Даниэла Сакердоти - Сны

— Мама... — позвала Сара. Но Анна последовала за Джеймсом и не обернулась.

Это была еще одна одинокая ночь для Сары, и, слушая шаги родителей, она гадала, когда ей можно будет принять законное наследие. Гадала, что она будет делать, если они не вернутся.

Гадала, на что похожа черная вода...

— Прости, Лили, — прошептала Сара мертвой девушке, лежащей на земле. По крайней мере, Лили была последней жертвой существа.

Сара поднялась. Она подобрала шарф, который упал в бою, и обернула его вокруг шеи. Полоска белого на черном пальто, ее длинные волосы развевались на ветру. Она отвернулась и пошла домой. В последний раз.

Потому что завтра ей нужно собрать вещи, оставить дом, воспоминания о своих родителях и обо всем, что она знала, и переехать вместе с дядей и тетей.

Сара повернула ключ в замке и вошла. Она сняла пальто и шарф и аккуратно повесила их на вешалке, будто все зависело от того, как ровно они будут висеть. Она так же сняла свои ботинки и ступила на деревянный пол своего безупречного коридора. Она наклонилась, чтобы стереть невидимое пятно, а затем еще раз, просто для уверенности.

Оказавшись на кухне, она начала протирать все поверхности тряпкой, тщательно, осторожно, не пропуская ни дюйма. Она так устала, что ее руки тряслись, но она должна была это сделать. Должна.

Ее живот заурчал. Она была голодна, но знала, что не проглотит ничего. Узел, образовавшийся в желудке после смерти родителей, не давал ей нормально питаться.

Тень пришла поприветствовать ее, потерлась о ногу Сары с тихим мурлыканьем. Она была абсолютно черной, за исключением одной белой лапки, а ее глаза были такими глубокими, золотисто-янтарными. Однажды, два года назад, Сара вернулась из школы и нашла ее, сидящей на пороге. Она была лишь котенком, но ее взгляд был непокорным, будто говорил: « Мне суждено жить с тобой, ты не можешь прогнать меня ». Сара открыла дверь, и котенок вошел, будто жил в доме. Она начала преследовать Сару, куда бы та не пошла, и поэтому Джеймс предложил назвать ее «Тень Сары», и в конечном итоге кличка была сокращена просто до Тени.

— Сара! Где ты была! Я места себе не находила от волнения! — тетя Джульетта ворвалась на кухню в халате и тапочках.

— Снаружи. Мне нужно было подышать воздухом, — Сара отказывалась смотреть на нее.

— Воздухом! Уже за полночь!

Сара проигнорировала ее.

« Дерзкий, невозможный подросток »,— подумала Джульетта. Как будто ей не хватало забот с собственными дочерьми, и теперь она должна приглядывать за этой трудной, необузданной, замечательной девушкой. Потому что именно так Джульетта думала о Саре — она была замечательной. Сара не догадывалась об этом, и Джульетта бы никогда не рассказала ей. Но Джульетта также чувствовала, что ее долг — направлять Сару, воспитать ее, вот поэтому у них не было шанса стать друзьями. Сару не направить, не говоря уже о воспитании.

У Джульетты было доброе сердце, правда, и благие намерения. Но она никогда не смогла бы полностью понять Сару, как никогда не смогла понять собственную сестру, Анну.

— Ты не можешь бродить по ночам в одиночку. Вокруг много плохих людей, и тебе определенно об этом известно.

« Плохих людей и изобилие других... вещей »,— подумала Сара, натирая уже идеальной чистый кухонный стол. Воспоминания об охоте снова охватили ее. Испуганное лицо Лили, жуткое тепло темной воды в ее руках... Вот таким будет остаток моей жизни. Сны и охота, пока однажды кто-то не доберется до меня так же, как добрался до моих родителей.

Целая жизнь снов. Ее личная пытка, от которой никуда не скрыться.

Они начались, когда ей исполнилось тринадцать, как это всегда происходит с девушками Миднайт. Ей снились существа, мучащие, причиняющие боль, убивающие невинных людей. И во снах она была там, когда в качестве свидетеля, иногда в качестве жертвы. Долгом Сары было записать все в дневник снов, вплоть до мельчайших деталей, и так ее родители могли знать, где охотиться. Теперь, когда ее родители умерли, она должна самостоятельно толковать сны.

Это никогда не было трудно. Ее сны всегда были детальными, точными, надежными. Но, с тех пор, как родители Сары погибли, все изменилось. Сны стали непредсказуемыми, запутанными. Информация, которую они могли дать, стала неясной, места сюрреалистическим — она не знала, где найти их, они не принадлежали этому миру. Сара была в темноте. Ее единственным проводником был инстинкт Миднайтов, ослабленный горем и страхом.

— Слава богу, ты скоро вернешься в школу. Немного нормальности. Ну, во всяком случае, уже ничего не может быть нормальным, — добавила Джульетта с истинной печалью. — Когда ты будешь жить с нами, больше никаких ночных прогулок, если ты не скажешь мне куда идешь и когда вернешься.

Сара бросила тряпку через всю комнату в приступе гнева.

— Я не буду жить с вами! Я остаюсь здесь! Это — мой дом!

Джульетта смотрела на нее с нежностью, но Сара не поняла этого. Для нее это выглядело как жалость, а она не могла позволить, чтобы ее жалели.

— Я знаю, дорогая, я знаю... — Джульетта протянула руку, чтобы коснуться плеча Сары. Сара отстранилась.

— Мне жаль, что все это случилось с тобой. Я бы хотела, чтобы ты осталась в собственном доме, правда. Но твои родители решили, что ты не можешь жить одна, пока тебе не исполнится восемнадцать и, честно говоря, я согласна с ними. Мы присмотрим за тобой. Другого пути нет. Ты не можешь пойти против желаний своих родителей — ты потеряешь дом, ты потеряешь все. И в любом случае, ты не можешь игнорировать их последнее желание.

Сара почувствовала, как ее глаза наполняются слезами. Она думала о своем доме — замечательной вилле из серого песчаника. Она думала о своей комнате, выкрашенной в светлый серебристо-серый цвет, переливающийся в лунном свете, о длинных, белых, прозрачных шторах, развевающихся на ветру каждый раз, когда она открывала окно. Она думала о пейзаже, вид на который открывается с ее комнаты — огромный сад, пустоши и холмы за его пределами, пурпурные от вереска, дикие и ветреные. Она думала о комнате родителей, хаотичной каморке, где одежда и книги были раскиданы по полу. Как она всегда расстраивалась, когда входила, потому все выглядело таким... неконтролируемым. Она думала о мамином туалетном столике, где Анна расчесывала свои длинные черные волосы — красивые волосы, которые унаследовала Сара. Так часто Сара сидела за столиком, играла с косметикой и парфюмами мамы.

Но прежде всего, Сара думала о теперь запертом подвале. Секретная комната, где Анна и Джемс хранили свое оружие, карты, книги, которые никто не должен видеть. Где ее мама хранила травы, камни, свечи и остальные загадочные предметы, которые использовала в своих заклинаниях и оберегах, один из них Сара сейчас носила на шее, он был скрыт из вида: маленький красный бархатный мешочек, наполненный хвоей, крошечным зубчиком чеснока и розовым кварцем. Защитный оберег.