Беременна по приказу дракона (СИ) - Хант Диана

- Ты хоть о чём-то можешь думать, кроме секса, бесстыдница? – нарочито строгим голосом спросил я. – Я вообще-то аркан имел ввиду, а не то богатство, о котором ты размечталась.

- Да как ты!.. Хам!!

- Распутница, - парировал я и зашарил рукой, разыскивая брюки. Подумав, рубашку тоже набросил: мало ли, где нас выбросит. Прежде я не накидывал его сразу на три души…

- Сейчас главное – вырваться из Петли и уйти из Мрака. И оказаться как можно дальше отсюда.

- Сен-Лур сразу узнает, что меня здесь нет!

- Но мы будем уже далеко.

И снова глаза её вспыхнули надеждой, засияли и… опять потухли.

- Ты не понимаешь, наг, - упрямо покачала она головой. - Он не остановится. Ни перед чем не остановится, чтобы получить мою дочь. Уходи, если можешь… один.

- Ты ошибаешься, думая, что я не осознаю степень опасности, дева, - я начал злиться и уже готов был просто вырубить упрямицу и войти в аркан, неся её на плече. Но решил дать её разуму, если он у неё, конечно, есть, последний шанс (в конце концов, порефлексировать на тему не самой умой лирэль на свете я ещё успею): - Если я оставлю свою беременную жену, мои предки восстанут из пепла, чтобы проклясть меня. И их проклятие, в отличие от твоего, подействует. Ибо будет справедливым.

- Беременную… жену?! – зеленоглазая дева закашлялась.

Я осторожно похлопал по хрупкой спине.

- Мы не бросаем своих женщин и потомство, лирэль. Да, нас соединил не священный брачный поединок, не Золотая Арена и не Тайный Грот Матери Жемчужин, но теперь я в ответе за тебя. За вас двоих.

- Ты думаешь, получилось? – прошептала моя лирэль беспомощно. – Так… быстро?

- Мы во Мраке, - напомнил я. - Здесь всё мёртвое, всё пустое... Кроме душ. И их уже три, это я вижу отчётливо. Нет никакого сомнения, лирэль. Ты беременна.

- Меня зовут Адори, - вдруг тихо сказала она.

- Лирэль – значит, дар судьбы, - пояснил я. – Ну же, давай скорее руку. Мне понадобятся силы, чтобы разорвать Петлю дракона.

Широко распахнув глаза, дева несмело протянула руку тыльной стороной ладони вверх.

Перевернул её, склонился над запястьем, жадно вглядываясь в голубые вены.

Высшие наги редко пьют кровь. Разве что, когда это часть ритуала. Сейчас никакого ритуала не было. Но был Мрак, выжравший почти все мои силы, ведь в этой его Петле я был вынужден играть по правилам старого дракона.

Несколько глотков крови помогут хоть ненадолго.

- Ай! Что ты… Нет!!! – я не успел припасть к запястью, только клыки прорезались, а дева снова задёргалась, запричитала.

Пришлось взять в захват. Бережный, но сильный. Не дай Рави ещё руку вывихнет! И вообще, не хватало застрять тут до самых родов!

Бегло осмотрел её шею, запястья, сгибы локтей.

- Дракон никогда не пил твою кровь? – спросил я, недоумевая, а за каким жротом он тогда держал девчонку в плену.

Дождавшись испуганного мотания головой, я пояснил:

- Не бойся, лирэль. Мне просто нужны силы. Я ведь уже сказал, что не оставлю тебя. Хочешь, прямо сейчас принесу брачную клятву? Только быстро.

Она всхлипнула и как-то сразу обмякла. Замотала головой с удвоенной силой. Ещё бы. Глупышке, должно быть, кажется, что она угодила из огня да в полымя.

Но, как бы то ни было, успокоить её можно потом.

Сейчас – главное спасти их обеих.

Воспользовавшись её замешательством, я вонзил кончики клыков в хрупкое, почти прозрачное запястье и ощутил на языке горячую живительную влагу.

Моя лирэль вздрогнула, но руки не отняла.

Ещё с утра я не планировал ни жены, ни потомства. И уж точно не стремился ввести в Священный Грот Матери Жемчужин чужачку. Беременную!

Беременную по приказу дракона, чтоб его жрот побрал!

Адори

А потом вдруг несмотря на ледяную воду стало жарко.

Я открыла глаза и увидела, что Ланкеш смотрит на меня с осуждением.

