Мой вечный Адам (СИ) - Долина Ярославна

Парни, конечно, появлялись. В каждом новом коллективе обязательно находится кто-то заинтересованный. Майя считала, что виноваты ее рыжие волосы - они делали девушку слишком заметной. Но рядом с этими мужчинами Майя не чувствовала себя настоящей женщиной. Если опустить конфетно-букетный период как досадную погрешность, парни не совершали сумасшедших романтичных поступков ради нее, даже не писали нежные теплые сообщения. Вытянуть комплимент было совершенно нереальной затеей. В мужской среде открытое проявление привязанности считается моветоном. Мужчине, который в самый обычный день дарит жене цветы даже по прошествии пяти лет брака, бросают вслед обидное слово «подкаблучник». Наверное, его супруга сущая мегера. Недавно один из журналистов «Драйва» на полном серьезе забыл 30-летнюю годовщину свадьбы. Головомойку получил ту еще. В редакции все смеялись до упаду.

А хочется быть на одной волне… Чтобы мир замирал, когда смотрит на тебя тот самый, чтобы ты сама стала для него всем миром…

В общем, уже к 27 годам Майя поняла, что найти подходящего мужчину, который поймет и примет все ее странности и фобии, будет не просто.

- Замуж, - сестра многозначительно подняла брови, - за настоящего мужчину, а не фантом.

Майя поежилась и вложила руки в карманы джинс: - Будем ужинать?

Свинина, запеченная с овощами, оказалась очень вкусной, и Майя подумала, что стоит пересмотреть критерии рентабельности временных вложений в приготовление пищи… Уборку со стола и мытье посуды взяла на себя. А потом занялась, наконец, любимым делом – села за репортаж с сегодняшних учений.

2

19 век

Солнце ярко осветило большую спальню Тесс, и девочка нехотя открыла глаза.

- Вставайте, мисс, - сказала Ерта, грузная няня с добрым лицом, сопровождавшая маленькую леди с рождения, и раздвинула тяжелые зеленые бархатные шторы. – Ваш отец вернулся.

Ерта знала, как много для маленькой Тесси значит отец. Крошка буквально души в нем не чаяла, впрочем, как и он в ней. Несколько дней назад мистер Лонгфорд уехал из поместья, чтобы лично выбрать себе лучших чистокровных скакунов, которых разводили на другом конце Англии. Прощаясь, он обнял единственную дочь и обещал привести что-нибудь интересное.

Тесс радостно подпрыгнула, подбежала к няне и подняла на нее большие зеленые глаза.

- Это правда?!

Ерта кивнула. Тесс развернулась и бросилась к двери. Няня настигла ее уже у выхода.

- Что же вы делаете, мисс! Нельзя отправляться в гостиную в таком виде.

Тесс жалобно закусила губу.

- И не смотрите на меня так. Я ни за что не выпущу вас из спальни, пока не переоденетесь.

Девочка обреченно вздохнула и покорилась. Няня сопровождала Тесс с раннего детства. Девочка знала, что Ерта ее любит, и иногда пользовалась этим. Но сегодня у няни было плохое настроение, и Тесс не решилась ослушаться. Ерта повернула маленькую мисс лицом к окну и принялась приводить в порядок ее густые рыжеватые волосы, большой пышной копной спутавшиеся на голове. Для восьмилетнего ребенка Тесс была довольно высокой, хотя и худенькой. Она почти утонула в своей длинной ночной сорочке. Девочка не могла спокойно стоять на одном месте и ждать, когда няня закончит работу. Она прыгала то на одной ноге, то на другой, сильно мешая Ерте.

- Мисс, если вы будете продолжать так себя вести, у вас на голове едва ли останется десяток волос.

Девочка тихо хихикнула, прикрыв рот рукой. Собрав немного волос, няня аккуратно заплела косу и завязала на конце белую шелковую ленту. Остальные пряди она не стала трогать, оставив их свободно спадать волнистой рыжеватой рекой по спине девочки. Тесс нетерпеливо скрестила пальцы, глядя, как грузная Ерта медленно дошла до резного деревянного шкафа и достала атласное платье светло зеленого цвета с высокой талией и пышными рукавами-буфами. Только не это. Опять придется целый день вышагивать по дому как пудель на выставке, когда хочется бегать по полям и собирать цветы. Тесс нехотя надела белые панталончики с оборками и маленькие башмачки из саржи.

