Выбрать волю (СИ) - Берестова Мария

Пока основное действо с пирогом и завываниями ещё не началось, сёстры сбежали пошушукаться в уголок главного храма Богини — а какое ещё место могли выделить для обряда элите ньонского общества?

— Владыка? Серьёзно? — тут же сверкнула любопытными глазами Ална, напоминая саму себя в юности.

Эсна залюбовалась ямочками на её щеках; замужество и материнство сильно изменили сестру, лишили её той лёгкости и беззаботности, какой наполнялись их девичьи годы.

— Какой-то ужасно хитрый план! — поделилась сомнениями осчастливленная невеста. — Ещё и строит зачем-то из себя влюблённого, — про обмен записками и нелепый визит она решила промолчать, всё-таки место публичное, вдруг кто-то подслушает. Лучше как-нибудь потом дома всё обсудить подробно.

Брови Алны скептически поползли вверх. Во влюблённого владыку не верилось ни капли.

— И за кого ты?.. — решила уточнить она.

— За сотрясающего палубу, — вздохнула Эсна, которой чем дальше, тем неприятнее казался этот брак.

— Ну... неплохо, — осторожно отметила Ална, явно пытаясь поскорее вспомнить или на худой конец придумать преимущества такого союза. — Останешься жить в столице! — тут же расцвела она улыбкой, сообразив, что потерять общение с сестрой ей не грозит, поскольку князь Руэндир живёт именно здесь.

— Да, неплохо, — натянуто улыбнулась Эсна, которой подумалось о том, как славно было бы иметь супруга, который постоянно куда-то уезжает и носа в дом не кажет. Вот её первый муж, например, был примерно таким. Вечно в военных походах, чуть вернётся из одного — сразу в другой. У такой жизни было ещё и то несомненное преимущество, что в первом браке Эсна так и не обзавелась детьми.

Конечно, она любила детей.

Чужих.

Своих ей как-то совсем не хотелось. Глядя на замученную вечно усталую Алну — не хотелось особенно.

Вот и теперь, быстро выяснив ситуацию в жизни сестры, Ална сразу же съехала на свою больную тему:

— Нарим стал учиться читать, — похвасталась она успехами сына, — и я хотела, чтобы Айте тоже занималась с ним... — глаза её совсем потухли, и убитым голосом она призналась: — Но зрящий сквозь лица запретил.

Эсна нахмурилась. В Ньоне, действительно, многие считали, что женщине не пристало уметь читать и писать. Для них, дочерей рода Кьеринов, это казалось дикостью. В их семье девочек обучали наравне с мальчиками, и Эсна с Алной ни в чём не уступали в плане образованности своим братьям.

Тем неприятнее было услышать, что муж Алны полагает, что его дочери учёность не потребуется.

Эсна, впрочем, всегда подозревала, что её зять — князь Треймер — недоволен образованием жены и предпочёл бы, чтобы та была поглупее. Насколько Эсне было известно, сестра после замужества прочно забросила все свои учёные занятия, уйдя с головой в типично женские дела. Но это всегда казалось её свободным выбором, которым она вполне довольна... Ална и в детстве не очень-то любила проводить время за уроками, поэтому не было ничего удивительного, что она избавилась от этой докучной необходимости, как только смогла.

— Зрящий сквозь лица желает Айте счастливого семейного будущего, — попыталась утешить сестру Эсна, напомнив, что многие ньонские мужчины не любят учёность в женщине.

Взгляд Алны стал мрачным.

— Знаешь, — попыталась приободрить её Эсна, — когда Айте чуть подрастёт и станет способна хранить тайны, я могла бы попробовать обучить её тайком.

— Думаешь?.. — воспряла духом Ална.

— Сотрясающий палубу едва ли будет строг, — пожевала губами Эсна, пытаясь прикинуть, чем ей грозит подобное самоуправство.

Отец бы точно не разгневался; но теперь, к её большой досаде, ей нужно было предвидеть реакции нового мужа, а не отца! А сказать, как отнесётся князь Руэндир к такому, если узнает...

Впрочем, она, в конце концов, из рода Кьеринов! Будет выяснять отношения с её отцом, а не с ней.

— Давай вернёмся к этой идее хотя бы через год, — подвела итог своим размышлениям Эсна.

