Наследие. Нимфа (СИ) - Голубятникова Светлана

Ох, моя голова… Ох, мое плечо… Ох, мое бедро! Что вообще произошло? Помню только, как боль скрутила с такой силой — до скрежета в зубах и все… дальше темнота. Никогда в обморок не падала, а тут на тебе. Будет о чем вспомнить с подружкой. И на чем это я лежу интересно? Поерзала, понимая, что подо мной точно не мягкий и пушистый палас. Что-то неприятно кололось и щекотало. Да еще и шум какой-то странный стоит, словно…

Я резко распахнула глаза и обомлела: прямо надо мной раскинулись густые кроны деревьев, пропускающие тонкие лучики света на землю. Один такой лучик точнехонько умостился на моей груди, напоминая лазерный прицел винтовки. С трудом сев и неверяще осматриваясь, я отрыла рот и хлопала глазами, ничего не понимая. Вот что это были за звуки — природы. Но как я здесь оказалась? Что за бред такой?

Захлопнув рот, так как заметила кружащуюся рядом со мной мошкару, поднялась, растирая ушибленные участки тела. Все же знатно я приложилась о пол, теперь синяки точно будут. Только вот это не самое главное: первостепенная задача выяснить, где это я и как сюда попала? То, что я не сплю доказывает боль в теле и… Стоп! Я схватилась рукой за грудь, ошарашено щупая родимое пятно да еще и надавливая на него с усердием. Но ничего не чувствовала. Вообще. Даже отголоска боли не осталось. Приложила ладонь ко лбу, но он оказался приятно прохладным. Никакой температуры! Уф, хоть одной проблемой меньше. А то я одна, к тому же больная, в лесу долго бы не протянула.

Если буду стоять на одном месте и как заезженную пластинку крутить в голове «где я и как сюда попала», ничего этим не решу, а только вгоню себя в депрессию. Хорошо еще, что не предстоит выяснять «кто я», а то было бы вообще забавно.

Осмотревшись, в этот раз уже внимательнее, по сторонам и выбрав путь, побрела вперед по высокой сочной зеленой траве. Пока солнце стояло высоко, и в лесу было светло, меня ничто не страшило… Ладно, вру, я до икоты боялась и потому была все время в напряжении. То веточка где-то сбоку хрустнет, то странный звук раздастся, напоминающий скрип деревьев в пургу, то словно кто-то зашипит за спиной. Жуть, одним словом! Но, не смотря на это, я продолжала упорно двигаться вперед. Надо же как-то отсюда выбираться, иначе с голоду помру — для жизни в лесу я не приспособлена.

Спустя пару часов, по моим подсчетам, я настолько вымоталась из-за собственных натянутых нервов, что пришлось присесть под одно из деревьев, облокотившись на шершавый ствол. Спина гудела, в позвоночник же словно кол воткнули и от него нити по всем ребрам протянулись, стягивая их между собой и мешая дышать, да и ноги одеревенели.

Закрыв глаза, откинула голову, упершись ею в ствол дерева, прислушиваясь к бесконечному щебетанию птиц, тихому шелесту листьев на ветках и травы… Я резко открыла глаза и хлопнула себя по щекам. Спать нельзя! Скоро стемнеет, надо хоть до куда-нибудь дойти…

Вечер стал подкрадываться незаметно, но неотвратимо, а я все еще шагала по лесу, которому, кажется, не было ни конца, ни края. Я устала, была голодна и зла. Что было сильнее — понять не могла, если сейчас не выйду из этого чертового леса, я взорвусь. Ну хотя бы через десять минут… Или хотя бы через полчаса…

На лесные звуки я давно перестала обращать внимания и уже не так страшилась мохнатой коряги, очень сильно напоминающей лешего. Да-да, у него даже вон вроде глазки моргают… Стоп. Глазки? Моргают? Я резко повернулась к «лешему», но вместо него там стояла обычная коряга, кривая и непривлекательная. Так, кажется, с голодухи мне начинает всякая нелепица мерещиться.

После «видения» ускорила шаг и чуть ли не бегом стала пробираться меж широких и могучих деревьев. Такие у нас вряд ли отыщешь! И это вновь возвращало меня к мысли о «попаданстве». Но вскоре выдохнувшись, села прямо на землю и горестно воскликнула, тряся в воздухе руками:

— Я когда-нибудь выберусь из этого леса!

— А куда хочешь попасть? — пропищали у меня над правым ухом.