Обвив талию хвостом, он извлёк меня из воды.

- Жалеешь, что взял с собой? – вырвалось у меня и я закашлялась.

Ланкеш сжал зубы.

- Глупая лирэль, - проворчал он, усаживая меня на кольца, свитые из его хвоста. Эдакое живое кресло. Необычное, но очень упругое и тёплое. – Ты должна была сказать мне, что устала.

Я обиженно промолчала. Я всего лишь хотела, чтобы Ланкеш не пожалел о своём порыве! Я не верила ему, но не могла не испытывать благодарности. Для меня никто ещё не совершал подобного, никогда! Я не сомневалась, что Сен-Лур нагонит нас, не сомневалась, что сделает со мной за побег, но последние минуты, проведённые на свободе, наполненные свежим горным воздухом… они были для меня на вес золота!

Но минуты складывались в часы, а дракон до сих пор не нагнал нас…

- Ещё и ноги изранила, - недовольно проворчал Ланкеш. – Ты как ребёнок, лирэль!

Я так обиделась, что решила с ним не разговаривать. Правда, наг так этого и не понял. Наоборот, молчащая лирэль его целиком и полностью устраивала!

- Что ты делаешь?! – я мгновенно позабыла об обете молчания, когда Ланкеш опустился передо мной, и, взяв в ладони мою стопу, склонился над ней.

А в истинной форме его ярко-голубые глаза светились, и радужка… она бликовала и переливалась, как полноводная река, завораживая и гипнотизируя. И клыки у него снова появились!

- Не надо больше меня кусать! Я пойду быстрее, честно! Я смогу!

- Священная Нагьялока! – Ланкеш со вздохом закатил глаза. – Чем же я так прогневил богов, что мне досталась настолько глупая лирэль?

Нормально, да?

- У нагов в истинной форме слюна обладает целебной силой, - пояснил он мне таким тоном, словно разговаривал с ребёнком. – Тебе станет легче, лирэль.

После чего принялся бесстыдно зализывать все мои порезы и ушибы!

И они затягивались, исчезали прямо на глазах! Я даже вновь ощутила отмёрзшие ноги! И зубы перестали стучать от холода!

- Моя вина, - когда я почти задремала на кольцах живого кресла, сказал Ланкеш. – Я двигался быстро, ведь мы всё ещё во владениях дракона. Не оборачивался, потому что его чары всё ещё действуют.

И посмотрел на меня так выразительно, что я поёжилась и… покраснела.

- Снимай платье, - вдруг приказал он.

Сам же мгновенно сдёрнул рубашку.

- Что?! Сейчас?! Разве нам не нужно спешить?!

Наг закатил глаза и процедил:

- Не вынуждай меня помогать тебе, дева Адори.

Стоило избавиться от мокрой хлюпающей одежды, стало легче.

Ланкеш набросил мне на плечи свою рубашку и от прикосновения сухой мягкой ткани к коже я чуть не застонала от блаженства, торопливо суя руки в рукава. Моё же мокрое платье наг сложил и обмотал вокруг своих бёдер, то есть места, где могучий торс переходил в не менее могучий хвост. От платья тут же повалил пар. После этого наг посадил меня к себе за спину, наказав держаться крепко. Обхватив его ногами, я обняла могучую шею, прижалась к горячей мускулистой спине и поняла, что никогда в жизни ещё не была так счастлива.

Остаток пути я продремала, склонив голову на мужское плечо. Иногда я открывала глаза и перед моим расфокусированным взором, как во сне, проплывал горный перевал, какие-то ручьи, реки... Я поняла, что, если бы Ланкеш был один, он бы передвигался вплавь.

Вскоре Ланкеш разбудил меня, помог надеть платье, к счастью, совершенно высохшее. Нахмурившись, вновь накинул поверх платья свою рубаху. Я спала, пока мы плыли в длинной узкой лодке, сквозь сон ощущала, как она покачивалась на волнах, а Ланкеш беседовал со старым рыбаком, интересовался уловом и урожаем, спрашивал, где можно остановиться на ночлег и запастись едой в дорогу.

Идти в трактир «Довольный путник» наг отказался, и мы остановились на ночлег в глиняной кибитке у полуслепой и почти совсем глухой старухи. Краем уха я слышала, что наг выменял наши вещи на выцветшее от времени тряпьё. Хорошо ещё, что чистое.