Дж. Уорд - Поцелуй Крови

Пэйтон рядом с ней тяжело дышал.

Возникшие из ниоткуда грубые руки вцепились в ее волосы, дергая с силой. Она закричала что было мочи, страх заставил ее биться, сопротивляться захвату.

— Пэрадайз!

Их разлучили, ей на голову что-то накинули и завязали вокруг шеи. Ее свалили наземь и, связав ноги, поволокли по полу. Извиваясь, как уж на сковородке, пытаясь пинаться, дышать, сохранить хотя бы частичное спокойствие и попытаться подумать, Пэрадайз казалось, будто она задыхается.

Ей казалось… будто она умирает.

***

Находясь наверху на лесах, Крэйг на горьком опыте узнал, что ему же лучше сохранять равновесие… разряды тока, которые он славливал каждый раз, когда его руки касались чего-то металлического, заставляли сердце биться быстрее и прерывали все мысли на пару секунд, а это непозволительная роскошь.

И, разумеется, эта гребаная платформа была старчески рахитичной, качалась из стороны в сторону, словно кто-то размахивал ею, как бейсбольной битой.

— Подстройся под мой ритм! — крикнул он Ново. — Иди по моим следам!

Сильные руки вцепились в его талию.

— Я держу тебя!

Они шли быстро, но соблюдая осторожность, покачиваясь из стороны в сторону, он покрылся потом от жара ламп и груды тел под ними. Вытягивая руки, Крэйг создавал противовес для себя и Ново, и даже начал увеличивать темп, направляясь одному Богу известно куда…

Внезапно леса стали недвижимыми как скала, и это плохие новости. То, что сработало на нестабильной поверхности, не прокатило на стабильной, и они оба словили серию электрических зарядов, накренились и врезались в друг друга, а потом снова ударились о металлические крепления, только чтобы опять поцеловаться с током. Мускулы сжимались и отказывались расслабляться, конечности не подчинялись командам мозга.

— Дерьмо! — рявкнул Крэйг, пытаясь остановить реакцию тела на раздражитель.

— Что за хрень! — прокричала Ново.

Или что-то в этом духе.

Воздух.

В следующее мгновение он упал с края, которого не заметил, и оказался в свободном полете, крича, что было воздуха в легких. Мимо него проносился ветер, распахивая его одежду, сдувая волосы и кожу назад, создавая буферную зону вокруг ушей. Он сломает обе ноги, если приземлиться на них, но не было времени и расстояния… и не было даже причин придумывать безопасное приземление …

Бах!

Он врезался в неожиданную толщу воды, его тело оказалось в безопасных объятиях холодной, свежей жидкости. Но облегчение от того, что его бедра не вылезли через плечи, было кратковременным. Пробитые током, перегретые мускулы мгновенно сжались разом, все застыло, отсутствие жира в теле превратило его в якорь, а не буек.

Он неожиданно пошел ко дну и от шока успел набрать полные легкие воздуха, но запаса кислорода хватит ненадолго. Ему нужно выбраться на поверхность.

Со скрюченными руками и всего одной подвижной ногой он забился, как он надеялся, по направлению к верху. Отсутствовала всякая зрительная ориентация, не видно ничего кроме черной бездны, которая поглотит его, если он себя не спасет.

Поверхность бассейна, пруда, озера, плевать… снова появилась с таким же неожиданным, необъявленным сюрпризом, как и момент погружения в нее. Кашель и попытка втянуть воздух — два взаимоисключающих себя действия, и ему пришлось заставить свой базовый инстинкт выживания разобраться со спазматической реакцией диафрагмы.

Хлорка. Они были в бассейне.

Он стал тратить много времени на обдумывание этой мысли. Боль в заклинивших мускулах была невыносимой, словно в его бедра, задницу и кишки вонзали кинжалы, и он пошел ко дну раньше, чем успел перевести дыхание… а такой путь даже не обсуждался. Иначе он умрет.

Сражаясь с импульсами своего тела, он с помощью разума пытался взять вверх над нервной системой: сделав огромный глоток воздуха, он выбрасывал руки в стороны и вниз, создавая искусственный поток, который нес его тело по поверхности воды. А потом он перестал… блин… двигаться.

И позволил воздуху в груди превратиться в спасательный жилет, которого на нем не было.

Но он не всплыл как по маслу. Его ноги продолжали тонуть, и периодически приходилось взбрыкивать, чтобы оставаться на плаву, но лучше так, чем пойти ко дну и захлебнуться.

Время от времени он выдыхал воздух и делал свежий вдох.

Крэйг не знал, как долго протянет в таком положении. Но придется выяснить в скором времени.

