Подчинить ведьму. Двойное совращение (СИ) - Олешкевич Надежда "AlicKa"

Я не поняла, когда все закончилось. Феерия страстных звуков, мой крик. Движение, жесткая хватка, безумный накал возбуждения. И потом взрыв и провал.

Все, нет меня. Сгорела.

Но, как оказалось, еще цела. Потому что смогла поднять веки. Обнаружить, что за окном уже господствовал ясный день. Почувствовать сладкую негу в теле и широко улыбнуться. Давно мне не было так хорошо.

Я повернула голову и увидела Лиара. Значит, это был он. Логично, даже правильно. Наверное, с самого начала все к шло к нашей близости, потому как он очень понравился мне еще тогда, когда появился в моем университете и заявил, что я ведьма и должна пойти с ним.

Солнечные зайчики застряли в его русых волосах. Он выглядел сейчас особенно мило. Чувственные губы, мягкие черты лица, широкий нос с горбинкой и маленькая родинка под ним справа. Не менее забавная ее копия имелась между ключицами. Я не удержалась, приподнялась на локте и второй рукой потянулась к ней, как вдруг двери в комнату распахнулись. На пороге появилась его мама, пышногрудая женщина с завышенной самооценкой, со словами:

— Лиар, ненаглядный мой, в первый день после ночи Всех Сил особенно ва… Ты?!

— Мама, что ты здесь забыла? — проснулся мужчина и сладко зевнул.

Заметил меня, широко улыбнулся. Даже погладил мое плечо небрежным прикосновением пальцев.

— Что она делает в твоей постели? Силирио-он! — пискляво завопила эта мадам в неудобном пышном платье. — Ты посмотри, что натворил твой… — она оборвала свою речь на полуслове, потому как справа от меня кто-то пошевелился, и это заметили сразу все.

Женщина охнула, Лиар изменился в лице, я же начала мысленно молиться, чтобы мне показалось. Неторопливо, еще надеясь на лучшее, начала поворачивать голову. Нет, их не было ночью двое. Мне приснилось, показалось. Правда, пришлось встретиться с холодным взглядом голубых глаз и даже открыть рот от изумления.

Нет, не от него. Это был шок, оглушение, вынос мозга. Я… не могла переспать с двумя, с ним!.. тоже.

Дрэйк рывком поднялся, наклонился ко мне. Накрыл мои губы поцелуем. Коротким, словно обычная демонстрация, что было, все-все между нами было. Не мираж, не выдумка. Отстранился, а я… подалась следом, будто мне не хватило, словно нуждалась в продолжении. Правда, вовремя спохватилась и подтянула одеяло к шее.

— Мне подходит, — туманно произнес этот… аристократический гад, который с первой нашей встречи показал, кто он и где я.

— Силирион! — завопила громче Жианет, переходя на запредельно высокие ноты. — Это беспредел! Она… мой сын… Какой позор!

Я же вообще не представляла, как себя вести. Да, что-то ночью было, помню, но как оказалась здесь, почему их сразу двое, с какой стати мадам Ройс говорила о каком-то позоре — совсем не понятно. В данной ситуации мне следовало бы кричать и говорить о поруганной чести.

Меня использовали? Я их использовала? Нужно принять вид оскорбленной девы или занять позицию защиты?

Как сложно!

— Я это просто так не оставлю. Мой сын опозорен, это ляжет клеймом на весь наш знатный род. И она должна еще стать нашей Верховной? Да ни за что! Пусть сначала пройдет Путь очищения и получит от Матери прощение.

Дрэйк многозначительно хмыкнул, глянув на вопящую дамочку. Отвернулся и выполз из-под одеяла, показав всем свои голые ягодицы, а она залилась румянцем и со стоном выдав «Позор» выверенно упала в обморок в руки подоспевшего мужа.

Мужчина, в отличие от своей супруги, выглядел менее пестро. Размашистые брови, густые усы, крепкое телосложение — вот его немногочисленные достоинства. Зато недостатков насчитывалось куда больше. Шрам на щеке, пронзающий взгляд выцветших голубых глаз и залысина на макушке, которая портила образ грозного отца семейства, а также скверный характер и привычка криво усмехаться. Постоянно, словно каждое слово или действие его собеседника воспринималось скептически, подвергалось осуждению, но молчаливому. Он не стал вникать в суть случившегося позора, оттащил свою супругу.

