Эпик Angel. Воронка случайностей (СИ) - Миттель Валерия

Настал тот момент, когда после официальной процедуры перед Советом появился Глава, Возглавляющий. Человек, от которого зависит принятое решение. Анатан услышал тихий шелест шелка, постукивание шагов. Глазами Сары он увидел, как следом за отрядом помощников вошел высокий стройный мужчина с длинными седыми волосами. На нем был простой элегантный наряд из серой — под цвет волос и глаз — дорогой ткани. На груди на уровне сердца был вышит герб его рода. Единственная яркая деталь — алый палантин, который был перекинут через левое плечо и длинным шлейфом спускался почти до пола. Анатан вздрогнул, когда этот человек оценивающе оглядел собравшихся. Не узнать его он не мог. Глава был уже немолод, но светлые глаза были все те же — умные, но грустные, как будто скрывающие тайные знания. Анатан слышал, как герольд перечисляет его титулы и звания, а сам беззвучно, одними губами произнес его имя — Саахар КертИнДеваль.

Саахар был одним из последних представителей второй ветви императорского рода.

Яра одернула новенькую светло — серую форму сотрудника медотсека. Ей она сразу понравилась: строгий крой, высокий воротник, нашивки на груди и рукавах — все это до боли напоминало военную форму, которая за годы службы стала такой же родной, как собственная кожа. Она еще раз поправила манжеты и вошла в отсек пятой палаты. По середине светлого зала стоял под осветительным оборудованием высокий стол, на котором уже лежал Диамант. Рядом с таким же светлым, как и все в медотсеке, терминалом управления склонился врач, изучая показания датчиков жизнеобеспечения пациента. Но это был не Докарион, а темноволосый мужчина средних лет. Хотя он стоял и в пол — оборота, Яра знала, что у него темные, всегда прищуренные глаза, простое доброе лицо, щетина и небольшой белесый шрам на правой щеке.

— Перс! — Окликнула она. Врач повернулся. Удивление на его лице мгновенно сменилось улыбкой. Он сверкнул ровными белыми зубами:

— Яра, черт возьми, Бринер! Какими космическими ветрами!?

Они обменялись рукопожатиями, у Яры была не по — женски крепкая рука.

— Я теперь здесь работаю. — Просто сказала она. — А ты? Как это флот отпустил своего лучшего биоинженера в такую дыру?

— Ну, не такая уж тут и дыра. — Отмахнулся Адриан. — Я вышел на заслуженную пенсию, теперь вот привыкаю к размеренной спокойной жизни.

— И давно?

— Да уже несколько лет. — Ответил мужчина. — Мне здесь нравится, хорошая дыра. Ну, а ты как сюда попала?

— Расскажу как — нибудь при случае. Долгая история. — Яра спрятала руки в глубокие карманы, где обычно носят необходимые для работы мелочи. — Слушай, Перс а чем же ты занимаешься на станции. Ведь ты не медик, а?

— Ты как всегда, Бринер, минимум информации, максимум вопросов! — Адриан снова заулыбался. Он был вообще очень улыбчивый человек, но всегда прищуренные глаза смотрели цепко, подмечая все детали. — Почему же не медик? Я здесь тружусь патологоанатом.

— Что? Зачем на станции патологоанатом? — Удивилась Яра, ее брови поползли вверх.

— О, ну так у нас тут целый корпус службы безопасности, почти армия! — усмехнулся Перс. — Они работают, не покладая рук. Таможня, полиция, внешние патрули. Каждый день прибывают и отбывают корабли. Каждый день стычки на нижних уровнях. А кто будет заниматься их клиентами? Медотсек здесь предназначен не только для лечения и оздоровления!

— Да уж. — Протянула Яра. — И ты один тут занимаешься этими «клиентами»?

— Нет, конечно. На 300 тысяч постоянного населения всего 70 отсеков медкорпуса. Работаем на износ. — Вздохнул Адриан. — Приходится справляться. Поэтому всегда рады новым рабочим рукам!

Вдруг датчики замигали, раздался тревожный сигнал. Перс метнулся к компьютеру и быстро что — то нажал. Яре еще предстояло разобраться со всем этим оборудованием. Огоньки снова засветились желтым. Это означало «тяжелый, но стабильный».

