Заклинатели - Анастасия Александровна Андрианова

Вольфзунд нахмурился.

– Женщинам нет места на войне. Я ни за что не стал бы рисковать Перинерой, и ты это знаешь.

– Но тем не менее Симониса вовсю помогала тебе.

Вольфзунд не ответил.

– Отец, просто позволь мне. – Мел решил подступиться с другой стороны. – Я хочу проявить себя. Хочу показать, что не беспомощный уродец, не просто заколдованный сын Владыки, а что сам способен на большее. Что хотя бы не трус. И не думай накладывать свои бессмысленные ограничивающие проклятия, как в прошлый раз. Я взрослый мужчина и больше не позволю такого.

Мелу пришлось призвать на помощь всю свою храбрость и всё упрямство, чтобы достойно выдержать уничтожающий взгляд Вольфзунда. Наконец, Владыка вздохнул и медленно опустил голову.

– Ты не трус, а упрямец и глупец. Ты поможешь мне тем, что останешься здесь, Мелдиан, разве это неясно? Больше всего на свете я дорожу не властью, а… тобой. И оставшись, ты покажешь мне, что слышишь меня и тоже дорожишь тем, что я от тебя прошу. А прошу я немногого.

Его голос прошелестел тише, чем ветер в ветках, и у Мела сжалось в груди. Он нерешительно дотронулся до отцовской руки, а когда понял, что Вольфзунд не ёрничает и не отстраняется, крепко сжал его пальцы. Чувство долга боролось с желанием угодить отцу, и Мел наконец выдавил:

– Так… Так и быть. Но поклянись мне вернуться. Поклянись, отец, что ты переместишься в Птичьи Земли, едва приведёшь в действие оружие из Священного Всполоха. Едва заметишь первую алую искру – беги без оглядки. Не оставайся в Королевстве – мало ли что может пойти не по плану. Перемещайся сразу сюда, к нам. К матери.

Губы Вольфзунда сжались в нитку, и Мел вздрогнул от тревожного предчувствия. Разве он просил о чём-то трудновыполнимом? Почему отец молчит?

Наконец, Вольфзунд тихо ответил:

– Клянусь.

– И если ты соврал, то тотчас превратишься в вонючую жабу.

Губы Вольфзунда тронула улыбка.

– Я же сказал. Я клянусь тебе, Мелдиан. Чем только пожелаешь.

– Ладно. Тогда и я клянусь остаться здесь. Первым Волшебником и Преисподней, майской ночью и луной, сотнями звёзд и… Чем там ещё обычно клянутся?

– Ничем из этого, – фыркнул Вольфзунд. – Я, в свою очередь, прошу не формальной клятвы, а той, что идёт от сердца. Поклянись Лиссой, Мелдиан. И вашими нерождёнными детьми.

Мел нахмурился и отвёл взгляд. Отец действительно просил от него серьёзной и нерушимой клятвы. Что ж, он постарается собрать всё своё терпение и не покидать дома до тех пор, пока отец не вернётся или… пока не придут любые другие вести. Мел горячо попросил Первого Волшебника проследить, чтобы у Вольфзунда всё получилось.

– Я клянусь, отец, – медленно проговорил Мелдиан. – Клянусь Лиссой и нашими нерождёнными детьми.

Вольфзунд удовлетворённо кивнул и с улыбкой обнял сына за плечи. Напряжённое лицо расслабилось, он заметно оживился, но в его жестах и словах уже не было того лихорадочного возбуждения.

– Превосходно. Спасибо, Мелдиан, я всегда знал, что ты станешь мудрым и благоразумным. Таким, каким и должен быть Владыка альюдов. Пошли к матери, расскажем ей новости.

Алида и Рич помогали Анне месить хлебное тесто, как вдруг в кухню вошёл Вольфзунд, собранный и суровый, на его плечи был наброшен тёплый дорожный плащ. Он сделал Анне знак рукой, и служанка, быстро вытерев мучные руки о фартук, выбежала за дверь. У Алиды возникло неприятное предчувствие.

– Что ж, госпожа птичья ведьма и господин колдун-астроном, – усмехнулся Вольфзунд. – Мелдиан говорил, вы рвётесь в бой. Он прав?

Алида потупила взгляд.

– Мы бы не хотели оставаться в стороне, – ответил Рич.

– Похвально, хоть и рискованно. Вы поможете очистить Авенум от нежити. Идём.

Алида и Рич взволнованно переглянулись и со стучащими сердцами вышли во двор вслед за Вольфзундом. Алиде не верилось, что Владыка на самом деле решит позволить им помочь. Ей стало страшно, но она быстро постаралась запрятать свой страх в самую глубь: ещё не хватало, чтобы что-то помешало им.

Алида бросила последний взгляд на особняк, моля Первого Волшебника о том, чтобы с бабушкой и Мурмяузом ничего не приключилось во время её отсутствия. Рич тревожно косился в вечереющее небо.

– Они ведь придут на мой зов, верно?

Вольфзунд ободряюще положил руку ему на плечо.

– Одежду можно перекроить, астроном. Можно вырезать клочок из мантии Первого Волшебника – любой, где вышита звезда или целое созвездие, – и перешить его куда угодно. Ты сможешь стать этим портным, я уверен. В тебе больше силы, чем ты сам можешь вообразить. Просто зови их, начинай уже сейчас, и сам поймёшь, на что способен.

– И ещё один вопрос. – Рич замялся. – Эллекен… Отчего он перестал говорить со мной? Вдруг он вернётся в мою голову в самый важный момент и всё испортит?

Не убирая руки с плеча Ричмольда, Вольфзунд улыбнулся уголком рта.

– Вы оба отдали чужеродную магию для защиты книгохранилища, остались лишь те дары, что дремали в вас всегда. Алида перестала видеть страшные сны, а ты – слышать Эллекена, потому что ему сейчас труднее до тебя достучаться. Не волнуйся, астроном. Сейчас Эллекен будет занят мной, а до тебя, я надеюсь, ему не удастся добраться.

Рич вяло улыбнулся, до конца не веря в себя. Алида сжала его руку, а Вольфзунд взял другую её ладонь, и они втроём перенеслись в Авенум.

* * *

Алида не знала этот городской район – по правде говоря, она вообще едва знала столицу, – но от вида полуразрушенного города у неё защемило сердце. Рич тихо охнул у неё за спиной.

– Нежить развлекается в центре, – промолвил Вольфзунд голосом, который сейчас звучал ещё более хрипло, чем обычно. Его, наверное, тоже впечатлил ущерб, нанесённый моурами. – Но они могут появиться и здесь. Посмотрите внимательно на крыши.

Алида обернулась и пригляделась. На вершинах уцелевших зданий она различила людей.

– Гвардейцы, продажники и стрелки Кечена Вейса, – пояснил Вольфзунд. – Колдуйте, но старайтесь не попасть под обстрел. Они ждут моуров и стригоев, но болты и пули из заговорённого металла могут оборвать и смертную жизнь.

– Хорошо, –