Кейт Бакстер - Обнаженный мишка

— Ты думаешь, кто ты такой, Кейд? — Дрожь в ее голосе почти сломала его. — И ты думаешь, кто я такая?

— Я — один из легенды, Лия. — Он сделал вдох. — Оборотень. Перевертыш. Моя душа пребывает в состоянии двойственности. Человек. Животное. Я — не то и не то. — Ему не должно было быть так тяжело допускать ее в свою тайну. Это была Лия. Она присутствовала в его жизни со дня своего рождения. Он наблюдал, как она ползала. Помогал ей учиться ходить. Он успокаивал ее, когда умерла ее мать. И она не дала его миру рухнуть, когда он потерял своих родителей. Он убежал от нее, слишком боясь того, что могло произойти, и теперь он не мог вынести мысли о том, чтобы она ушла. Никакое время не могло бы этого изменить. Шестнадцать лет или шестьсот, он всегда любил ее.

— Я могу сменить свою человеческую форму на животную. На медведя. — Ее молчание заставило ком встать в горле Кейда, и он сглотнул, когда вынудил себя продолжить. — Сверхъестественный мир огромен, Лия. Он жесток. Мы не живем по людским законам. Когда я уехал, то присоединился к организации под названием Сортиари. Они старше, чем время, и сильнее, чем любая из сущностей, которая когда-либо существовала. Я убивал для них, Лия. Помогал им формировать курс судьбы. Я никогда не смогу покинуть их ряды. — Он наконец отодвинулся, чтобы посмотреть ей в глаза. — Ты — моя пара. Мужчинам-оборотням нужны самки. Магия расцвела от твоего прикосновения, и в тот момент, я понял, что мы принадлежим друг другу. И всегда принадлежали. Я любил тебя тогда, и люблю сейчас.

— Ты любишь меня? — Лия ахнула от этих слов. Он толкнула Кейда в грудь, когда пыталась выбраться из-под него. — Ты даже не можешь быть честным со мной!

Прежде чем она смогла слезть с кровати, Кейд обхватил ее вокруг талии и притянул обратно к себе. В ее голубых глазах пылал гнев, а губы сжались в тонкую, жесткую линию. Он не ожидал, что она немедленно поверит ему.

— Отпусти меня! — потребовала она. — Черт возьми, Кейд!

Он обратился к своей силе. Недостаточно, чтобы начать полное изменение, но достаточно, чтобы показать Лии правдивость его слов. Жар прошел через его тело и загорелся, когда распалялся в его мышцах. Это заняло огромное количество концентрации, чтобы показать Лии крошечный проблеск его животной стороны. У него ныли десна, когда его резцы удлинялись. Его чувства обострились еще больше, и он тряхнул головой, когда аромат страха Лии опалил его ноздри.

Она замерла в его объятиях.

— О, мой Бог, — сказала она, судорожно вдыхая. — Твои глаза горят. А твои зубы…

Тело Кейда хотело измениться. Он чувствовал себя готовым измениться, но голос Лии вернул его к действительности. Освободил ее. Не отпугнул.

— Вампиры. — Лия недоверчиво покачала головой. — Ты говорил с кем-то по телефону о вампирах.

Она услышала его разговор с Макалистером? Черт побери! Неудивительно, что она попыталась сбежать. Он нашел Лию, стоящую в дверном проеме его спальне, и она искала выход. Кейд медленно кивнул. Не было никакого смысла приукрашивать действительность.

— Я должен был быть в Лос-Анджелесе больше недели назад и разбираться с одной из проблем Сортиари. — Голос Кейда рокотал в горле. — С вампиром, существование которого могло бы разрушить курс Судьбы. Когда мне позвонили, что бабушка больна, я вместо этого поехал домой.

— Луэнн… — сказала Лия. — Она свела нас, да?

Кейд рассмеялся.

— Да. Она и твой отец.

— Мой папа знает? Боже. — Потребуется время, чтобы Лия перестроила свое восприятие о мире, которое так легко разрушил Кейд. — Как он мог не рассказать мне? — Она смотрела на Кейда. — Как ты мог не рассказать мне?

— Наш мир скрытный, Лия. Я уверен, что твой отец думал, что он защищал тебя.

— Ты знал? — Ее голос надломился. — До того как ты уехал, ты знал, кто мы друг для друга?

— Нет. — Оглядываясь назад, он понимал, что должен был знать. Его всегда тянуло к Лии, и именно их разница в возрасте заставила его держаться от нее подальше, когда они стали старше.

— Я знала. — Слезы блестели в глазах Лии. — Я всегда знала, что ты такой.

Лия не могла осмыслить то, что видели ее глаза, и все же, она ощущала правду в словах Кейда. Его глаза цвета ирисов сияли неземным светом, а резцы удлинились и заострились. Вампиры и оборотни были настоящими? Черт побери. И другие существа. Страшные существа. Мания процветала вокруг нее, и она никогда не знала этого. Своего рода магическая жила существовала в ней, которая позволила ей потребовать Кейда. Это не имело никакого смысла, и было всем смыслом одновременно.

Даже когда она была девочкой, то понимала отличие Кейда. Внушающее страх качество, которое привлекало ее. Ее самые ранние воспоминания были о Кейде. Не о ее матери или об отце. Не о домашней собаке. О нем. Всегда о нем. Когда он бросил ее, Лия сомневалась, что когда-либо поправится. Она приняла решение ненавидеть его и не дать ему сломать ее, и держалась за ту ненависть больше десятилетия. Но всего лишь прикосновение отбросило те отрицательные чувства и заменило их любовью, которую она когда-то чувствовала.

Если это была не магия, она не знала, что это было.

Лия расслабилась в его объятиях. Все, что она когда-либо хотела, было Кейдом. Не было никакого способа, которым она могла сбежать от него теперь.

— Ты сказал, что любишь меня. — Гнев побудил ее игнорировать его слова, но теперь она позволила им впитаться.

Кейд удерживал ее взглядом.

— Я действительно люблю тебя, Лия. Я всегда любил тебя.

Кейд нашел ее губы, и она растаяла против него. Шок от того, что Кейд только что ей рассказал, не смягчился. Лия не была уверена, что когда-нибудь смягчиться. Чтобы ни произошло между ними сегодня вечером, она разберется с этим позже. Сейчас, все чего она хотела — это жить в настоящий момент. Любить Кейда и позволять ему любить ее.

Лия передвинулась и уселась на колени Кейда. Она оседлала его талию, когда пронзила себя его эрекцией. Они застонали в унисон, когда их тела соединились. Кейд схватил Лию за бедра, когда нашел удобный ритм. Она отдалась ощущению, разум затуманился дымкой похоти. Ничто не имело значения кроме Кейда. Этого момента. Вкуса его губ, скольжения его языка по ее телу. Смешения их вздохов и его зубов на ее нижней губе. Его запаха, чистого и древесного, как лес весной. Тепла его тела, когда он держал ее, и вкусной пытки грудей касающейся груди, когда движения дразнили до боли ее соски. Его член был таким сильным и гладким как сатин, когда он скользил внутрь и наружу из нее, когда он заполнял ее полностью. И бесспорные эмоции разрывали ее грудь, они говорили ей без сомнения, что она возвращалась домой.