Тайны Циты. 2. Декоративка. Книга 2 (СИ) - Грин Агата

Как-то вечером ко мне зашла румяная Флана;  на ее одежде еще оставался снег, а от всей ее фигуры веяло холодом.  Всадница сразу перешла к делу.

— Видела сегодня волка, — объявила она, и громко шмыгнула носом. — Может, твой.

Мы жили в крепости уже более месяца; зима, уступая весне, устраивала последние вьюги. О Младе я и думать забыла – да и стоит ли переживать о волке,  которому всяко вольготнее в тайге, чем мне в Утхаде?

— Как он выглядел?

— Как-как? Серый. Все они одинаковые, особливо сверху.

— Где ты видела его?

— Близко.

Я задумалась. Однажды  Вандерия уже посылала людей искать Млада, но явно не потому, что  хотела вернуть хвостатого хозяину, а по  своим  соображениям. Я решила тогда, что она не волка найти хотела, а следы других имперцев, которые, возможно, могли идти за нами.

 Х-м-м… А поиски Млада – очень удобный предлог для того, чтобы осмотреть окрестности.  Флана назвала волка «моим».  А что, так и есть. Треден (или Зен?) хозяин Млада, а я хозяйка Тредена, стало быть, и Млад тоже мой. Формально я могу отправить их   на поиски своего волка. Уверена,  мужчины этим шансом воспользуются, как надо, и разведают возможные пути побега, а  при лучшем раскладе еще и вернут себе  хвостатого друга.

— Сколько туда  идти пешком? — спросила я.

— По снегу – долго. Нынче еще и метель разыгралась.

— Что ж…  — протянула  я. — Как стихнет метель, надо  будет отправить за ним людей.  

Флану совсем не удивило, что я хочу вернуть волка. Привязанная к своему гуи, как к ребенку, она, наверное, сочла, что Млад для меня тот же ребенок, без которого мне плохо и грустно.

— Ванде  не разрешит, — покачала головой девушка;  имя комендантши она  всегда фамильярно сокращала.

— Посмотрим,  — протянула я.

Я была многословна, уговаривая Вандерию отправить людей  за волком.  Достоинства Млада я расписала во всех красках: он, дескать, умнейшее создание, воспитанное, сильное, выносливое и преданное, и мне без него жизнь не мила. Выслушав меня, женщина, вопреки ожиданиям, не рассердилась, не посмотрела на меня, как на сильно обнаглевшую гостью, а усмехнулась и проговорила:

— Интересно…  о волке Флана в первую очередь побежала рассказывать тебе, а не мне.

— Потому что это мой волк, — уверенно солгала я.

Вандерия усмехнулась снова, и  стала поправлять рукав платья,  словно это было в данный момент первостепенным. Выждав ради приличия немного времени,  и так и не услышав ответа, я прямо спросила:

— Считаете, что это просто  моя придурь? Каприз?

Она усмехнулась в третий раз, и, приведя в порядок рукав, наконец, соизволила посмотреть на меня.

— Нужно кое-что выяснить. Кто ты?

Ненавижу такие вопросы. Сразу ставят в тупик.

— Вы знаете, кто я.

— Да, знаю. Ты молодая здоровая женщина. Не спорь! Я так и не заметила следов внутренней хворобы, о которой ты постоянно говоришь. Никто и никогда не будет тебя ни к чему принуждать здесь, и ты можешь жить в крепости, сколько угодно, под моей защитой. Но право давать приказы и право на… как ты это назвала? «Придурь»? Так вот, право на «придурь» и капризы  есть только у мэз. Если ты  станешь мэзой, то получишь это право. Так кто ты, Ирина?  Кем хочешь быть?

Во-о-о-от к чему все это… Она поставила вопрос ребром.  «Выбирай, деточка, кем тебе быть… не бойся ничего, мы все равно о тебе позаботимся, даже если ты  не станешь инкубатором».

Я не поверила ей. Не поверила тому, что мне будет позволено жить просто так при ней, пользоваться всеми благами и при этом избегать обязанности рожать. Да и не простили бы ей этого решения и сами жители Утхада. Они готовили мне еду, носили  горячую воду наверх, в лучшие покои… Мне старались угодить  и создавали комфорт не просто так. У всего есть цена.   

Я хотела в очередной раз напомнить о своем возможном бесплодии, когда Вандерия вдруг сказала:

— Тебе нравится этот человек, Зен.

