Мягкие лапки судьбы - Вонсович Бронислава Антоновна

— Хуже мы в любом случае не сделали, а попробовать стоило. Вдруг бы Шарль очнулся?

— Сказки как руководство к действию? — язвительно спросила сиделка.

Теперь мне и самой казалось все это неимоверно глупым, но признавать это перед инорой Леман я не собиралась. В конце концов, у нас еще есть какие-то идеи, в отличие от магов, которые должны помочь брату.

— А почему бы и нет? — с вызовом спросила я. — Если в книгах по магии нет рецептов, возможно, он оставлен нашими предками в виде сказок?

— В таком случае вам нужно руководствоваться первоисточниками, а не адаптированными вариантами для детей. — Ехидство так из нее и сочилось. — Там, знаете ли, отнюдь не поцелуями пробуждали.

Я сразу почувствовала подвох, а Каролина — нет. Но я Леман видела куда чаще и знала, что когда она говорит таким тоном, то собеседник ее вскорости будет считать себя полным дураком.

— А чем? — заинтересовалась подруга. — Может, вариант из первоисточника и сработает? Нужно чем-то напоить?

— Нет, не поить. Нужно зайти куда дальше, чем поцелуи. Не думаю, что в планах моего подопечного была женитьба на вас, леди. Но если вы используете правильный вариант из старинных сказок, он обязан будет жениться, как честный человек. Впрочем, вполне может быть, что жениться будет некому, поскольку все равно ничего не выйдет. И как? Вы готовы рискнуть? Я могу выйти, а могу остаться и давать ценные советы.

Она явно над нами издевалась. Каролина покраснела еще сильнее и смущенно забормотала, что она, пожалуй, не готова к столь радикальным методам лечения, особенно без гарантии для больного. Взгляд, который она бросила на Шарля, был полон вины и сожаления. Но дело было не в ней и не во мне: душа брата была столь далека, что откликнуться на физическое воздействие никак не могла. Я это понимала и раньше, но все же согласилась на предложение Каролины: так хотелось увидеть хотя бы слабый отблеск его сознания, что любые способы казались подходящими.

— Не готовы отвечать за последствия? — понимающе закивала сиделка. — Вот что я вам, девочки, скажу, — ее голос стал намного суровее, чем до этого, — когда в такие тонкие материи лезут дилетанты, последствия для пациента могут быть самыми разрушительными. Любое потрясение может окончательно порвать связь тела с душой. Леди Маргарита, подумайте об этом.

Мэтр Фаро, который осматривал брата последним, говорил, что связь, пусть и тонкая, хрупкая, почти неразличимая, есть. Но столь истонченная, что вернуться сам Шарль не может, а из наших магов никто не рискнет заняться вызовом, чтобы не оборвать ее.

— Не думаю, что поцелуй мог что-то нарушить, — заметила я. — Воздействие шло только на физическом уровне.

— Очень плохо, что не думаете. — Важности иноры Леман позавидовали бы самые крутые маги. Впрочем, образование у нее было, но Дар слабый, при таком работа сиделкой выглядит даже заманчивой: здесь более важны знания, чем сила. — Леди, взаимосвязь тела и души — очень нежная материя, неизвестно, что может окончательно оборвать эту тонкую нить. А вы даже причины случившегося не знаете.

— А вы знаете?

— Меня не сочли нужным проинформировать.

Прозвучало это несколько двусмысленно. То, что не сказали при найме на работу, совсем не значит, что она тем или иным образом не нашла возможность узнать, что же случилось. Наверняка знакомых у нее в Совете предостаточно. С кем-то училась, с кем-то работала. Я испытующе на нее посмотрела, она нахмурилась. Нет, инора Леман не из болтушек. Даже если знает, не скажет.

— Леди, если вы немедленно покинете эту комнату, я забуду, что застала вас здесь за столь неподобающим занятием. — Лед и сталь — вот из чего был соткан ее голос. С этой дамой никакие компромиссы невозможны. Видя, что мы не торопимся уходить, она спросила: — Или вы, леди Маргарита, предпочитаете, чтобы я пригласила сюда вашу мать?

— Нет, спасибо, инора Леман, мы уже уходим.

