевелились пять месяцев назад, то, чего раньше никогда не случалось, так как они были вынуждены спать. С тех пор Короли Драконов выслали других драконов подальше и заняли пост хранителей Серебряных.

Гай выдержал взгляд Кона. Нет, он не мог лгать своим друзьям, своим братьям, или себе, и особенно своему Королю.

— Я хочу её, — признался Гай. — Не могу лгать об этом.

Губы Кона сжались в тонкую линию.