— Прости, я скоро вернусь, — погладил меня по щеке Лиар и, на ходу одеваясь, поспешил за родителями.

А вот Дрэйк выглядел загадочно. Не холодно и по-скотски, как раньше, задумчиво так, с едва заметной улыбкой. Он не стал завязывать верх рубахи, перекинул через плечо камзол и тоже отправился на выход под моим пораженным взглядом. Правда, обернулся, снова хмыкнул.

— Я бы на твоем месте не задерживался в этом доме, ведьмочка. Мадам Ройс не бросает слов на ветер, — сказал и ушел, оставив меня с глубоким пониманием, что Путь очищения — это не шутка.

Но я ведь… Я не стану идти голой по улицам города, чтобы меня поливали сестры-прислужницы водой, приговаривая, что мое тело в грязи, а встречные люди смеялись, улюлюкали, приставали. Это унизительно!  Мне процесс знаком не понаслышке. Потому что первое, что я увидела в новом для себя мире, — это бедную девушку, которой пришлось вынести подобное. Ее трогали мужчины. Приглашали зайти в дом, чтобы… или прямо здесь, прилюдно или в какой-нибудь подворотне. А сзади двигались женщины в фиолетовых рясах и через каждые пару метров обдавали ее водой, призванной магией.

— Грязная, она грязная. Очистим ее! — разносились по округе их голоса.

Бедняжка ничего не могла, как трястись и идти. Смотрела под ноги, сжималась от пошлых словечек простого люда, старалась не вздрагивать, когда ее шлепали по ягодицам или прикасались к груди. Вот так, на глазах у всех, посторонние.

А монахини продолжали:

— Грязная, она грязная. Очистим ее.

Стало жутко от этих воспоминаний. Я подскочила с кровати. Сразу поняла, что в комнате моих вещей нет. Проверила все комоды, шкафы. Обнаружила мужскую одежду, решила натянуть на себя ее. Побежала к двери, вот только та была закрыта. Когда успели? Это проделки Дрэйка?

Я повернулась к окну. Шлепая босыми ногами, поспешила туда, распахнула створки и задохнулась от ударившего в лицо влажного воздуха.

Шел дождь.

Как, откуда? Вроде бы несколько минут назад светило яркое солнце. Однако со двора тянуло сыростью, холодом. И как бы ни хотелось остаться в тепле, я перелезла через подоконник, развернулась, и по выступу начала перемещаться к сточной трубе.

Рубашка моментально промокла, прилипла к телу. По лицу побежали струи воды. Пальцы онемели, ноги едва слушались. Я двигалась к своей цели и вскоре спрыгнула в неглубокую лужу.

По спине полоснуло чем-то неприятным, острым. Я хотела обернуться и проверить, кто на меня смотрел, но собралась не отвлекаться, поспешила к своему дому на холме, чтобы поскорее скрыться в его стенах от внезапной проблемы и решить, как действовать дальше.

— Мисс, вы насквозь промокли, — встретила меня на пороге Лора, моя худенькая горничная с забавными веснушками на щеках.

Она побежала в гостиную. Я выжала рубашку, ткань штанов. Пошевелила озябшими пальцами ног, радуясь, что уже их чувствую. Девушка принесла мне плед и уже собралась укрыть им, как махровая ткань выпала из ее рук прямо в созданную мной лужу. Как-то сразу тоскливо стало за испорченную вещь. Теплая.

— Мисс, ваши запястья, — пискнула служанка.

Их покрывала фиолетовая вязь, тонкая, напоминающая соединенные между собой звенья. И следовало бы удивиться, но мне было слишком холодно, чтобы в данный момент реагировать на очередные странности в моей жизни. Я подняла намокший плед, укуталась в него и зашагала в гостиную, где Рони уже растапливал камин.

Молодой паренек низко поклонился, придвинул к пока еще холодному огню кресло.

Приятно. За мной никогда не ухаживали. Только ради этого стоило перемещаться в магический мир. Чтобы почувствовать себя особенной, а не никому не нужным ребенком и уже девушкой с пьющей матерью, которая, как оказалась, сбежала на Землю ради поиска новой жизни. Видите ли, ее тяготили местные правила и ограничения. Ей не нравилось быть ведьмой. А возможности стать Верховной и вовсе высказывалась с непонятной яростью… Или за нее говорил алкоголь?