Алиса и проклятый Зверь (СИ) - Вечер Ляна

Я встал, Алиса охнула и отвернулась. Воспитанные девочки не пялятся на голых мужиков — это жуть какое неприличное занятие. Пришлось быстро одеваться.

Натянув штаны и куртку, я похромал к чернобурке. Замерла лицом к догоревшему костру, спиной ко мне. Лёгкий шлепок по её упругой попке, вдох, разворот и…

— Что вы себе позволяете?! — запищала.

Девочка завела гневную песню — лучше любого менестреля. Состояние у меня поганое, а так хоть собираться не тошно. Алиса разошлась не на шутку, ходила за мной по поляне и читала проповедь. Я почерпнул много полезного. Честно.

— Придётся тебе пройтись пешком, — прервал её речь. — Хреново мне. Сидеть на лошади не смогу, буду лежать. Но доберёмся быстро, тут недалеко.

— А-а?.. — девочка надулась пузырём и сдулась. — Недалеко?

— Таверна.

— Откуда здесь взяться таверне? — растерянно захлопала ресницами. — Ни одной крупной дороги поблизости.

— Чудеса, — буркнул и пошёл к лошади.

Пока я занимался лошадкой, Алиса не проронила ни слова. Видимо, серьёзно озадачилась — откуда взяться таверне посреди глухого леса. Образование у мисс Дей имелось — не сомневался, но к нему прилагалась зашоренность. Даже в оборотней не верит девочка. Я мог бы превратиться, чтобы лично развеять предрассудки, но, боялся, мой волк напугает её до остановки сердца. Примерился взглядом к миниатюрной девочке — зверь ей в холке выше пояса будет. Нет, пусть чернобурка сперва увидит кого-нибудь поскромнее, а я объясню ей что к чему.

Привязал мешок с вещами к сбруе и кое-как забрался в седло. Сердце глухо колотилось о рёбра, а дыхание сбилось, словно я несколько миль пробежал. Сейчас бы горячего бульона и ничком на койку — проспать пару суток, пока магия не выветрится.

— Поведёшь лошадь прямо по тропе, а как увидишь огромный дуб, сворачивай направо. Полмили, и мы на месте.

Я навалился грудью на шею кобылы. Лес всё ещё приплясывал перед глазами, ветер усиливался, а настроению Алисы можно заказывать панихиду. Шла рядом, злая как тысяча чертей, и на меня не смотрела. Противно?

— Хватит буровить меня взглядом, — заявила, не поворачивая головы.

— Красивая ты. Как не смотреть?

— Пользоваться безвыходным положением дамы подло, — лиса нахмурилась. — Мне не на кого надеяться, кроме вас, Ярхан, — голосок дрожал, но она не теряла достоинства. — Тем не менее это не значит, что я позволю себя трогать или… Чего вы там от меня хотите.

— Расслабься, — я горько ухмыльнулся. — Ничего я с тобой не сделаю. Думаешь, не понимаю, что ты такого урода к себе не подпустишь? — оттянул пальцем шрам на щеке.

— Вы стесняетесь своего лица и совершенно не задумываетесь о поступках, — лисичка, наконец, посмотрела на меня. — Некоторые из них куда страшнее рубцов на ваших щеках.

Не нашёл, что ответить. Если честно, я не слишком разговорчив. С бабами точно… В основном выбивал из них стоны членом, а там не до расшаркиваний. С Ингрид было иначе, но недолго. Она принимала меня таким как есть, а с моей стороны о сильных чувствах речи не шло. Мне нравилось честность этих отношений. А она?.. Говорила, что любит, но с такой мачехой несложно было придумать себе чувства. Даже к зверю, привыкшему к разгульной жизни. Думаю, она видела во мне крепость, за стенами которой можно укрыться от опекунши и вынужденного брака с де Сантом.

В пути нас застала настоящая метель. Думала — конец, но каким-то чудом мне удалось не пропустить поворот рядом с огромным дубом. Едва мы свернули, погода поменялась. Стало теплее и порывы ветра со снежными хлопьями канули в небытие. С неба падали тихие мягкие снежинки, вокруг стояла приятная тишина. Магия какая-то…

…Полмили, и мы на месте…

Кому придёт в голову ставить таверну в глуши? В Чёрном лесу есть дороги, но они далеко от этих мест. Я глянула на нахальное чудище — дремал на лошади. Смахнула снег с его плаща, пожалев, что не могу хорошенько врезать по темечку. Подло бить раненого.

