Осколки тьмы (СИ) - Рия Эшмар

— Алиса, но зачем тебе эти человеческие привычки? Ты нужна мне. Да, мне чуждо понятие добра и зла, но я принимаю тебя такой, какая ты есть, со всеми твоими устремлениями. Какая разница, что плохо, а что — хорошо? Просто позволь себе быть счастливой. Сделай то, чего хочешь ты. А ты хочешь остаться со мной. Отбрось все эти человеческие условности, и ты увидишь…

— Но я человек! — восклицаю, перебивая Тэана. — Понимаешь? Пусть ты не видишь смысла в том, чтобы делить мир на добро и зло, но в этом и заключается суть человека. Мы слишком разные, Тэан. Я горжусь тем, что я человек. А человек никогда не будет свободен, потому что обязан думать не только о себе, но и о других. Я не могу принять свободу, которую мне готова подарить Тьма. И не могу остаться, несмотря на то, что очень хочу. Прости…

Тэан хочет еще что-то сказать, но я прикладываю палец к его губам. Привстаю на носочки и целую. В последний раз особенно больно. Боль разрывает душу на части, затмевая разум, ослепляя и обнажая эмоции.

Как же хочется остаться здесь с Тэаном, наплевать на все и жить в этом мире, полном тьмы, где ничто не сможет нас разлучить! Он ведь раскрыл предо мной свои чувства… такие яркие, невероятные! Я могла бы быть счастливой, если б только позволила себе забыть, что творится за пределами царства тьмы.

Да, я знаю, что не будет другой возможности вернуться в мир Тэана, где он навсегда останется не только властелином среди других душ, но и пленником. Как бы ни сложилось, что бы ни произошло…

Я отчетливо понимаю, что упускаю свой единственный шанс. Но, несмотря на это, уверенно шагаю навстречу собственному Свету, сумевшему выжить даже в бесконечности Первозданной Тьмы.

Стас сидит на коленях и прижимает к себе израненную Лину. Подруга без сознания. Друг перебирает черные, спутанные волосы. Гладит лицо, стирая капельки крови, набухшие вдоль царапины на щеке. Осторожно проводит пальцами по бледным, безвольно повисшим рукам и, чуть покачиваясь, тихо шепчет:

— Я понял слишком поздно, слишком поздно, Лина…

— Неужели мне придется всех вас убить, чтобы наконец получить силу? — насмешливо спрашивает Тхавиант.

— Нет! — восклицает Стас и резко поднимает голову, пронзая аллира решительным взглядом. — Не трогай их. Я отдам тебе свою тьму. Только не трогай Лину и Алису!

Бережно опуская Лину на пол, он поднимается на ноги и шагает навстречу Тхавианту.

— Я жду, — мягко говорит аллир. — Произнеси слова отказа. Знаю, Денмонт поведал вам, как это сделать.

— А ведь ты заранее нас ко всему подготовил, верно? — невесело усмехается Стас, зачем-то оттягивая решающий момент. — Денмонт назвал слова отказа, при этом добавив, что мы никому не должны отдавать тьму. Он сделал все возможное, чтобы мы сберегли силу до встречи с тобой. Ну что ж, хорошо… — Ненадолго замявшись, Стас набирает в грудь побольше воздуха и начинает произносить слова, предназначенные для добровольной передачи тьмы: — Я открываю свою душу и выпускаю…

А теперь моя очередь действовать. Я вернулась не для того, чтобы Стас отдал силу этому сумасшедшему убийце!

Никто не ждал подвоха с моей стороны — все отчетливо чувствовали, как я потеряла контроль над телом. Все видели почерневшие глаза и даже представить не могли, что я сумею вернуться. Аллир, наверное, предполагал, что, превратившись в безвольную марионетку, я выплесну из себя тьму, но он никак не был готов к умышленному, четко спланированному удару.

Прерывая друга на полуслове, я призываю тьму. Направляю ее мощным потоком в сторону противника.

Несмотря на эффект неожиданности, Тхавиант все же успевает среагировать, закрываясь стеной Пустоты, но всех нас ждет еще один сюрприз. Слезы благодарности обжигают глаза, когда я ощущаю в себе силу, которая беспощадно затопляет Пустоту и заполняет собою серое ничто, вновь наделяя жизнью то, что уже перестало существовать.

В одно мгновение Тьма изгоняет Пустоту из пространства и прорывает оборону аллира.

Тэан сделал мне подарок, о котором я не смела и мечтать. Он не хотел, чтобы я уходила. Но принял мое решение и перед тем, как отпустить на свободу, наделил мою душу той Первозданной силой, которую когда-то использовал сам.

Первым погибает Денмонт. Лишенная оболочки Пустота исчезает, ничем более не сдерживаемая в этом мире. Тхавиант еще пытается сопротивляться, отчаянно призывая родную стихию холода и льда, но что она такое в сравнении с истинной Тьмой? Тхавиант погибает, захлебываясь тьмой — я чувствую, как капля его силы присоединяется к моему бескрайнему океану. Ее даже не нужно звать — она сама вливается в меня, притянутая прощальным даром Тэана.

Физических сил не остается, ноги невольно подкашиваются. Я опускаюсь на пол, ощущая нестерпимую слабость, а вместе с ней и головокружение.

— Алиса? — ошеломленный Стас, еще не успевая понять, что произошло и каким образом я сумела вернуться, делает ко мне неуверенный шаг, видимо, желая помочь. Но я останавливаю его:

— Приводи в чувство Лину. Мы избавимся от тьмы раз и навсегда.

Оставляя вопросы на потом, Стас спешит к подруге. Я же всеми силами пытаюсь отогнать подкатывающую к горлу тошноту. Тело отказывается повиноваться, голова не перестает кружиться, будто я качаюсь на сумасшедших каруселях. Уши со звоном закладывает.

Однако к тому моменту, когда Лина открывает глаза, мне удается подняться на дрожащие ноги и даже сделать несколько пробных шагов, после которых еще некоторое время приходится восстанавливать дыхание, будто после целого кросса.

— Что нужно делать? — с готовностью спрашивает Стас, приближаясь ко мне вместе с Линой, которую бережно держит на руках. Подруга обводит нас отстраненным, затуманенным взглядом и тихо постанывает от боли. Неестественная бледность лица, словно в нем нет и кровинки, пугает, но сейчас нужно беспокоиться совершенно о другом.

— Мы должны позвать Тэана, — говорю я. — Вся тьма теперь сосредоточена в нас троих, поэтому он сможет воплотиться. А если мы все втроем захотим избавиться от тьмы, то он сумеет ее запереть. И, думаю, нужно звать его полным именем…

Не зная, как именно должен проходить этот процесс, мы на всякий случай несколько раз повторяем вслух: «Тэан вар Хашшен!» Голос Лины звучит совсем слабо, едва слышно, однако она упрямо пытается остаться в сознании. Некоторое