Скромница Эльза и ее личный раб - Елена Саринова

Твой старший брат Эдвар.

«Твой старший брат»… Бесов чепчик! Вот, значит, в какие дали канула моя коробка, еще наполовину, кстати, полная конфет. Любимых! Да. Именно это задело меня весьма болезненно в первый момент. А уж потом накрыло осознанием, как колпаком: он что-то натворил, мой старший брат. Хотя какой он «старший»? Разница-то в год всего.

Ну и еще мы внешне непохожи. И, по сути. Эдвар жадно впитал в себя при зарождении родовые корни матушки нашей, чистокровной омадийки. Он так же смугл, кареглаз, кудряв. И многословен. А я — в папу, улисийца из очень уважаемой семьи. А это значит… без изъянов. Ну, если только по мелочам (ворчливость, относительная холодность). Да и внешне волосы мои гораздо мягче и светлее ну и зеленые глаза. Еще цвет кожи бледный. И единственное, что брат мой унаследовал от обоих наших родителей — неистребимое желание обогащаться. Я тоже, кстати. Только истинную ценность для меня, в отличие от брата, географическая наука лишь несет.

И вот теперь, в это традиционно пасмурное для месяца дождей и листопадов утро я осознала, что вконец потеряна. Я прямо в центре собственной каморки между столом и картой выбита из жизни, охраняемой устоями. И будто вовсе в непонятной мрачной стороне от всех. А что меня в ней ждет?.. Встреча с собственной коробкой, почтовый брогэн от столицы до морских отвесных берегов, а дальше корабль под парусами и вечно шумный город-остров Зайра… Как же страшно… И ты обязательно ответишь мне за это чувство, старший брат Эдвар!

Город-остров Зайра,

гостиница «Улыбка грёз».

Свободный город-остров Зайра в Бережном море с четырьмя портами, город-центр торговли между странами нашего древнего континента, не был похож на любой другой по назначению и географическим параметрам. Зайра напоминал собой большой, вечно шумный и постоянно движущийся базар, где главной достопримечательностью блистал не замок правителя за каменными стенами на неприступном для врагов холме, а мраморная статуя покровителя ремесел, бога Заната. Подарок от Крайлаба, страны, которой принадлежала треть всей местной торговли (лишь по официальным улисийским данным). И вот статуя эта стояла в полный свой громадный рост на центральной, вытянутой к морю площади, и с холодным безразличием взирала на то, как люди прожигают жизни бестолковой мирской суетой. Слишком много суеты вокруг. Таков уж город Зайра. Смешение языков (в основе коих, к счастью, улисийский) и пороков. Но, брат мой старший Эдвар этот «хронический источник мигрени для нормального человека» любил. Я о данном факте в его биографии помнила.

Помнила, когда больше суток клацала зубами на дорожных кочках, добираясь в жестком брогэне от столицы нашей до побережья. Помнила, когда на бриге «Непокорный» с остальными бледно-зелеными пассажирами переживала двухдневный шторм, что в межсезонье на большой воде вовсе не нонсенс (но, мне ведь надо было срочно!). Помнила и когда уже здесь, на ветренном малиновом рассвете в порту, на меня чуть не опустили сверху закрепленную канатами корову. А я… да просто пыталась в этот момент найти в кармашке юбки адрес гостиницы «Улыбка грёз».

Однако, грешить против Закона очевидности не стоит. Были в этой сумасшедшей пестроте относительно тихие места. Одним из них нужная мне гостиница и выглядела. Не думаю, что Эдвар предпочел ее для нашей встречи из эстетического восхищения. Обычный серый домик в пару этажей. Скорей всего пути подхода к нему (напротив сад чей-то, густая изгородь из туи у парадного крыльца и густо увитые плющом тенистые балкончики) поспособствовали данному выбору. Нет, я не расследователь или ушлая шпионка. Просто, требование из письма «Остановись там под матушкиной родовой фамилией» наводит на мысли. И очень-очень дурные это были мысли.

Устройство в унылой «Улыбке грёз» обошлось мне в несколько минут и один серебряный зайр, обменянный в числе еще семнадцати в порту. И всё это за скромную сиреневую комнатку на первом этаже. К названию валюты здешней власть явно творчески не подходила (Зайр — Зайра). Хотя в ходу на острове были и совсем другие монеты. Особо часто звенели в крупных сделках родные улисийские гульты и крайлабские наглые золары. В мои же личные планы входила покупка пары ценных артефактов именно оттуда, из Крайлаба. Они, конечно, появляются иногда и в улисийских артефактных лавках, но по такой кощунственной цене! Половину моего приданого за «переводчик с древних языков»! Или экипаж фамильный за «определитель земляного многослойного состава»… Родители меня оба проклянут и выкинут из дома. Нет, папа проклянет, а мама выкинет. Рачительные!

Вот именно об этом я, впихивая после долгожданной ванны в тесный шкаф жакет дорожный с парой своих модных платьев и рассуждала. Именно об этом, пока в дверь номера не постучались. Скромно так: «тук-тук». И снова тихо. Нет, это точно не Эдвар.

— Входите!

Ключ в скважине, под моим нажимом, тяжко провернулся, дверь приоткрылась. И сначала из темной коридорной щели в просвет занырнула рыжая челка вихром и веснушчато-курносый нос, а уж потом и сам пацан лет десяти от силы:

— Дирья Лангерон? — найдя меня глазами, прогундосил он.

Что?.. Кто?.. О, да это я! «Дирья» — обращение местное, а «Лангерон» — матушкина девичья фамилия. Глуплю несносно!

— Да-да! — дверь гостеприимно распахнулась во всю ширь.

Ребенок, увлеченно пронаблюдавший смены картин на моем «холодном аристократическом» лице, подбоченился, но лишь одной рукой. Потому как второй он трепетно к худой груди прижал конверт. Но, какой-то странный это был конверт — уже порядком замусоленный, распухший неизвестным содержимым и без грубых штампов с почты:

— Вот, возьмите, дирья. Вам передали.

Взяла. И сразу же, как только за курьером вновь закрылась дверь, распечатала… А там внутри, кроме исписанной бумажки обнаружился грубо оторванный воротничок серой рубахи в засохших каплях крови и прядь волос. Черных, кудрявых, жестких… Эдвар. Мой старший брат.

Город-остров Зайра,

гостиница «Улыбка грёз».

Вот так, значит, бывает, когда жизнь, вдруг, выдергивает из знакомой безопасной колеи? И что предпринимают скромные воспитанные девушки в подобных ситуациях? В истерике кричат? Теряют сознание? Сердечно призывают мир на помощь?.. Всё это мне не подходит. Хотя кричать придется, при необходимости сочетая крик с подскоками по коридору:

— Остановись! — подскакивать мне не пришлось.

Паренек неспешно, даже по-взрослому вальяжно шел прочь по стёртой добела дорожке:

— Зачем? — развернулись медленно ко мне.

И могу поклясться, пацан ну нисколечко такому повороту не был удивлен.