Ухаживала за подлецом полночи, жар ему сбивала, а он даже спасибо не сказал. Вместо этого снова облапал… Или это была попытка выразить благодарность? Сомнительная, надо сказать, попытка.

— Мы уже должны быть на месте, — Ярхан открыл глаза.

— Как видите, никакой таверны поблизости нет, — я фыркнула.

— Ни хрена тебе нельзя доверить, чернобурка, — заворчал, усевшись в седле. — Идти прямо по тропе, а потом свернуть направо. Что может быть проще?

— Так и сделала! Это вы проспали всю дорогу. Вас даже метель не беспокоила, а я едва разглядела своротку и… Добрый день, — я растеряно моргнула, глядя на девушку, которая вышла из леса на тропинку.

Незнакомка, одетая не по погоде легко, с охапкой хвороста и огромным беременным животом замерла, глядя на нас с Ярханом. И я на неё смотрела. Встретить в глуши девушку на сносях… В голове не укладывалось. Ей бы у очага сидеть, схваток ждать.

— Вы кто такие? — она забрала носом воздух и, с опаской глянув на моего стража, отступила.

— Не бойся, сестрёнка. Мы не разбойники. Меня зовут Ярхан, а мою спутницу… — чудовище слез с лошади, внимательно посмотрел на меня. — Её зовут Лиса. Мы ищем таверну. Здесь где-то должна быть.

— Давно нет её, — беременная замотала головой. — А вам зачем таверна? Поесть или на ночь остаться?

— Нужна койка на пару ночей и горячая еда, — мой охранник сунул руку в карман.

— Эй! — девушка попятилась.

— Спокойно, милая, — он выдал просто кошмарную улыбку, беременная побледнела. — Если таверну убрали, то, может быть, ты приютишь нас? — протянул ей на раскрытой ладони пять золотых. — Ты ведь где-то поблизости живешь?

Брюхатая девушка смотрела на блестящие монетки с большим интересом. Всевышний… Да у неё на лице написано — всё что угодно за пять золотых! У меня сердце сжалось.

— Я живу здесь неподалёку. В старой хижине лесника, — промямлила, прижимая хворост к большому животу. — Там тесно, но место для путников найдётся и еда тоже, — сглотнула слюну и прилипла глазами к золоту.

— Не обидим, — Ярхан подмигнул ей.

Ох, лучше бы он этого не делал… Даже мне стало не по себе, что говорить о беременной бедняжке, которая его впервые видела. Наверное, ей очень нужны деньги.

— Меня зовут Хаки, — девушка вразвалочку вышагивала впереди нас.

Ярхан забрал у неё хворост, но и без него бедняжке с таким грузом спереди передвигаться было непросто.

— Ты одна живёшь? — страж тоже хромал.

— Ага, одна.

— Где твоя ста… — он осёкся, бросил на меня короткий взгляд и снова посмотрел на Хаки. — Где твоя семья?

— Здесь, неподалёку. Но меня выгнали, — вздохнула. — Ты одиночка? — с сочувствием посмотрела на Ярхана.

— Точно, сестрёнка. В городе живу.

— Мне бы тоже в город. Да, боюсь, не приживусь я там. Сложно с людьми, — снова повздыхала. — Что у тебя с ногой? — покосилась на перевязанную конечность хромающего чудовища.

— Вчера… В капкан угодил.

— Могу посмотреть. Кое-что умею.

Ярхан ничего не ответил. Он вёл себя странно. Говорил с беременной, обдумывая каждую фразу, прежде чем сказать, и на меня всё время поглядывал. А я чувствовала себя лишней рядом с ними.

Старая хижина лесника оказалась полуразвалившейся халупой в лесной глуши. Дороги к ней не было — едва ноги не переломали, пока добрались. Покосившаяся дверь, рассохшиеся окна с щелями… Коморка Ярхана в городе — королевский дворец, по сравнению с жилищем Хаки. Кем надо быть, чтобы выгнать беременную в лес? Дикие нравы у членов её семьи.

С комнатой в таверне пролетели, зато встретили беременную волчицу. Спасибо девчонке — не отказала путникам в крыше над головой. Хотя какой у неё выбор? Рожать вот-вот, а рядом никого, и денег нет. Вот и схватилась за возможность заработать. Стая обошлась с ней по-волчьи. Подробностей я не знал, но и того, что её брюхатую прогнали прочь, хватило, чтобы понять, какие там оборотни.

Хаки вертелась у стола, готовила обед, а я думал, как сплавить Алису на дюжину минут из дома. Надо объяснить волчице, чтобы молчала про оборотней. Не лучшее сейчас время для правды. Мог получиться конфуз.