Вера Юдина - Вернуться назад

— Что?

— Просто ответишь, и я обещаю, что выслушаю все твои претензии.

— Валяй, — поднимая бокал ответил Саша.

— Ты можешь себе представить свою жизнь без нее?

— Не знаю, до сегодняшнего утра, мне казалось, что мы стоим на грани развода, и отделяет нас от него буквально один шаг. Это знаешь, как стоять на краю пропасти и смотреть вниз, понимая, что там внизу пустота, но за спиной все еще хуже. И ты уже готов сделать этот роковой шаг, ты полон решимости, но что–то держит. Ты понимаешь, что шагнув туда, назад пути не будет. Вот и я словно замер на краю этой пропасти, и не могу шагнуть в нее, потому что люблю Лерку. Люблю ее нежный запах. Люблю ее улыбку. Люблю, когда она смеется. Люблю, то как она смотрит на меня. Это не передать словами. Но когда таких моментов становиться все меньше и меньше, я понимаю, что шаг в пропасть это единственный выход из нашего положения. И жажду этой долгожданной свободы. Не знаю, как можно жить дальше, но понимаю, что так уже невыносимо.

— Ты меня не правильно понял. Сможешь ли ты жить, если ее совсем не будет?

— Ты с ума сошел? — яростно сверкнув глазами, крикнул Саша, — ты в своем уме? Что ты несешь? Что значит, не будет? Я правильно тебя понял?

Миша кивнул. Может это слишком кардинальные меры, но если его брат не поймет того, что почувствовал Миша, когда смотрел на девушку, закованную в груде холодного железа — беспомощную, одинокую, брошенную. Может тогда он поймет, что не стоит это того, чтобы испытать подобное. Он просто пытается уберечь брата от этой страшной ошибки.

Саша неуверенно смотрел на брата. Не понимая, к чему может привести весь этот разговор.

Вдруг зазвонил телефон. Миша почувствовал, как чьи–то ледяные пальцы обхватывают его сердце, не давая дышать. Все повторяется, он смотрел на брата, и молился про себя:

«Пусть это будет она.»

На этот раз Саша ответил сразу:

— Да малыш.

Все повторилось, снова авария, запах смерти. Значит, все было зря. Все его попытки были напрасными, это рок, судьба, ее не обмануть. Он видел, как наполнились болью глаза брата, видел как он сжал кулаки, еле сдерживаясь чтобы не закричать.

Миша бросил деньги на стол, и молча вышел из бара. Саша выбежал следом. Они сели в машину и понеслись по знакомым улицам.

Снова машины, дома, люди, фонари, все мелькало словно картинки. Весь мир теперь стал безликим и чужим. Они оба молчали.

— Она обещала мне, что не выйдет из дома.

Саша не слышал брата, он молча вел машину, обгоняя, нарушая, словно время еще могло что–то изменить.

Впереди показались яркие огни стоп сигналов. Саша вывернул на обочину. Они объехали пробку и остановив машину, Саша сразу бросился к мужчине, который переминаясь стоял на обочине, и пустым взглядом смотрел на дорогу.

— Стой, — окрикнул его Миша, — в машине твой ребенок!

— Он убил ее! Он убил, — словно в бреду повторял Саша, когда почувствовал, что брат держит его мертвой хваткой, — он убил мою девочку.

— Эй! — окрикнул Миша инспектора в синей форме. — на заднем сидении ребенок! Она еще жива!

Тучный мужчина строго посмотрел на ополоумевших родственников, но все же крикнул свои людям, и через мгновение из машины достали Анфису. Девочку передали медику, и он проверив пульс, поднял вверх руку давая понять, что ребенок жив.

— Саша! Анфиса жива, понимаешь? Леры больше нет, но твоя дочь! Она жива! Ты понимаешь, она оставила после себя частичку своего сердца. Частичку своей души! Опомнись брат, я прошу тебя, ты не должен закрываться в своем горе… прошу тебя, ради памяти о ней, ради ребенка…

Миша схватил голову брата обеими руками и прижался к нему лбом.

— Ничего не исправить, все уже решено за нас. Прости меня, что я не смог спасти ее.

— Я ведь даже не могу набраться сил, чтобы подойти к ней. Если я увижу ее сейчас, то поверю, что все это правда… А я не хочу, боже как жить без нее. За что? Чем она заслужила, лучше бы…

— Нет, не лучше! — крикнул Миша, встряхнув голову брата.

Они оба уже не сдерживали рыданий. Это было жуткое зрелище. Все кто присутствовал на мете аварии, робко смахивали слезы, отворачиваясь.

И в этот момент Миша снова заметил Леру. Она ходила мимо незнакомых людей, растерянно оглядываясь.

— Лера… Лера! — он бросился к ней, и попытался поймать.

К своему искреннему удивлено, он ощутил прикосновение ее руки. Почувствовал ледяной холод смерти, который веял от нее.

— Скажи мне, что я упустил? Что? Скажи мне? Как помочь тебе?

На лице девушки отразилось искреннее изумление.

— Я не знаю… машина, была еще одна машина, она выскочила наперерез мне… это все, что я помню.

— Где?

Девушка подняла руку. Миша посмотрел в ту сторону и увидел еще одну машину, которая лежала в овраге, колесами наверх.

Он бросился к инспектору и закричал:

— Что здесь произошло? Быстро!

— Не знаю, вероятно Ланос нарушил очередность движения на перекресте, и попытался проскочить, но сам не справился с управлением.

— А водитель?

— В машине была молодая женщина и ребенок, оба погибли, сразу.

Едва последние слова, были сказаны, как снова ужасный гул болью отдался в висках. Миша схватившись руками за голову как подкошенный рухнул на землю. Все завертелось, закружилось, затянуло туманом. Начался дождь, и спустя какое–то мгновение он отключился.

Миша очнулся в собственной постели. Он сразу почувствовал запах любимой женщины. Он уже не понимал, в какой именно момент это произошло, но она стала для него так жизненно необходима.

Не важно, что Марина не знает, о том, что теперь их связывает нечто большее, чем одна безликая ночь. Он повернулся на бок и посмотрел на девушку. Ее волосы снова рассыпались по его подушке. Она безмятежно спала, не понимая, что в этот момент в его душе закипает вулкан.

События следующие, одно за другим, выбивали его из колеи. Он уже не понимал, где сон, а где явь. Спит ли он сейчас, тайно любуясь этой чистой, прекрасной девушкой, или в те минуты, когда сердце разрывается от боли, при одной только мысли, что родного ему человека больше нет.

— Привет, — услышал он нежный голос Марины.

— Привет, котенок, ты такая милая, когда спишь, — улыбнулся он девушке.

— Марина, — улыбнулась девушка, решив, что именно его плохая память стала причиной присвоения ей этого уменьшительно–ласкательного имени.

— Я знаю.

— Ты даже помнишь, как меня зовут? Что–то не связывается у меня это с представлением о твоей персоне. Я наслышана, что ты черствый и беспощадный сердцеед…