— Секретничаете, девочки? — прервал их уединение сладкий приторный голосок.

Пришлось, скрыв досаду, оборачиваться и улыбаться.

Рыжеволосая красавица Ирэни приходилась Эсне золовкой. И отношения между ними как не заладились с самого начала, так становились всё хуже и хуже со временем.

— Тебя можно поздравить, солнечная госпожа? — ласково поинтересовалась Ирэни, обнажая в мягкой улыбке аккуратные зубки. — А мы-то все гадали, чем тебе не угодил обгоняющий ветер! А ты, оказывается, ещё тогда присмотрела себе птицу более высокого полёта?

Мысленно сосчитав до десяти, Эсна изобразила самую милую улыбку, на которую была способна, и нежно ответила:

— Горный ветерок разносит слухи, не трудясь их обмыслить?

— А солнечная госпожа полагает, что забралась на высоту, куда слухи не доносятся? — парировала не менее нежно Ирэни.

— Ой, кажется, пора пирог печь! — непосредственно вмешалась в разговор Ална, по-ребячески захлопав в ладоши словно бы от восторга. — Пойдёмте скорее, девочки, а то все лучшие места займут!

И, схватив сестру за руку, устремилась к большому столу, на котором, действительно, готовилось основное сакральное действо.

Дальнейшие песнопения помешали перепалке, но Ирэни не была бы Ирэни, если бы оставила поле боя не за собой. Во время обряда она так и прожигала Эсну самым злым взглядом. Та умело игнорировала столь неприятно повышенное внимание: общественные мероприятия она ненавидела не в последнюю очередь из-за золовки, которая отчего-то вообразила, что в браке её дорогому братику ужасно не повезло, что жена его не ценила и не любила, и что именно её злое колдовство и свело старшего Веймара в могилу досрочно.

Не имея возможности навредить Эсне крупно, Ирэни пакостила по мелочам. Например, вцепилась обеими руками в ту самую яхточку, — хотя она-то, как дама замужняя и вышедшая из рода Веймаров, точно ни к какому наследству отношения не имела. Однако её младший брат, официальный наследник Веймаров, сестру любил и шёл на поводу её капризов, поэтому и шхуну отдавать миром не собирался.

К сожалению, взглядами Ирэни не ограничилась. Когда дамы дружно повалили на выход — собираться вокруг костра на поляне перед храмом — она ощутимо толкнула Эсну, прошипев что-то вроде:

— За брата поплатишься ещё!..

Горячая Ална ринулась на помощь сестре. Схватив Ирэни за рукав, она зло воскликнула:

— Оставь уже нас в покое, змеюка!

Горячо возмутившись, та уже хотела было в ответ сказать что-то не менее грубое, но тут в дело вмешалась спокойная темноволосая девушка.

— Оставьте, — встала она между ссорящимися. — Сегодня большой праздник.

Ирэни подавилась невысказанной руганью, бросила на сестёр последний злобный взгляд, нацепила на лицо благочестивое выражение и вышла во двор.

— Ални, ну что ты творишь, — обернулась миротворица, приходившаяся золовкой самой Алне — их мужья были родными братьями. — А то ты не знаешь, какой у ветерка злобный язык?

— Да сколько можно? — буркнула себе под нос Ална но всё же закраснелась, устыдившись. — Она постоянно цепляется к Эсни!

Миротворица пожала узкими плечами и состроила вид самый философский, после чего подчеркнула:

— И всё же сегодня действительно большой праздник. Попытайтесь быть к ней терпимее, дорогие, — и все вместе они вышли наконец наружу.

К счастью, Ирэни к ним больше не лезла — должно быть, тоже посчитала, что портит себе репутацию, привлекая к себе внимание в такой важной день, — так что заключительная часть с поеданием пирога вокруг костра и ещё одной порцией заунывных песнопений прошла без эксцессов.

Возвращаясь домой, Эсна тяжко вздыхала. Дорого бы она дала, чтобы никогда больше не участвовать в абсурдных спектаклях подобного рода!

Ретроспектива

— Эсни, ну сколько можно уже, пойдём!

Юркая рыжая девчонка настойчиво теребила за рукав девушку постарше, уткнувшуюся в книгу.

— Подожди, дай дочитаю! — отмахнулась та, машинальным движением высвобождая рукав.