Варвара Мадоши - Сладостно и почетно

Глаза карие, чуть навыкате. Нечеловеческие, но выразительные. И мимика очень живая, на человеческую похожа. От этого кажется все время, что кривляются, будто клоуны.

Особенно пялился на нее их вождь, Чиан-как-его-там. Вообще глаз не сводил.

Звериные такие глазки, сплошные, блестят, как коричневый авантюрин. Зрение у них, кстати, бинокулярное, как у приматов.

Катерина, конечно, читала отчет об этой планете, подшитой разведывательной экспедицией к лоции лет этак сто с гаком назад. Тогда исследовательской группе планета показалась неинтересной (сплошные океаны, россыпи островов, никаких полезных ископаемых, население на уровне «топоры и луки», только совсем на юге строят города). В этом отчете не было главного: схемы анатомического строения аборигенов с болевыми точками.

Пригодилось бы.

Чиан отправил Лавию гонцом, поэтому в селение входили с почестями.

Объясняться было тяжело: люди со звезд говорили на талисском языке еле-еле, а между собой перекликались по-птичьи, жалобно так. Ну или Чиану казалось.

Аликан и тут отличился, подлец: вспомнил таки одну-две фразы из преданий, приветствовал гостей на их языке. Те, кажется, от удивления языки проглотили.

Еще Аликан внимательно к ним прислушивался, даже кисточки ушей шевелились. Выучит их язык, того и гляди. Полезно будет.

…Но вдруг сговорится с ними против Чиана? Или оговорит Чиана перед ними?

…То были внешние мысли, ненужные. Внутри, словно море о берег, словно звездный дождь с неба, колотилось одно: вот она. Моя богиня. Моя погибель.

Селение показалось убогим: скопище неуклюжих палаток («Шатров», — подсказала Ильза) на берегу круглой бухты. Только что взошедшее солнце с безжалостной яркостью высвечивало обтрепавшиеся полотнища, которые особенно жалко выглядели рядом с белоснежным песком и блистающими синими водами. На Земле вода такой синей бывает только в тропиках. Здесь же этот цвет говорил о скором замерзании — осень на дворе (Бес рискнул разуться и пройти по кромке прибоя — сказал, чуть ноги не отнялись).

Их встречало все племя: воины с топорами на спинах, женщины с детьми — те не прижимались к ногам, как человеческие, а буквально висели на домотканых платьях, тут же напомнив Катерине котят.

Разместили в круглом шатре без пола, чуть выше песчаной кромки. В центре чернел выжженный круг — под жаровню — но жаровни не было. Все освещение — дыра в куполе, через которую падает луч света. В луче танцевали пылинки.

Внутри от множества тел сразу стало тепло, пришлось даже отключить обогрев костюма.

Пахло смутно, тревожно: какими-то травами, немного похожими на земные. Те же вещества?

Переговоры шли тяжело, нудно. Языковой барьер. Переводчики, запрограммированные по аудиофайлам столетней давности, не справлялись: произношение поменялось сильно. А может быть, все-таки не то племя отследили для контакта: первые разведчики приземлялись на континенте, по ту сторону перешейка. Правда, вроде бы, такие же точно кочевники и зовут себя так же…

Одна надежда была на Ильзу с ее памятью.

К счастью, «котики» словно почувствовали, что с нею лучше разговаривать, и обращались только к Ильзе. Беса и ее не то чтобы игнорировали, но чувствовалось, что Ильзу они воспринимают, как главную.

С чего бы это?

Гости со звезд при входе в главный шатер повели себя невежливо — не поклонились истуканам предков у дальней стены, не взяли по горсти золы из очага, расселись, как чужие. Килич, старший из воинов, которого Чиан оставлял вместо себя за главного, вздумал было возмутиться, но Аликан вовремя заметил, одернул его.

Гости со звезд — другие. У них другие повадки.

И оружие, которое мечет огонь, а потому не стоит лишний раз их тревожить.

Зато переговоры прошли лучше не бывает.

— Никакой торговли с Твердыней, — заявил Чиан Малик. — Только смерть.

И тогда она — о, его богиня и погибель! — подалась вперед, поглядела Чиану прямо в глаза и сказала:

— Мы думать так. Мы помочь.

Стюарт Пэтисон, радиоинженер, с которым Катерина частенько выпивала и иногда делила постель, все ныл и ныл и никак не мог заткнуться.

— Это аморально, — жаловался он в стакан. — Лучше бы они еще раз попробовали договориться с этими… из замка.

— Ча-ола. Ты там не был, ты их не видел, — пожала Катерина плечами. Она сидела, задрав ноги на стол в рабочей каморке радиоинженера (эта отдельная каморка и была основной причиной их отношений). — Там либо палить из бластеров было, либо… В общем, не шли на контакт, суки. Мы этим ча-ола каких-то там демонов напоминаем. У них уровень повыше, вполне себе уже настоящая религия появилась. И агрессивнее они. А эти талисцы — кочевники. Ходят себе и ходят по круговому маршруту длиной лет в десять, который задают их вьючные животные, у них что-то вроде симбиоза. Им ча-ола тоже мешают, как прыщ на заднице. Они не просто свою крепость построили на месте нашего маячка. Они еще перекрыли ею проход, и требуют дань теперь. Лет десять назад у них даже заварушка какая-то вышла, кого-то там убили, кого-то покалечили… Теперь вождь талисцев жаждет реванша. Тот еще перец.

— А этим… талисцам… вы напоминаете богов, да? Приятно?

— Ну тебя, — Катерина толкнула его кулаком в плечо.

— Они же как дети! А вы их используете…

— Поверь мне, ни хрена детского в них нет, — Катерина припомнила пристальный, немигающий взгляд вождя (Чиана Малика), который во время переговоров никак не отводил глаз от ее лица. — Не мы их подстрекали к войне, они сами спят и видят, лишь бы на штурм пойти. Что же, лучше пройтись над ча-ола на флаере с инфразондами, выжечь все к чертовой бабушке?

— Хоть так, хоть так плохо… — Стюарт уставился в стакан с успокоительно-снотворным раствором. — Знаешь, я так иногда скучаю по виски, — со вздохом признался он.

— Давай я сделаю тебе массаж, — лениво предложила Катерина.

На самом деле ей хотелось отправиться в спортзал и там махать боккеном до изнеможения. Но прописанное ей Ильзой успокоительное уже начало действовать.

— Не нужно, — протянул Стюарт. — Знаешь, какой мы жалкий народ, Катерина? Безнадежно жалкий.

— А, да, — вспомнила Катерина. — Если трахаться хочешь, давай сейчас. А то завтра я вниз. Надолго. На неделю, на две, может. Их вождь потребовал, чтобы от нас были наблюдатели.

— А что не Ильза? — спросил Стюарт без энтузиазма, продолжая пялиться в бокал. — Ксенобиолог-то она.

— У них там антисанитария жуткая. Она свихнется через несколько часов. А я таблетками запасусь — и тип-топ.