Каролина проскочила в дверь верткой мышкой, пугливой и молчаливой, но в моей комнате сразу зарыдала, больше себя не сдерживая:

— Шарль… Это было ужасно — увидеть его таким. Так ужасно! Марго, он же угасает!

Я могла только молча согласиться. Руки брата становились все тоньше, а значит — слабее, жизненная сила уходила из него с каждым днем, как и магическая. Но Богиня с ней, с магической, если бы удалось его вернуть, пусть и без магии, я бы и свою отдала. Лишь бы только опять увидеть ясную улыбку брата.

— Марго, нужно что-то делать, — с трудом выговорила подруга. — Пока еще не поздно. Я не думала, что все так плохо.

Все было не просто плохо, а намного хуже, чем она могла себе вообразить. Что только ни испробовали на бедном Шарле, но результат был один — нулевой, и это совсем не радовало. Разве в противном случае я бы согласилась на эту глупость с поцелуями?

— Нужно. Но я не знаю что. Поговорить с Венсаном? Но он отказывается. Он принимает только родственников.

— Значит, надо с ними и подъехать.

— Пробовали. Тогда никого не принимает. Да и родственников принимает через раз. Заперся в поместье и сидит там безвылазно.

— Что-то здесь нечисто, — озабоченно заявила Каролина и громко всхлипнула. — С чего бы молодому перспективному магу, если он ни в чем не виноват, вести затворнический образ жизни? Одно из двух: или Совет от вас что-то скрывает, или Венсан. Но в любом случае Венсан — ключевая фигура.

Заявление глубокомысленное, но глупое. Можно подумать, она сказала что-то, чего бы не знала я сама. Я пыталась втайне от родителей поговорить с Венсаном, когда он был еще в Ланже. Но камердинер, этот надутый индюк, не пустил меня даже на порог и важно заявил, что его хозяин велел впускать только родственников. Родственницей я не была, а посему дверь закрыли перед моим носом. И не просто закрыли, а грубо вытолкали за порог.

На следующий день Каролина пришла ко мне с радостным известием. Ее дальняя родственница, проживающая недалеко от поместья Венсана, пригласила погостить ее с братом и меня. Приглашение было написано по всем правилам, инора славилась своим гостеприимством, чем беззастенчиво пользовались некоторые несознательные инориты.

— Свежий воздух! Здоровая деревенская еда! — радостно тараторила Каролина. — И живописные окрестности. Думаю, пара дней за городом нам всем пойдет на пользу.

— А Люка ты зачем привлекла?

— Он сам вызвался, — подруга смотрела на меня совершенно честными глазами. — Даже отпуск взял. Сказал, что тетушкин жареный гусь — это нечто божественное, ради него можно и потерпеть рядом… нас.

Уверена, высказался брат Каролины гораздо цветистее, назвав нас каким-нибудь экзотическим прозвищем, на которые был мастак. К идеям сестры он относился не слишком хорошо, но, зная ее упертый нрав, мог быть уверен, что если откажется сопровождать, то к Венсану она все равно поедет. С нее станется и без меня нанести визит: вон как глаза горят, а кулачки сжимаются. Возможно, как раз ее одну Венсан и примет. Кто знает, что там в голове у мага, подвергшегося неизвестной волшбе? Почему-то я была уверена, что он подвергся, хотя, по официальной версии, Шарль вытворил непонятно что в одиночестве. Но почему тогда Венсан сбежал? А иначе как бегством его поступок не назовешь. Совет магов утверждал, что Венсан испытал большое потрясение, обнаружив друга в таком виде. Настолько большое, что решил завязать с магией хотя бы на время. «Надеемся, что не на слишком длительное, — заявил нам мэтр Фаро, последний консультант. — Инор Венсан весьма талантливый маг, такая потеря для магического сообщества была бы невосполнимой». Про моего брата он столь лестных слов не сказал, хотя Шарль слыл куда более талантливым, из чего родители поняли, что помощи от магического сообщества они больше не получат. Маги перепробовали все, что возможно, и пришли к выводу, что заниматься этим безнадежным делом смысла нет.

— Выезжаем сегодня через два часа, — продолжила Каролина, словно я ее и не прерывала. — Тетушка пригласила нас недели на две. Наверняка успеем нанести инору Венсану визит, а то и несколько.