Охотники и чудовища - Чернованова Валерия Михайловна

— Нет, честно! Я как поцарапаюсь, так потом несколько дней хожу как пьяная, а ведь вот-вот должно начаться новое испытание. В таком состоянии я точно проиграю!

«Расслабься, сиротка, я не в обиде. Как-нибудь выкарабкаюсь. Мысль о том, что спасал наин своего господина, свет очей Мэдока, ради них рисковал здоровьем и жизнью, придает мне силы. Справлюсь, куда денусь. Не пропаду, цыпа. Ты, главное, вспоминай меня в своих молитвах к нашей богине. Хотя бы изредка. Надеюсь, от молитв тебе не становится плохо?»

Если целью тирады было заставить меня почувствовать себя еще хуже, чем чувствовала до этого, то, должна признать, вейр неплохо в этом преуспел.

— Морс… — начала было я, но вздрогнула и осеклась, услышав требовательный вопрос:

— Филиппа? Что вы здесь делаете?

Ну вот, опять он. И снова в самый неподходящий момент.

Его всемогущество окинул меня мрачным взглядом, всем своим видом показывая, что меня здесь не ждали.

— А вы как думаете? — Я поднялась с колен. — Переживаю за своего друга.

«Переживает она», — скептически фыркнул вейр.

Обиделся. И ведь не расскажешь правду, иначе я тогда капитально вляпаюсь. Еще более капитально, чем уже вляпалась.

— Я ведь сказал вам, что еще не время его проведывать. Увидитесь с ним, когда Мороку станет лучше.

«Ну, или на том свете с сироткой свидимся», — скорбно подхватила эта не жалеющая чувств наин псина.

— Ваше всемогущество, — бодро начала я, решив, что настала пора брать быка за рога.

— Да? — настороженно отозвался де Горт, одаривая меня хмурым взглядом. Прислонился плечом к стене, скрестил на груди руки и замер в ожидании, как будто специально отвлекая от темы насущной своей потрясающей фигурой.

Я уже давно поняла, что Мэдок в одной рубашке без камзола оказывает очень пагубное влияние на мои гормоны и на состояние в целом. У меня учащается дыхание, и сердечко тоже начинает пошаливать. К щекам приливает жар, и не только к щекам.

В общем, нездоровая реакция явно нездорового тела.

Но вернемся к нашим баранам. Вернее, к собакам и их несговорчивым хозяевам.

Пожелав себе удачи, завела:

— Я тут вычитала в одной умной книге…

— В любовном романе? — с усмешкой переспросил Истинный.

— Само собой. Я ведь только их и читаю, — кивнула, и не думая обижаться. — Так вот, в том романе у хальдага тоже заболела собака, его верный вейр. И знаете что?

— Что? — все так же снисходительно усмехаясь, эхом повторил де Горт.

— Стальной лорд вылечил вейра с помощью крови своей невинной невесты.

Стоило мне это сказать, как его всемогущество резко помрачнел, как мрачнеет небо во время летнего ненастья: секунду назад было ясно, и на тебе — ни одного лучика не видно за грозовыми тучами.

— Что возможно в романах, невозможно в реальной жизни.

— Но почему?

— Потому что крови потребуется не одна и не две капли, и это наверняка приведет к нежелательной слабости.

— Ну так леди ведь могут скинуться, — подбросила я герцогу замечательную идею. — Ладно, де Морсан не подойдет, вы ведь ее уже того. Как бы так поделикатнее выразиться… В общем, оприходовали наину, — добавила на свой страх и риск под заострившимся взглядом хальдага, приобретшим какую-то особую хищность и пугающую кровожадность. Как бы не передумал прямо сейчас и не пустил кровь мне. И тем не менее пасовать я не собиралась, поэтому продолжила с энтузиазмом: — Остальных невест, судя по имеющимся у меня данным, оприходовать вы еще не успели.

— Филиппа… — недобро протянул Истинный.

А я вдохновенно завершила:

— Поэтому Одель, Марлен и Винсенсия вполне могут пожертвовать своей чистой кровушкой во благо нашего всеми любимого Морсика.

Де Горт открыл было рог, явно собираясь возразить, но потом передумал, сощурился и пытливо спросил:

— А что же вы, леди Адельвейн? Почему себя не предлагаете? Какие-то проблемы с невинностью?

