Ирина Шевченко - Осторожно, женское фэнтези. Книга 1

Наверное, так выглядели мои мечты: лето, солнце, зелень, белоснежная грива и витой рог эноре кэллапиа, и никаких проблем…

Но мечты потому и зовутся мечтами, что они — не явь.

Шаг, под рукой и вместо гладкой шерсти — гладкая холодная стена.

Вместо летнего солнца — темнота терминала.

— Хотел как лучше, получилось — как всегда…

— Мэйтин!

Конечно, он! С ним всегда так: и сон — не сон, и явь — не явь.

И почти не удивительно, что пол исчез из-под ног, а воздух стал густым и плотным, чтобы удержать меня ненадолго, а затем мягко уронить в колючий серый песок.

— Подпространство, — выдохнула я, оглядев знакомую серую пустыню. Почему бы не остаться на том лугу?

— Вот и я о том же, — белобрысый бог плюхнулся в песок рядом со мной. — Почему не остаться?

— Ты меня спрашиваешь? Это же ты меня сюда…

Мэйтин косо усмехнулся, а в голове, словно пленку назад отмотали, раздался голос Оливера: “Сюда вы отправили себя сами, Элизабет”.

Да уж…

— Почему так? Почему меня все время вышвыривает на этот чертов промежуточный уровень?!

— Промежуточный уровень — это не синоним “унылой пустоты”, - передернул плечами бог. — Тот луг, лес, солнце — тоже промежуточный уровень. Но ты не удержалась на нем, ты… не веришь.

— Во что?

Бог-мальчишка покачал головой:

— Не могу сказать. Потому что тогда ты будешь знать. А я уже объяснял: знание и вера — разные вещи.

— Не можешь сказать, — повторила я со вздохом. — Значит, будем сидеть на песочке и молчать?

— Зачем? Поговорим о чем-нибудь другом. Наверняка у тебя много вопросов.

Вопросов хватало, но что-то подсказывало, что он и на половину их них не ответит. Даже на треть…

— Не спросишь — не узнаешь, — подбодрил меня улыбкой Мэйтин.

— Ладно, попробую. Начнем с простого. У меня две подруги, Мэг и Сибил, и всего один лишний пригласительный на летучий корабль. Кого из них мне пригласить и как сделать так, чтобы вторая не обиделась?

— Да у тебя сплошь проблемы, как я погляжу, — ухмыльнулся бог. — Но эту я помогу тебе решить. Пригласи обеих.

— Шикарное решение, — похвалила я хмуро. — Отдать им оба билета, а потом махать с земли ручкой? Я вообще-то тоже хотела полетать на “Крылатом”.

— Полетаешь, — отозвался Мэйтин беспечно. — Помнишь, в прошлом году вы с Мэг поднимались на гоблинскую башню?

— С Сибил, Мэг не поднималась, — поправила я, найдя нужное воспоминание в памяти Элси. — У нее голова разболелась…

— У нее всегда болит голова в таких ситуациях, — с улыбкой кивнул Мэйтин. — Она даже в ваше окно со второго этажа старается не выглядывать, а на лестницах крепко держится за перила.

— У Мэг боязнь высоты? — дошло до меня. Целительница никогда не признавалась в подобной фобии, но по ее поведению действительно можно прийти к таким выводам.

— Точно, — авторитетно подтвердил Мэйтин. — Так что смело приглашай обеих. Послушаешь, что за отговорки придумает Маргарита, посокрушаешься, что она не сможет пойти с вами, и спокойно полетишь с Сибил. Не сомневайся, даже ради полета на “Крылатом” твоя соседка себя не пересилит: там нужна длительная терапия.

Выходит, у Мэг серьезные проблемы, а я этого даже не замечала.

— Ты многого не замечаешь, — без упрека констатировал бог. — Детектив из тебя, прямо скажу, не очень. Вот та же Маргарита… Помнишь, леди Райс показывала тебе статистику смертности среди магов разной специализации? Как думаешь, твоя подруга знала об этом, когда шла на целительский?

— Должна была знать.

— И?

— У нее сильный дар. Именно к целительству. Против предназначения не пойдешь.

— Уверена? — усмехнулся бог. — Вспомни, как часто она этот самый дар использует? Сколько раз она лечила тебя от простуды или мигреней?

— Да постоянно! — выпалила я, не задумываясь.

Не нужно даже прошлое вспоминать: с первого дня, как я заняла место Элси, целительница отпаивала меня своими эликсирами и лечебными чаями, залечивала ссадины и снимала синяки бальзамами…

— Вот черт! — я со всей сила, а вернее было бы сказать — со всей дури, хлопнула себя по лбу.

Не обрати Мэйтин на это мое внимание, я могла бы и дальше не замечать: Мэг практически никогда не использует дар. Она не тратит собственную жизненную энергию на лечение, а обходится вспомогательными средствами.

— Для этого тоже нужен талант, — добавил бог. — Маргарита преуспела в изучении целебных свойств растений и минералов, а изготовление снадобий тоже требует применения силы, хоть и не на таком уровне, как непосредственно для лечения. То есть, от предназначения она не отлынивает, но нашла способ избегать связанных с доставшимся ей даром рисков. Умная и изобретательная девушка. Тебе есть чему у нее поучиться.

— Чему?

Мэйтин промолчал. Набрал в горсть песка, сдавил в ладони и резко разжал пальцы. В воздух поднялся десяток разноцветных бабочек… И осыпался вниз серой пылью.

— Сложно с тобой, — поморщился бог. — Думал, быстрее разберемся. Хотя бы с этим.

— С чем этим?

Он снова не ответил. И расцвечивать пустоту моего персонального подуровня красками живой магии уже не пытался.

— Мэйтин…

— Хорошо, — он встряхнулся, — попробуем иначе. Намеков ты не понимаешь, подсказки пропускаешь мимо ушей, поэтому скажу прямо… что смогу. Я привел в пример твою подругу, чтобы показать, как важно порой обращаться внимание на детали. Любая мелочь может оказаться ключом. У каждой странности должно быть объяснение. Учись видеть. Учись использовать полученную информацию. И, меня ради, доводи начатое до конца! Взялась разобраться с чем-либо, разузнай все, а не делай выводов по обрывочным данным. Не отмахивайся от того, что показалось тебе незначительным, проверь сначала.

М-да… И это он прямо говорит…

— Прямо, — кивнул уверено бог.

— А можно прямо сказать, кто виноват и как все исправить?

— Как исправить, я говорил. Найди книгу. Уничтожь. Твой ректор до этого и без меня додумался. А кто виноват… Тут сложнее. Реальность меняется, Элси. Нити старой потеряны даже для богов. Человек, который в стертой реальности провел ритуал и изменил свою судьбу, в этой не делал ничего подобного. Понимаешь?

— Нет, — я замотала головой. — Не понимаю. Как реальность могла измениться, если никакого ритуала не было? Это же парадокс. Ну, знаешь, как с путешествиями во времени. Если я вернусь в прошлое и убью своего отца до собственного рождения, я никогда не появлюсь на свет. А если меня не будет, то как я смогу отправиться в прошлое и убить своего отца?

— Это не путешествия во времени, — не согласился Мэйтин. — Переписывая реальность, ты можешь написать такую ее версию, в которой никогда не будет ни твоего отца, ни тебя. И это не спровоцирует парадокс. Новая действительность, в которой вас нет и никогда не было, заменит прежнюю — вот и все.