Анна Львова - Человек с Зелёной тростью(СИ)

Мирком, как пёс с опущенным хвостом, по пятам преследовал Фэгена и всё молил, молил о чём-то…

      А Том, несмело подойдя к Лувиан, как родной матери поведал ей о своих горестях и от всего сердца попросил исполнить для него одну маленькую, но очень важную просьбу.

      Несколько раз Том и Светлая Владычица печально взглядывали на Эльвин, и Эльвин поспешно отворачивалась, прекрасно понимая, что её в этом монологе и так слишком много.

      «– Оставьте… – Зажмурилась она, закрываясь руками. – Оставьте хоть на минуту… Не говорите обо мне. Забудьте обо мне…»

Она отчуждённо повернулась лицом к кораблю и, обняв себя руками, стала просто смотреть на него. Ей не хотелось ни с кем говорить. Не хотелось слушать. Только стоять и смотреть. В тишине, в молчании.

      Ах, ели бы можно было не думать… Отключать на время эти осаждающие голову мысли и голоса.

      Сколько можно шипеть, сколько можно кричать? Она и так знала, что потеряла, потеряла, потеряла…

– Ну что, поняла теперь? – Так неожиданно и так близко раздалось рядом с Эльвин, что она вздрогнула, подскочив на месте.

      За спиной Эльвин стоял Гринмэн и, неестественно широко улыбаясь, опирался на зелёную трость.

      Девушка изумлённо замерла на месте.

– Что… что поняла? – Еле-еле выдавила она из себя.

– Что чувствуешь, когда на глазах теряешь любимого человека. Что чувствуешь, когда понимаешь, что твой любимый больше никогда не будет с тобой. Что он не твой, и ты не можешь вернуть его…

      Настала глубокая, звенящая тишина. Опять всё обрывалось у Эльвин внутри. Опять смывались все чувства в одну большую глубокую канаву, обнажая то, что так хотелось скрыть, оставляя Эльвин наедине с её чёрным предательством.

– А ты предала Тома! – Зловеще припомнил Гринмэн, поднимая вверх скрюченный указательный палец. Причём палец остановился как раз на уровне живота Эльвин, словно указывал на само воплощение её ужасного поступка. И девушка испуганно обняла живот руками, пытаясь защитить своего малыша.

– А Вам… кажется, нравится мучить… – Прошептала она, взглядывая в глаза Гринмэна. Конечно. Конечно, она боялась его. Очень боялась. Сколько всего пришлось пережить ей по его вине, ради его удовольствия. Самые страшные, изощрённые испытания, всё что угодно, лишь бы держать Эльвин в постоянном волнении и страхе! Сколько сил он отнял у неё, сколько драгоценных минут спокойствия! И вот теперь он лишил её Лиама, а Миркома Эмили.

– Зато ты поняла, как тяжело Тому терять тебя. Как это больно. Как ему плохо. – Бесстрастно пожал плечами дух страны.

– Я знала это и раньше. – С горечью возразила Эльвин.

– Нет, не знала. – Страшным голосом прикрикнул на неё Гринмэн. – Лишь попав на его место, ты на самую малость приблизилась к его чувствам. А Мирком, потеряв Эмили, наконец понял, каково было Тому и Лиаму когда он обманным путём заманил тебя в лапы Вэнджела. – Он со вздохом покачал головой. – Эх вы, предатели, предатели! Пожинайте теперь плоды своих поступков!

– А Вы… – не выдержав, прошептала Эльвин, борясь между смертельным страхом и ненавистью, – … Вы настоящий убийца.

Гринмэн только дико расхохотался.

– И кого же я убил?

Эльвин было абсолютно не до смеха.

– Лиама, Эмили,… меня.

Он вдруг резко перестал смеяться и, посмотрев на неё исподлобья, прищурил глаза.

– Ты живей живых, погибшая трижды. – Строго сказал он. – Умирала столько раз и неужели не понимала, что с каждым возвращением становилась ещё более живой, чем была прежде…? Что до Лиама, так он сам хотел того, что случилось. А так как самоубийство – это поистине тяжелейший грех, я просто помог ему не брать этот грех на свои плечи. (Эльвин подавила тихий всхлип). Ну а Эмили… что ж, ей нужно время, чтобы подготовиться…

– Подготовиться? – Эльвин совсем растерялась. – К чему?

Но Человека с Зелёной тростью уже нигде не было видно. Он исчез, так и оставив вопрос без ответа.

      Эльвин огляделась по сторонам. Владыки Света уже закончили прогулку и теперь снова возвращались на корабль. Мирком и Эдвин понуро стояли возле разбросанного багажа команды. А Мистер Гриф за что-то ругался на Тома, который… (у Эльвин перехватило дыхание)… который взваливал на спину свой рюкзак?

      Она не поняла даже что сорвалась с места, не поняла что побежала. Единственное что понимала Эльвин в ту минуту это то, что она не может позволить всему закончиться именно так.

      Завидев приближающуюся Эльвин, Мистер Гриф моментально замолк. Том быстро и виновато потупил взор.

Девушка с разбега остановилась и, задыхаясь от чувств и эмоций, встала напротив Тома.

– Что… что ты делаешь? – Срываясь от дрожи на каждом слове, начала она. – Зачем… для чего тебе сейчас вот это? – Она со всей силы вцепилась в рюкзак и попыталась стащить его со спины Тома. Но не смогла.

– Я попросился на корабль. – Несмело признался Том, поворачиваясь к ней.– Я уплываю в Светлое Царство.

Его глаза печально светились. Мистер Гриф очень нервно вздохнул. У Эльвин опустились руки. Нет. Так не может быть. Нет…

– Не могу… – Прошептала она, качая головой и смотря в карие глаза Тома. – Не могу так… Не хочу… Не хочу!

      Она кинулась к нему на шею и, уткнувшись лицом в его плечо, стояла так долго. Ей показалось, что опять повторилась перед ней вся её жизнь. Опять она из маленькой девочки выросла в двадцатиоднолетнюю девушку, как через полосу препятствий пройдя минувшие события, достигла теперешнего мгновения и остановилась.

А прошла всего минута. Но уже не было рядом напряжённого Мистера Грифа и Эдвин с Миркомом тоже отошли, чтобы дать этой паре спокойно проститься.

Эльвин медленно отстранилась от Тома, низко опуская голову.

– Проводи меня. – Попросил он тихо. – Пожалуйста.

      Но Эльвин не шевельнулась. Тогда Том взял её за руку и потянул за собой.

      Эльвин шла с трудом. Весь организм её противился каждому сделанному шагу, с которым, как она знала теперь, она всё больше приближается к грани, за которой Тома в её жизни не станет.

      От этой мысли градом катились и падали под ноги слёзы.

      Том остановился у трапа корабля и повернул к себе свою возлюбленную. Владыки Света уже находились на борту, и Том знал, что нужно торопиться.

– Дорогая… – начал он самую тяжёлую речь в своей жизни, – драгоценная моя Эльвин… Моя любовь к тебе не имеет границ. Она вне пространства и все времени. Она просто всё. Поэтому я принял решение, – сквозь всхлипы Эльвин текли его слова, – я освобождаю тебя от себя. Освобождаю твою жизнь от своей жизни. Это мой выбор. И правильней его не может быть ничего, потому что он принесёт тебе счастье.