Карин Эссекс - Влюбленный Дракула

Вскоре после того, как наша статья вышла в свет, Кейт забеременела от Джейкоба, который не замедлил на ней жениться. После свадьбы он оставил газету, предпочтя поприщу фоторепортера работу в текстильной компании своего тестя. Что касается Кейт, она никогда не изменила бы журналистике, но редактор уволил ее, заявив, что ни один мужчина в здравом уме не станет держать на службе беременную женщину. Мы с Кейт часто видимся. Сыновья наши почти ровесники, чего не скажешь о дочерях. Девочке Кейт уже исполнилось пять лет, в то время как моя еще лежит в колыбели. Став матерью двоих детей, Кейт, тем не менее, исправно посещает собрания и митинги поборников женского равноправия. Что до меня, я по-прежнему не ощущаю себя обделенной вследствие того, что лишена столь скучной обязанности, как участие в выборах. Впрочем, полагаю, моя дочь и представительницы ее поколения будут относиться к подобным вопросам иначе.

Не так давно Кейт показала мне газету, в которой сообщалось, что лорд Годалминг обручился с некоей богатой наследницей. По слухам, здоровье лорда оставляет желать лучшего, он давно уже мучается бессонницей, а его бледность и худоба обращают на себя всеобщее внимание.

Возможно, никто из героев этой истории не пережил столь неожиданного и счастливого поворота судьбы, как мисс Хэдли. Как и предсказывала Кейт, пансион благородных девиц вынужден был закрыться, будучи не в состоянии конкурировать с более современными учебными заведениями для девочек. Мисс Хэдли, оказавшись не у дел, пустила в ход навыки брачной охоты, которые она столь успешно передавала будущим счастливым женам, и в возрасте шестидесяти пяти лет вышла замуж за почтенного обеспеченного вдовца на пять лет моложе себя.

Хотя порой мысли о будущем, ожидавшем меня при ином стечении обстоятельств, приходят мне в голову, поверь, мой читатель, я ни разу не пожалела о сделанном выборе. Мы с Джонатаном никогда не вспоминаем прошлое, однако опыт общения с представителями иной породы, выпавший на нашу долю, открыл нам целый мир чувственных удовольствий, который мы продолжаем познавать друг с другом. Джонатан утратил обаяние юности, которое когда-то помогло ему завоевать мое сердце, но я никогда не забываю о том, что в значительной степени сама послужила причиной этой утраты. К тому же ныне Джонатан является весьма уважаемым адвокатом и любящим отцом семейства.

Наш сын, Моррис, радует нас крепким здоровьем и веселым нравом. Когда он был младенцем, меня несколько настораживала жадность, с которой он сосал грудь. Но по мере того как малыш подрастал, мои тревоги оставались в прошлом. Наша дочь, Люси, еще совсем мала, и судить о ее характере пока что преждевременно. Вторая моя беременность и роды протекали с достойной удивления легкостью. Люси появилась на свет, почти не доставив мне боли, и когда повивальная бабка подняла девочку в воздух, она, вместо того чтобы заплакать, внимательно поглядела на меня моими ярко-зелеными глазами.

— Посмотрите только! — воскликнула повивальная бабка, указывая на винное пятно на бедре новорожденной. — У нее в точности такая же отметина, как у матери!

Полагаю, не лишним будет сообщить, что, против ожиданий, я по-прежнему обладаю сверхъестественными способностями и, будь у меня желание, могла бы их развивать. Нередко я читаю мысли других людей, и, признаюсь, это не доставляет мне особого удовольствия, ибо почти все люди, за исключением детей, всецело поглощены скучными ежедневными заботами. Не могу сказать, что меня томит жажда крови, хотя я не отказалась бы от возможности отведать ее вновь. Не сомневаюсь, рано или поздно подобная возможность у меня непременно появится, хотя не знаю, когда это будет. Как-то раз Джонатан, охваченный любовным экстазом, предложил мне попробовать его крови. Мы оба вознеслись на вершину наслаждения, но после Джонатан долгое время недомогал, так что впредь я отказалась от подобных экспериментов.

Все мои знакомые в один голос твердят, что я совершенно не меняюсь с годами, оставаясь все такой же молодой и красивой. Впрочем, мне не исполнилось еще и тридцати, а в этом возрасте еще рано ждать признаков старости. Будущее покажет, есть ли у меня основания рассчитывать, что время не властно надо мной.

Через несколько недель после смерти Морриса Квинса Джонатан ознакомился с содержанием документов, хранившихся в его конторе, и сообщил, что граф передал мне право собственности на свой лондонский особняк, на содержание которого будет ежегодно поступать определенная сумма денег. Все слуги графа исчезли, и я сама наняла нескольких человек, которые следят за домом. Мы с Джонатаном здесь не живем, ибо чувствуем себя намного уютнее в нашем маленьком домике в Пимлико, но я часто посещаю особняк, читаю книги графа или просто лежу на огромной кровати, на которой проснулась после того, как граф спас меня из психиатрической клиники. В этих двух комнатах, библиотеке и спальне, я сильнее всего ощущаю его присутствие. С тех пор как граф на моих глазах растворился в воздухе, он не приходил ко мне ни разу. Порой я чувствую, он где-то неподалеку, хотя глазам моим и не дано его видеть. Но он жив, носится где-то в бескрайних просторах времени и пространства. Я верю в то, что он сказал мне перед разлукой — конец нашей истории не наступит никогда.

Как-то раз, просматривая в библиотеке древние манускрипты, я обнаружила алхимический трактат, посвященный свойствам серебра и взаимодействию этого металла с эфирными телами. Согласно утверждению средневекового алхимика и мистика, серебро неразрывно связано с луной и оказывает влияние на ауру, окружающую все живые существа. На рукописи отсутствовала дата, но я мгновенно узнала отчетливый остроугольный почерк, столь хорошо мне знакомый.

Что касается романа, вышедшего из-под пера рыжеволосого писателя, то, несмотря на всю рекламную шумиху, поднятую вокруг этого опуса, и довольно бойкий язык, которым он написан, книга не завоевала успеха ни у читателей, ни у критики. Полагаю, роман ожидает участь, постигающая большинство сочинений подобного рода, — немногочисленные читатели очень скоро его забудут, и через несколько лет книги, залежавшиеся на прилавках, будут отправлены на свалку или же в огонь. На полках библиотек этим злополучным книжонкам суждено пылиться несколько дольше, но и оттуда их выбросят, чтобы освободить место для новых, более увлекательных плодов человеческого воображения. Боюсь, мои дети, увидев в одной из таких пустых историй имена своих родителей, окажутся в плену заблуждения; для того, чтобы рассказать им правду, я и предприняла этот труд.

«Моя дорогая Мина, почему мужчины так благородны, а женщины так мало достойны их?»