Я опешила от внезапной смены темы. Причем такой удивительной смены!

— На словах ты его усердно очерняешь, но твой взгляд и поведение говорят об ином. То, что я увидела во время ритуала повиновения, не было похоже на страх или неприятие к истязателю. Это было влечение.

— Вы с ума сошли? — возмутилась я. — Какое, к черту, влечение? К кому?

— К Зену. К сильному и привлекательному.

— Вы точно с ума сошли!

— Я видела немало декоративок и знаю, что  они  не спасают своих мучителей, даже чтобы изощренно отомстить, а желают им смерти и хотят скорее забыть.  Зен тебя не мучил, может, даже и не был твоим хозяином. Вы бежали, чтобы оставаться вместе. Никто тебя не похищал.

— Вот уж точно нет!

— Раз так, почему ты так усердно напоминаешь мне о том, что не сможешь зачать? Разве не для того, чтобы  я оградила тебя от других мужчин и никто, кроме Зена, к тебе не притрагивался? Смог бы он, будучи тем, кем ты его расписала, принять служение тебе? Нет. Любой имперец выбрал бы смерть служению своей бывшей декоративке; только трус бы  стал служить, но этот молодой человек на труса не похож. Из всего этого я делаю вывод, что вы заодно.

«Прекрасно. Все снова  катится в тартарары», — подумала я, и цинично порадовалась хотя б тому, что последний месяц прожила достаточно неплохо.

— Не бойся, —   сказала Вандерия. — Меня интересует только то, что  вы молодые женщина и  мужчина, способные подарить Утхаду детей. Я  дам вам все, чего хотите: Зен станет всадником,  а ты… тебе я поправлю зрение, обещаю. Ни к чему я не стану вас принуждать, ведь мы не в Ниэраде. Все, что вам нужно будет сделать – просто поддаться влечению. Совершите ритуал, Ирина.

Вот это поворот…

Я не видела Зена около трех недель. Его привел мужчина, являющийся  правой рукой Вандерии; совершенно ничего не сказав,  «правая рука» комендантши, выполнив ее указание, развернулся и вышел за дверь. Не медля, я тут же закрыла ее на засов.

Осталось только повернуться к Зену да объявить «партнеру» новости. Только вот руки мои потные так и прилипли к засову, а тело сделалось деревянным, как та же дверь.

«Соберись, ты чего?» — поругала я себя и, убрав руки от засова, повернулась к Зену.

Вопреки ожиданиям он оказался не рядом, а в другом конце покоев, у камина.  Издалека его темная фигура показалась мне раздвоенной и зловещей.

Ах да… я и забыла, как он бесшумно передвигается.

— Как тебе моя скромная обитель? — спросила я громко.

— Душно,  — ответил он.

 Один только звук его голоса заставил мое тело снова одеревенеть.

— Да, это не твой ледяной домик, в котором ночью можно было окочуриться!   — нервно и зло сказала я.  Нехорошая какая тенденция: стоит мне разлучиться с Зеном на какое-то время, как  я снова начинаю напрягаться и столбенеть перед ним, как  в первую встречу.

— Но не окочурилась же.

— Чудом. Это вы с Треденом морозостойкие, а я существо теплолюбивое.

— Просто в тебе мало жира.

— Ничего, наем, — проговорила я и пошла к нему.

Подойдя   как можно ближе, чтобы лучше видеть, я окинула мужчину взглядом.

Одежда на нем была хоть и простая, но добротная и целая, не рванина какая-то: недурственные плотные штаны, безрукавка из овчины с деревянными застежками, а под ней длинная  и относительно чистая серая рубаха.  На ногах ботинки, не отбитые, не дырявые, а очень даже хорошие.

Я посмотрела Зену в лицо. Он совсем не изменился, и немудрено: в отличие от меня, ему  в крепости тепличных условий не создавали. Хотя нет, изменился – пропала с лица  щетина, а  волосы,   неровными прядками  которых часто игрался ветер, стали куда короче.

— Тебе что, волосы постригли? — удивилась я.

Зен поднял руку и провел по заметно укороченным волосам. Сейчас, в   приглушенном свете свечей, его волосы казались черными с красным подтоном, но  я видела их при свете дня и знаю, что на самом деле шевелюра эта темно-русая, с пепельным отливом. Он и здесь на Млада похож – тоже, можно сказать, серый…