Боже… боль в сведенных мускулах превратилась в целую пытку, и чтобы отвлечься от агонии, Крэйг вспомнил тот помост. Братья были гениальны, решил он. Из жары в этот холод? После электрического тока?

Смоделированные условия, гарантировавшие участнику именно то, что нужно: сражение с естественными реакциями тела на определенные раздражители и внешнюю среду.

Что происходило с остальными? — задумался он.

Где была женщина?

Нет, не та, с которой он поднимался вверх… а другая? Пэрадайз?

Когда вода наполнила его уши, эффект напомнил светопреставление в спортзале, звуки доходили до него с задержкой. Он слышал плеск воды, рядом с ними и вдалеке… кучу криков и вздохи остальных в бассейне… эхо… должно быть, помещение достаточно большое с относительно низким потолком и кучей плитки.

Выпустив воздух из легких, он мгновенно наполнил их…

… ожидая, что будет дальше.

— … двое на подходе. Время прибытия — четыре минуты. Расчистить вход и дальнюю половину бассейна…

Нажав кнопку на проводе наушника, Бутч тихо ответил:

— Понял.

Обходя бассейн вдоль бортиков, он следил за кандидатами через тепловизионные очки. Еще двое только что свалились сверху; оба всплыли на поверхность в позе мертвеца[23], поэтому сейчас были в норме и относительно тихими. Но случалось и по-другому. Ему с Тором уже пришлось вытащить четверых, значит, в бассейне осталось всего трое мужчин и новоприбывшая пара.

Все были далеко от входной точки Б, находящейся справа. И хорошо.

Бутч посмотрел на часы. У всех, кто остался в спортзале, время истечет через шесть минут. И все это дерьмо — прелюдия к тому, что он и его Братья называли Финальным Пунктом… и последней остановкой станет солнце на рассвете, поэтому было жизненно важно, чтобы кандидатам, которые пройдут через первые тесты, осталось достаточно времени снаружи.

Клиника Дока Джейн и Мэнни постепенно заполнялась. Легкое рвотное на основе трав успешно справилось со своей задачей, многих кандидаты загремели с разнообразными порезами, ссадинами, растянутыми мускулами и ожогами. Две партии бессознательных уже вывозили с территории, вскоре их станет больше.

В этом весь смысл меритократии[24]: происходящее очень быстро должно принять серьезный оборот, потому что они с Ви не станут тратить время на тех, кто не в состоянии пройти отборочный тур.

— Моя очередь еще не настала? — раздался голос Лэсситера в наушнике. — Я с самого рождения готовился к этому.

— Почему из всех живых существ именно тебе даровано бессмертие? — пробормотал Ви.

— Потому что я шшшшикарен, — пропел ангел. — И я в твоей команде…

— Разбежался…

— … по воплощению мечты!

Голова Бутча загудела еще сильнее.

— Лэсс, захлопнись. Я не в состоянии выслушивать сейчас твои вопли.

— Это из «Гадкого Я»[25], — прокомментировал ангел. Словно ему должно было полегчать от этого.

— Заткнись, — отрезал Ви.

— Заткнись. — Бутчу стоило великих усилий говорить тихо. — В зале у нас еще четыре минуты. Я дам знать, когда ты сможешь…

— Между прочим, я здесь теряю воздух, — трещал Лэсситер. — Мой круг сдувается.

Ви чертыхнулся.

— Потому что он не больше нашего способен выносить твою компанию.

— Продолжишь в том же духе, и я решу, что эта неприязнь между нами — взаимная.

— Самое время, черт возьми.

Верно, Бутч не получал кайфа, вытаскивая из бассейна мокрых, охваченных паникой сопляков… но, блин, он чертовски радовался тому, что не находился сейчас в задней части здания с двумя старыми склочницами.

— Лэсс, сиди и не рыпайся, — сказал он. — Я буду на связи… и, Ви, ради всего святого, выключи его микро…

— Эй! Стой! Что за нахрен, Ви…

Ииии воцарилась благословенная тишина.

Когда головная боль попыталась прошибить отверстие в его черепе, у Бутча возникло великое желание снять очки и потереть глаза, но нельзя было выпускать кандидатов из поля зрения ни на минуту. Последнее, что нужно их программе — кто-нибудь покалеченный или, того хуже, окочурившийся.

К тому же, ему хватало отвлекающих факторов и с гарнитурой.

С Мариссой что-то происходило.

Видит Бог, в его человеческие дни он прожил достаточно времени, будучи ходячим мертвецом, чтобы сейчас заметить ее оцепенелую озабоченность чем-то.