Просто Боб - Сторми Гленн

— Послушай, Саймон…

— Ну же, Синклер. Если я не сделаю этого сейчас, у меня, вероятно, никогда не будет другого шанса.

Мое сердце чуть не выпрыгнуло, когда Синклер согласился.

Он что, с ума сошел?

— Только не делай глупостей. Если ты навредишь человеку до того, как Джеймс успеет его допросить, твоей заднице не поздоровится, и я не буду вмешиваться.

— Да, да.

Саймон казался слишком взволнованным — жутким образом до мурашек — заставляя меня по-настоящему радоваться, что я на самом деле не был без сознания комнате, которую он собирался охранять. Я серьезно сомневался, что мне удастся спастись, сохранив свою добродетель.

Я зажал рот рукой, чтобы не пискнуть от страха, когда вдруг почувствовал, как что-то коснулось моей руки. Только взглянув, я понял, что это Синклер, который жестом велел мне двигаться вперед.

На мгновение я подумал, что он и впрямь сошел с ума, но потом понял, чего он хочет. Когда Саймон начал обходить кресло Синклера, чтобы пройти мимо нас, я пополз вперед, держа инвалидное кресло между нами, насколько это было возможно, и, не поднимая головы.

Не думаю, что я снова начал дышать, пока тень Саймона не исчезла в коридоре.

— Шевелись! — прорычал Синклер. — Сейчас он поймет, что тебя там нет. К тому времени мы должны уйти.

Я был полностью за.

— Я могу помочь? — Синклер поднял бровь, и я жестом указала на его кресло. — Если я подтолкну его, оно поедет быстрее?

— О, нет. Я довольно быстр.

Как скажешь.

— Хорошо, тогда просто укажи мне путь к отступлению.

Синклер начал вращать кресло, его руки быстро двигались по резиновым колесам.

— Просто беги. Я скажу тебе, когда поворачивать.

Я поверил Синклеру на слово и побежал по длинному коридору. Я понятия не имел, куда направляюсь, но мне хотелось, чтобы между мной и той комнатой — и Саймоном — было как можно больше расстояния.

— Тут налево, — крикнул Синклер, достигнув Т-образной секции коридора. Я был немного удивлен, обнаружив его прямо рядом со мной, учитывая, что я бежал изо всех сил. Может быть, ему удастся не отстать.

Я повернул налево и побежал дальше. Этот коридор ничем не отличался от предыдущего.

Я надеялся, что Синклер не заблудился.

Как я.

Когда коридор закончился большой стальной дверью, я остановился и посмотрел на Синклера.

— Что теперь?

— Эта дверь ведет из подвала в гараж. Очень редко в гараже есть охранник, потому что нужно пройти через охраняемые ворота, чтобы покинуть поместье. Нет смысла. Но это не значит, что этого не происходит. С этого момента мы должны предполагать, что за каждым углом кто-то есть.

Я сглотнул.

— Ладно, я могу это сделать, — как будто я уже делал это не раз. На самом деле я полагал, что вот-вот умру.

— Отойди в угол. Нужно проверить, чист ли горизонт.

Я отошел в угол за дверью. Я почувствовал комок в горле, как будто мое сердце навсегда застряло там, когда Синклер открывал дверь.

Вот дерьмо.

Горизонт не был чист.

Синклер в шоке посмотрел на меня.

— Беги!

Шейд

Я провел рукой по лицу.

У меня болели глаза.

У меня болела голова.

Больше всего у меня болело сердце.

Боб отсутствовал почти двадцать четыре часа. Не было ни малейшего намека на то, куда он пошел или кто его забрал. Отсутствие запаха в его комнате беспокоило меня больше всего. Поначалу он еще был там, но за последние несколько часов поблек.

Я знаю, что Боб не сбежал — даже если Страйкер предположил такую возможность. Боб не поступил бы так со мной.

Я надеялся, что Боб не поступит так со мной.

По крайней мере, я знал, что он не оставит свою кошку.

Нет. Я был уверен, что Боба похитили. Я просто не знал, как и кто. Я знал, что это как-то связано с тем, кто заказал Боба. Так и должно быть. Как сказал Боб, больше никому не было до него дела.

Кроме меня.

Я переживал так сильно, что едва мог функционировать. Просто знать, что Боб где-то там, что его держат против воли, было для меня невыносимо. Я знал, что он не умер. Мы были парой. Я бы почувствовал, если бы он ушел. Моя душа болела, но ее не вырвали из груди.

Во всяком случае, пока.

Я поднял глаза, когда Страйкер вернулся в квартиру. Мы уже обыскали окрестности, пытаясь найти какой-нибудь след Боба, хотя бы запах. Ничего не было. Он словно растворился в воздухе.

Страйкер отправился повидать кое-кого из своих знакомых. Надежда была на то, что кто-то где-то что-то видел или слышал. Должна была быть какая-то зацепка, за которой нужно было следовать, какая-то крохотная крошка, которая привела бы меня к Бобу.

Когда Страйкер покачал головой, мое сердце упало еще сильнее.

— Кто-нибудь должен что-нибудь знать.

— Ты уверен, что Боб не ушел сам по себе?

Я зарычал на мужчину, пытаясь спрятать когти в ножны.

— Не сомневаюсь.

Страйкер, должно быть, увидел ярость в моих глазах. Он быстро отступил назад, подняв руки.

— Просто спрашиваю, чувак.

— Ладно, нет. Боб не бросил бы ни меня, ни Усатио без веской причины.

— А что, если у него действительно была веская причина? — спросил Страйкер.

— Какая, например?

Какая возможная причина могла быть у Боба для того, чтобы бросить меня?

Я хотел схватить Страйкера и встряхнуть, когда он пожал плечами.

— Может быть, ему не нравятся оборотни.

Я обдумывал слова Страйкера примерно полсекунды, прежде чем покачать головой.

— Как только он преодолел свой страх, он весь превратился в вопросы. Не похоже, что он не любит оборотней.

Кроме того, я не могла представить, чтобы Боб кого-то ненавидел. Он просто был слишком милым.

— А как насчет парня, который заказал его? — спросил Страйкер. — Есть какие-нибудь зацепки по нему?

— Нет, но я думаю, что это как-то связано с его работой. Его уволили в тот день, когда был выписан контракт.

— Это кажется немного подозрительным.

— Я тоже так думаю. Боб, похоже, считает, что его работа настолько незначительна, что ни у кого не было бы причин желать его смерти.

— Младший бухгалтер, верно?

Очевидно, Страйкер получил тот же файл на Боба, что и я.

Я кивнул.

— Он вводит цифры в специальную программу, чтобы они могли убедиться, что все данные соответствуют документам, поданным в Налоговую службу.

Страйкер с трудом сглотнул, поморщившись, словно ему в рот попало что-то мерзкое.

— Я бы застрелился через неделю.

Я усмехнулся, потому что полностью