— Уф, совсем забыл, что он еще живой! — Проговорил Перс. Тут Яра вспомнила, что он всегда отличался плоскими дурацкими шуточками, да и вообще был странный, как и положено любому гению.

— Послушай, а почему ты ушел со службы? Ты ведь был ведущим биоинженерном на флоте. Неужели жмурики интересней? — Спросила Яра, наблюдая, как Перс запускает одну за другой программы стабилизации пациента. Ее волновало состояние имперца, но Адриану она доверяла.

— Сейчас расскажу тебе забавный случай. — Не слушая ее, начал Адриан. — Вообще — то у меня был брат близнец, но он умер незадолго до рождения в утробе матери. Уже потом, когда я вырос, мама мне об этом рассказала. А когда я начал увлекаться биотехнологиями и поступил в академию, мама во весь винила тот факт, что я слишком много времени провел в младенчестве рядом с мертвым телом. Смешно правда?

— Угу. — Протянула Яра. Что ответить, она не нашлась.

— Черт, мы его теряем! — вдруг воскликнул Перс. Датчики, которые только что светились желтым, резко сменились на оранжевые, а потом и на красные. Противно завыл тревожный сигнал. — Зря мы его разморозили так рано. Где Докарион?

В этот момент створки дверей разъехались, и в палату вбежал главный врач. Не здороваясь и не глядя на подчиненных, он сразу перешел к делу.

— Доктор Перс, вы просканировали его на инородные органические объекты, как я просил.

— Так точно, — по — военному ответил Адриан.

— И? — Нетерпеливо протянул Док.

Он склонился над имперцем и быстро включил у его изголовья несколько сенсоров. От их голубоватого свечения вокруг тела появилась тонкая еле различимая глазом оболочка силового поля. Оно же могло послужить и рентгеном. Адриан без слов сосредоточено приступил к делу. Там, где его пальцы касались прозрачной оболочки, вспыхивали красные огоньки. Яра знала, что это контрольные точки, по которым хирурги обычно ориентируются во время операции. На своеобразной план — схеме организма Перс поставил четыре отметки. Голова, сердце и две на солнечном сплетении.

— В сердце вмонтирован органический нейрошунт. — Начал пояснять Перс. — Обычный, из прото — плоти с десятимикронным разъемом. Это терранская система. Остальные импланты вспомогательные, этот основной. Он передает и принимает информацию в реальном времени.

— Совет уже начинается. — Проговорил Док и посмотрел на подчиненных.

— Он не поддерживает работу органов, а стоит на контроле. Это значит, что если он сейчас сам не умрет, то они его отключат! — Воскликнула Яра. — Нейрошунт можно…вытащить?

— Нет, сигнал оборвется. — Ответил Перс. — Надо действовать внутри. Док, разрешаете операцию?

— Да! — выпалил Докарион.

В руках у Перса тут же оказался поднос с хирургическими инструментами. Он протянул его Яре:

— Доктор Бринер, вскройте ему грудную клетку!

Яра послушно взяла в руки лазерный скальпель. Перс убрал с имперца белое покрывало, обнажая стройное тело. Яра прикоснулась пальцами к груди имперца, даже сквозь перчатки она чувствовала, как холодна его кожа. И, сохраняя спокойствие, сделала длинный разрез на плоти полуживого имперца. Кожа разошлась легко, там, где лазерный луч не прижег плоть, начала выступать кровь. Докарион настроил автоматику так, что в пациента постоянно впрыскивались препараты, которые в таких дозах были смертельны, но могли продлить жизнь имперца на заветные минуты. Перс уже обрабатывал раствором тонкий кабель, с миниатюрной иглой вместо штепселя на конце. Такие нейрошунты невозможно взломать беспроводным способом, но он как никто другой знал, что именно надо делать.

Когда Бринер и Докарион закончили свою работу и отошли на шаг от операционного стола, над истерзанным телом склонилась фигура лучшего бывшего биоиженера военно — космического флота ОТФ.

Всю работу по перепрограммированию он собирался сделать с помощью небольшого импланта, который он вшил в свою плоть уже давно. Докарион и Яра наблюдали, как один конец кабеля погрузился в нейрошунт имперца. Иглу на втором конце он вставил себе в запястье, в районе сустава. Со стороны могло показаться, будто доктор проткнул себе кожу и сухожилия, но на самом деле там, в виде небольшого уплотнения, располагался разъем.