— Нет, нет, с невинностью все замечательно, — поспешила я заверить забеспокоившегося жениха. — Живет и здравствует. Можно сказать, процветает. — Поняв, что куда-то не туда себя завела, вернулась в нужное русло: — Но я не переношу вида крови. Вот совсем не переношу. К тому же я дочь, хм… Той-Чье-Имя-Нельзя-Называть. Мало ли какое воздействие окажет на вейра кровь хальдага и убитой вами нэймессы.

До этого момента я была уверена, что помрачнеть еще больше просто невозможно. Ан нет, оказалось, возможно. Де Горт так на меня зыркнул, что я едва от него не отпрыгнула, но быстро взяла себя в руки и храбро проговорила:

— Поэтому, чтобы Морсик жил и здравствовал, цвел и пахнул, предлагаю перед завтраком провести процедуру кровопускания. Могу одолжить вам кинжальчик. Что скажете? — Озвучив все свои прожекты, я с надеждой уставилась на герцога.

Секунду или две он молчал, а потом безжалостно сказал:

— Нет. Я не стану просить о таком своих невест.

Вот ведь чучело железное.

— Пойдемте завтракать, Филиппа.

Оторвавшись от стены, Стальной скрылся в коридоре, а я, шепотом пообещав Морсу, что все устрою, помчалась следом за этим бессердечным куском алюминия.

— Ну как это нет? То есть предлагаете Морсику продолжать страдать? Жестокий вы хальдаг!

— Не одна вы не переносите вида крови. Другим тоже может стать плохо. Что, если как раз в это время начнется второе испытание? Я не стану зря рисковать.

— Ну почему сразу «зря»? — возмутилась я и предложила еще один вариант: — Значит, попросите друга, того светловолосого лорда, который так любит улыбаться. Его невесты тоже пусть помогут нашей замечательной собаке. С каждой наины по капле — так и насобираем Морсику на лекарство.

— Его наины не подходят, — после недолгой паузы с неохотой выцедил из себя Мэдок.

А я от такого заявления даже с шага сбилась. Замерла и ошеломленно спросила:

— Что, все, что ли?

Вот ведь Стальной оприходователь!

— Матис просто очень ответственно подходит к выбору спутницы жизни, — вступился за друга, а заодно проявил мужскую солидарность Истинный.

— Двух спутниц жизни, — поправила я и укоризненно покачала головой: — А что же вы тогда так халатно относитесь к этому вопросу?

Меня подхватили под локоток и, притянув к себе, жарко прошептали на ушко:

— Если я начну относиться к этому вопросу серьезно, в ближайшие дни вам не придется по ночам страдать одиночеством, Филиппа.

Ну вот куда его понесло?

— Вообще-то я имела в виду других леди, — заметила, отстраняясь от Стального, и первой шагнула на лестницу. — Наин под номерами два, три и четыре. Впрочем, обождите! Серьезно начнете относиться уже после того, как я позаимствую у них немного живительного эликсира.

— Филиппа… — Истинный закатил глаза, при этом еще и фыркнул.

— Лучше не фыркайте, а скажите, в каком виде нужно давать вейру кровь наины? В виде укольчика, как соус для мяса или, может, просто в первозданном состоянии — немного плеснуть жидкости в миску?

— На ее основе готовят зелье.

— Значит, оздоровительный декокт, — пришла я к выводу.

— Но вы ничего готовить не будете, — обломал кайф де Горт.

Еще и глазами сверкнул так, что я сразу поняла: в открытую действовать не получится. Этот баран упертый продолжит стоять на своем, я только зря время с ним потеряю. Значит, пойдем окольными путями.

— Как будет угодно вашему всемогуществу, — согласилась я и даже голову опустила, делая вид, что с вердиктом смирилась.

Отчего герцог снова подозрительно сощурился.

— Филиппа…

— Я все равно не умею готовить зелья. Я ведь не маг и не лекарь.

— Вот и не забывайте об этом. Лучше побольше отдыхайте и настраивайтесь на следующее испытание. И не забивайте себе голову ерундой.

А ведь и правда: своему творению хальдаг передал все самое лучшее, оставив себе исключительно наихудшее.

За завтраком царило напряжение. Впрочем, оно царило и за ужинами, и за обедами. Каждая из нас интуитивно ждала, что вот сейчас начнется вторая серия кошмарного сериала, но сериал все не начинался.