— Да куда угодно, лишь бы… — тут я осеклась и резко подскочила, заозиравшись по сторонам, но никого не увидела.

— Меня ищешь?

Я резко повернулась и застыла в немом удивлении, широко открыв не только глаза, но и рот. В воздухе, махая зелено-золотистыми крыльями, передо мной крутилась самая настоящая фея! В зелененьком платьице, почти не прикрывавшем прелести маленькой девы, с глазами на пол-лица, отливающими сочной зеленью, и зелеными волосами.

— Рот закрой-то, чудо иномирное, — пропищала фея, а я, икнув, протерла глаза — ну мало ли, вдруг у меня зрительные глюки.

Но, отняв руки от век, увидела, что фея никуда не делась; продолжала порхать перед носом, над чем-то тихо посмеиваясь.

— Так, куда надо?

Проглотив ком и перестав таращиться на мифическую девчушку, еле выдавила:

— Домой.

Фея состроила задумчивую мордашку, по смешному надув алые губки.

— Вернуть тебя я не смогу, — заявило существо как само собой разумеющееся.

— Почему? — нахмурившись, поинтересовалась я, не спуская глаз с феи.

— Потому что я фея, — заявила маленькая зеленоволосая дева, быстро-быстро махая яркими крылышками.

— И? — непонятливо переспросила я, приподнимая брови. Я что-то не вижу связи. Феи же волшебные существа как-никак.

Малышка выразительно закатила глазки, всем своим видом показывая какого она мнения о моих умственных способностях. Ну, а я разве виновата? Я вообще-то впервые с феей сталкиваюсь в живую, откуда же знать, на что они способны, а на что — нет.

— Сил моих не хватит отправить тебя обратно на Землю.

Я уже давно поняла, что не сплю, а появление феи окончательно разбило мои жалкие попытки ухватится за нереальность происходящего в дребезги. Остается один вопрос — куда попала? Что непременно и озвучила.

— В Межмирье, — получила в ответ.

— И где это?

Фея задумалась, смешно нахмурив бровки.

— Это в Межмирье, — был мне лаконичный ответ.

Ладно, Межмирье, так Межмирье. Фея, кажется, вразумительного ответа на этот вопрос мне не даст. Потом, может, у кого и узнаю, где это.

— Раз ты не можешь вернуть меня домой, тогда кто может?

— Высшие Альвы или Сиды, возможно кто-то из фейри. Только вот Высшие Альвы вряд ли обратят свой взор на «никчемного человечешку», — фея пальцами сделала кавычки, выделяя последние слова.

Все эти титулы не говорили мне ровным счетом ничего, а вот фейри были знакомы, только, естественно, по картинкам. Читать про них не читала, лишь бегло просматривала информацию. И они, если честно, мне совершенно не понравились.

— А Сиды? — поторопила я маленькую собеседницу, когда она замолчала надолго.

— А Сиды страшные! — выпалила кроха.

Я приподняла брови. В каком смысле? Внешне или это про внутренний их мир?

— Да и они за просто так, как и любой житель Межмирья, помогать тебе — человеку — не станут.

Я, насупившись, скрестила руки на груди:

— Почему это?

— За все нужно платить, — пожала плечами фея.

Понятно. Даже тут ценятся хрустящие наличные.

— Но у меня нет с собой денег, — я осмотрела свою пижаму: как была в ней дома, так сюда и попала. Знала бы, что случится такое — приготовилась.

Фея заливисто рассмеялась, раскрутившись вокруг своей оси и обессилено рухнув на ближайший куст, осыпав вокруг себя зеленовато-золотистую пыльцу. Красиво.

— У нас расплачиваются по-другому, — отсмеявшись, проговорила фея, утирая выступившие слезы.

— Будто я знала, — раздосадовано буркнула я. — И как же тут у вас расплачиваются?

— По-разному, — пожала плечиками фея, расправляя складки на своем платье, с таким же успехом она могла вообще его не надевать, все равно еле-еле прикрывает только самое важное. — Когда делом, когда обменом или службой… Все зависит от того, что запросит тот, к кому ты обращаешься за помощью.

— Понятно, — протянула я.

Главное, чтобы с меня не потребовали непосильную задачу, а с остальным, думаю, справлюсь. Я самодовольно усмехнулась — могу даже картошку посадить и грядки прополоть. Не зря меня родители по любому поводу к дедушке в деревню отправляли, приобщаться к природе, как они говорили. И я приобщалась.