- Поднимите руки, - сосредоточенно сказала няня. Девочка подчинилась. Няня облачила Тесс в платье, поправила юбку, завязала на талии темную зеленую ленту и довольно осмотрела свою работу.

- Теперь вы настоящая леди. Можете идти встречать отца.

Девочка помчалась к двери, распахнула ее настежь, выбежала в коридор.

- Папа! Папа!

Ерта засеменила за ней. Тесс выбежала на широкую центральную лестницу. Отец стоял возле большого камина в гостиной рядом с женой. Он был высоким красивым мужчиной с такими же рыжеватыми, как у Тесс, волосами, с прямой спиной и достоинством человека, вышедшего из джентри. Ныне это был всеми уважаемый представитель английского дворянства 40х годов 19 века, поддерживающий партию тори и читающий ее газету, а также принимающий непосредственное участие в делах местного самоуправления в перерывах между отъездами в город. Он что-то горячо объяснял жене, но она оставалась крайне озабоченной и даже раздраженной.

- Папа! – снова крикнула Тесс и, посчитав ступеньки, оказалась внизу.

Отец обернулся, и его лицо осветила широкая счастливая улыбка. Тесс подбежала. Он поймал ее и подбросил в воздух.

- Моя малышка!

- Я так соскучилась по тебе, папа!

- Я тоже соскучился по тебе, Тесс, - он погладил ее рыжеватые волосы. Девочка обернулась к маме. Миссис Лонгфорд тревожно поджала губы.

- Я обещал тебе что-нибудь привезти, - сказал отец.

Тесс кивнула. Только отец мог подарить ей нечто действительно существенное, потому что хорошо знал свою дочь. В остальных случаях девочка, как правило, получала очередное платье, которые и так уже не помещались в шкафу. Мистер Лонгфорд развернулся к полыхающему в камине огню. Тесс проследила за его взглядом и несколько раз моргнула. Отец привез не что-то, а кого-то. Возле камина, присев на корточки, сидел мальчик и заворожено смотрел на пламя. Его волосы были черными, как уголь, и волнистыми прядями спускались до самых плеч. Кожа тоже была смуглой. В больших карих глазах отражался огонь.

- Познакомься, Тесс, - серьезно сказал отец. – Это Темир. Он теперь будет жить у нас и станет твоим братом.

Миссис Лонгфорд нахмурилась и отвернулась.

- Еще одним? – удивленно спросила девочка. Отец кивнул. Она поморщилась. Генри и Люк были гораздо старше нее и нещадно подшучивали над младшей сестренкой. И вот теперь отец привез еще одного.

Мальчик повернул голову и внимательно посмотрел на нее. Его глаза имели вытянутую миндалевидную форму и казались не просто карими, а совершенно черными, как две крупные бусины под сводом длинных ресниц. У Темира был гордый взгляд несчастного ребенка, ни при каких условиях не желающего выдавать свою скорбь. Тесс почему-то стало жаль этого мальчика, оказавшегося в чужой семье среди незнакомых людей, где ему теперь предстояло жить. Неожиданно для себя она протянула ему руку. Темир сделал то же самое, взял ее ладонь в свою и потянул к очагу. У Тесс появилось очень странное чувство, как будто она знала этого мальчика с самого рождения. По спине побежали мурашки, и девочка неожиданно для себя в полной мере ощутила горе Темира. От ужаса ее горло сжалось так сильно, что захотелось плакать. Тесс присела рядом и тоже посмотрела на огонь, пытаясь осмыслить происходящее.

- Ты не понимаешь, что делаешь, - подала, наконец, голос миссис Лонгфорд, взглянув на детей, уютно устроившихся у очага.

Муж покачал головой и взял ее ладони в свои руки.

- Пойми меня, Элизабет, - спокойно сказал он. – Я не могу бросить Темира. Ты же знаешь, что он сын моего лучшего друга.

- О нем позаботятся, - уверенным голосом ответила она. – Почему это должен делать ты?

- Потому что меня попросил об этом Остен перед смертью. Он ничего не оставил Темиру. Его имение уже выставлено на продажу за долги, так же как и земля.

- Чудесно, Норман, и ты теперь будешь содержать чужого ребенка, не имеющего ни гроша за душой? А о своих детях ты подумал?